-Хорошо. — Прохрипело чудовище, поглаживая когтями целую и невредимую кожу. — Значит, ты — избранный, ученик. А вот они, — он бросил взгляд на гору детских трупов, — нет.

Нуто ничего не понимал, кроме того, что животное не собирается больше причинять ему вред. По крайней мере, пока.

-А теперь иди. — Пробормотало оно. — Я позову тебя, как понадобишься. И не смей никому обо мне рассказывать! Теперь ты такой же, как и я. И если кто-нибудь об этом узнает, нас убьют обоих. Зверь в тебе скоро проснётся.

Нуто неуверенно направился к выходу из пещеры-тонкому лазу, прикрытому ветками деревьев, то и дело оглядываясь на странное существо. Страх в нём сейчас делал своё дело, и лишних вопросов задавать не хотелось. Хотелось лишь выжить, любой ценой…

Он не помнил, в какой момент нервы сдали окончательно, и он рванул со всей силы, на какую был только способен. Бежать, бежать, подальше от этого проклятого места. Добраться до дома и забыть всё, что с ним приключилось этой ночью.

Местность была ему незнакома, но внутренний ориентир безошибочно подсказывал ему, в каком направлении двигаться. И вскоре он добрался до своего поселения, и, наконец, остановился, с трудом переводя дыхание.

Осталось только придумать, как оправдать своё ночное отсутствие.

***

— Мальчик — индеец Нуто — и есть Алазар? — Вдруг спросила Лора, и мурашки побежали по её спине неприятным холодком, предчувствием неизбежного.

На неё нахлынули воспоминания Лорейн об этом ужасном человеке, если его можно было так назвать. Неестественно высокий рост и чрезмерно развитое для людей телосложение, пустота презрительно смотрящих глаз и способность управлять животными одной силой мысли. Всё это было настолько жутко, что Лору передёрнуло, и Джозеф поспешил приобнять её, чтобы хоть как-то помочь девушке справиться с волнением.

— Да, дитя. — Со скорбью в голосе подтвердила Кристал. — Но тогда он ещё не был тем чудовищем, каким стал впоследствии. И с вашего позволения, я продолжу свой рассказ…

Лора коротко кивнула.

— Да, бабушка. Продолжай…

*Нуто — огонь (инд.)

**Миктлантекутли — Бог смерти у индейцев

Первые дни Нуто не ощущал ничего необычного, хотя и был готов к самому худшему: Зверь сказал, что после укуса мальчик станет таким же, как он. Но ничего не происходило. Только странные сны, порождённые кошмаром наяву, заставляли вскакивать его посреди ночи, и проверять, не превратилось ли его лицо в собачью морду. И не появилась ли серая шерсть на его теле…

Но вскоре и этот кошмар перешёл в разряд пережитого, и Нуто почти забыл, что с ним случилось в одну из тёмных лунных ночей. Однако, ночи как таковые он начал избегать, и больше не рисковал оставаться один на один с темнотой, предпочитая ложиться спать пораньше.

Хотя это и не могло спасти его от уже запущенного механизма перевоплощения.

Это произошло в следующий лунный цикл, когда Луна взошла на небе бледным круглым пятном, равнодушно уставившись на мир однооким взглядом.

Поначалу это было сродни беспокойству, навязчивому, удушающему. Но вскоре кровь Нуто словно закипела в жилах, сильных руках и ногах мальчика. Это было не больно, скорее, неприятно. В голове послышался голос того чудовища, что обратил (а мальчик в этом уже не сомневался) его в своё подобие, требующий немедленной явки, но Нуто не желал ему подчиняться. Он заметался, из угла в угол, не в силах справиться с собой, заскулил по-собачьи, когда голос стал настойчивее, и бросился из дома прочь, потеряв власть над своим телом, и сразу же почувствовал облегчение.

Ноги сами несли его к той скрытой пещере, и он уже не сопротивлялся, зная, что его там ждёт.

Зверь караулил его у входа, хрипло усмехаясь своей собачьей пастью, испачканной кровью. Нуто знал, откуда-то знал, что это значит: его ждал ужин из человеческой плоти.

И вопреки здравому смыслу, его обуял такой аппетит, что остановиться он не мог. Разум его ещё молил, чтобы Нуто одумался, остатки человеческого, не отравленного инстинктами зверя, с отвращением ожидали предстоящей трапезы, но вскоре их сменил всепоглощающий утробный голод, и в глазах потемнело.

«-Ешь. Наслаждайся. Убивай» — почти ласково в голове раздался голос чудовища, отдавая приказ.

И мальчик больше не медлил.

Обоняние усилилось в разы, и он учуял запах крови, и слабый отзвук сердцебиения как призыв заполнил его слух.

Жертва ждала его в пещере.

В темноте он видел всё так же, как и днём, но это было не важно. Не важно, кто был перед ним — мужчина, женщина или ребёнок, он чувствовал лишь вкус крови во рту и желание вцепиться в глотку как можно скорее. А потом рвать, терзать и, в конце концов, убить… самое естественное желание в этом мире.

***

Река отразила в своей глади его лицо — мужественное, неулыбчивое, бесстрастное.

Нуто старательно оттёр запёкшуюся кровь со своего лица, принадлежавшую его очередной жертве. Ночь была насыщенной, полной ощущений и плотной пищи. Зверь внутри него ликовал, довольно уступив место человеку — днём так было безопаснее.

За четыре года после перевоплощения Нуто ни разу не испытал угрызений совести. Убийства соплеменников и людей из соседних поселений стали для него нечто вроде игры, забавы, которые с неимоверной жадностью требовало от него чудовище внутри.

Чудовище…

Он не считал себя таковым. В отличие от своего «учителя», он так ни разу и не обратился в нечто волкоподобное, но тот сказал, для этого ещё придёт время.

Иногда они охотились вместе, загоняя жертв подальше в лес, и там продолжая свою игру в кошки-мышки. Их сложно было назвать стаей, наставник Нуто, имени которого он так и не узнал, так и не смог ни с кем больше добиться желаемого результата — его жертвы умирали от укусов, слабые создания. И это очень злило Учителя, Нуто же был равнодушен ко всему.

Вернувшись в своё поселение, парень насторожился: там происходило что-то недоброе для него. Толпа людей, покинув свои дома, собралась на жертвенной поляне, на которой уже было приготовлено два костра, между которыми привязанный к столбу стоял человек.

Его звали Нииол, серый, неприметный, вечно молчаливый человек, и Нуто не помнил, когда они в последний раз пересекались.

В человеческом обличии.

То, что это был его Учитель, Зверь, что обратил его когда-то в нечто, не имеющее имени, Нуто не сомневался.

Тот, приняв его мысленный посыл, поднял голову, ощерившись совсем как животное, одарил ученика тяжелым взглядом. И в голове тут же прозвучал его голос: