Вик отнесла игрушку на кухню и открыла духовку. Ядовитый черный дым ударил ей в глаза. Испеченные телефоны чернели, как зефир, брошенный в костер. Она швырнула трансформера на кучу расплавленного коричневого шлака и с треском захлопнула духовку.

Вонь оказалась настолько ужасной, что Вик ушла из дома. Она надела мотоциклетную куртку Луи и свои ботинки, затем взяла сумочку и вышла в прихожую. Схватила бутылку виски и закрыла дверь за собой. В этот момент послышался сигнал тревоги – заверещал детектор дыма.

Она прошла по улице и свернула за угол, когда вдруг поняла, что на ней только куртка и ботинки. Вик бродила по большому Денверу в два часа утра в своих выцветших розовых трусиках. По крайней мере, она вспомнила о виски.

Вик хотела пойти домой и натянуть джинсы, но не нашла путь назад. Этого с ней прежде не случалось. Она вышла на тихую улицу с трехэтажными кирпичными зданиями. Ночь встретила ее ароматами осени и стальным запахом мокрого асфальта. Как она любила это благовоние дорог. В июне асфальт размягчался от постоянного тепла. В отрезвляющем октябре сельские трассы распространяли благоухание раздавленных листьев. А в феврале шоссе пахли песочно-соленым запахом, как устье реки.

В это время ночи на улице никого не было, хотя в какой-то момент мимо нее проехали трое парней на «Харлеях». Они замедлились, чтобы посмотреть на нее, но не стали останавливаться. Они не были байкерами. Обычный молодняк, возвращавшийся домой к женам после вечеринки в дорогом стрип-клубе. Она знала это по их итальянским кожаным курткам, синим джинсам из GAP и байкам из дорогого салона. Они больше привыкли к «Пиццерии Уно», чем к брутальной жизни на дорогах. И все же парни не пожалели времени, чтобы поглазеть нее. Она приподняла бутылку виски и свистнула, сунув в рот пальцы свободной руки. Они нажали на газ и умчались вдаль, поджимая выхлопные трубы между ног.

Она свернула к книжному магазину. Закрытому, конечно. Маленький несетевой магазин с большим набором ее книг у одной витрины. Год назад она произносила здесь речь. В штанах, естественно.

Вик покосилась на темный магазин и прислонилась к витрине, чтобы посмотреть, какие ее книги они продавали. Четвертый том? Разве он уже вышел? Вик казалось, что она еще работала над ним. Потеряв равновесие, она ударилась лицом о стекло и комично выпятила задницу.

Это хорошо, что четвертая книга вышла. Было несколько моментов, когда она думала, что не сможет закончить ее.

Когда Вик начала рисовать книги, дети из Страны Рождества перестали звонить. Вот почему она начала «Поисковый Движок». Когда она рисовала, телефон молчал. Но затем на середине третьей книги все радиостанции, которые ей нравились, принялись играть рождественские песни. И это в середине лета! Звонки возобновились. Она попыталась прорыть вокруг себя защитный ров, наполненный бурбоном «Мейкерс Марк», но утопила в нем саму работу.

Вик была готова оттолкнуться от витрины, когда в книжном магазине зазвонил телефон. Она видела, как он мигал на столе в дальней части зала. В тишине теплой ночи, изредка нарушаемой порывами ветра, она слышала его достаточно ясно и знала, что это были они: Милли, Лорри и другие дети Мэнкса.

– Извините, – сказала она магазину. – Я не могу принять звонок. Если хотите оставить сообщение, то, увы, вам придется утереться.

Она с трудом оттолкнулась от витрины и, шатаясь, пошла по тротуару. Затем он закончился, ее ноги съехали с края бордюрного камня, и Вик упала, ударившись ягодицами о мокрый асфальт.

Это было больно, но не так сильно, как предполагалось. Она не знала, то ли виски приглушало боль, то ли завтраки Луи Кармоди наделили ее дополнительным слоем жира на заднице. Ее поначалу тревожило, что она уронила бутылку и разбила ее. Но нет, бутылка осталась в руке – хмельная проказница. Вик сделала глоток. У виски был запах дубовой бочки и сладкого самоуничтожения.

Она попыталась встать на ноги, но тут зазвонил другой телефон – в темной кофейне на углу. Из книжного магазина тоже раздавались звонки. Затем первый телефон отключился, но затрезвонил аппарат на втором этаже здания, которое находилось справа. К нему присоединились четвертый и пятый. В квартирах над ней. По обеим сторонам улицы. Все линии.

Ночь наполнилась хором телефонов. Неземной гармонией квакания, щебета и свиста это напоминало лягушек весной. Словно колокола звенели в рождественское утро.

– Идите к черту! – закричала она и бросила бутылку в свое отражение, смотревшее на нее с витрины магазина через улицу.

Стеклянная пластина взорвалась. Все телефоны перестали звонить. Тишина была равносильна выстрелу.

Через полсекунды в магазине включилась охранная сигнализация – зазвучала громкая сирена и запульсировали вспышки серебряного света. Этот свет вырисовал выставленный на витрине товар: велосипеды.

На один пушистый мягкий миг ночь замерла на месте.

Велосипед в витрине оказался (конечно же) «Рэйли». Простой белый байк. Вик покачнулась. Ощущение того, что она находится под угрозой, быстро закончилось, словно кто-то вытащил шнур из розетки.

Вик подошла к велосипедному магазину и, давя ногами битое стекло, разработала план. Она украдет велосипед и уедет из города. Она направится к Хребту Дакоты – в сосны и ночь – и будет ехать, пока не найдет свой Самый Короткий Путь.

Мост проведет ее через стены тюрьмы «Супермакса» в больничную палату, где содержался Чарли Мэнкс. Какое это будет адское зрелище – тридцатилетняя женщина в трусиках, идущая с велосипедом в два часа утра по палате длительной терапии, где на дверях установлены замки максимальной защиты. Вик представила, как скользит во тьме между спящими заключенными. Она подойдет к Мэнксу, поставит байк на подножку, вырвет подушку из-под головы мерзавца и придушит его. И тогда звонки из Страны Рождества закончатся навсегда. Она знала это.

Вик просунула руки через разбитое стекло, подняла «Рэйли» и вынесла его на дорогу. Она услышала первый отдаленный вой сирены – тоскливый мучительный звук, далеко разносившийся в теплой и влажной ночи.

Она удивилась. Тревожная сигнализация включилась всего полминуты назад. Кто мог подумать, что копы среагируют так быстро? Но сирена, которую она услышала, не принадлежала копам. То была пожарная машина, направлявшаяся к ее дому, хотя к тому времени, когда она приехала, от здания почти ничего не осталось.

Полиция появилась через несколько минут.

Бранденбург, штат Кентукки

Весна 2013

Напоследок Натан Деметр решил сделать самое трудное. В конце апреля он с помощью лебедки вытащил двигатель «Призрака» и провел два дня, перебирая его: очищая толкатели и заменяя головки деталями, приобретенными в специальных магазинах Англии. Двигатель был большой, однорядно-шестицилиндровый, объемом в 4257 кубических сантиметров. На верстаке он смотрелся как большое металлическое сердце – что и было правдой, как предполагал Натан. Многие изобретения человечества – шприц, меч, карандаш и пистолет – были метафорическими мужскими членами, но двигатель внутреннего сгорания являлся мечтой человека, который воочию видел работавшее сердце.