— Здесь оставаться нельзя, — Рэль обернулась к спутникам. — Придется смешаться с толпой, — затем ее взгляд перекочевал на бледное лицо Йена. — Идти сможешь?

Он отрицательно качнул головой.

— Идите. Догоню позже.

— Нет, так не пойдет, — поднырнув под плечо мага и обхватив его за талию, поторопила: — Скорее, скорее. С минуты на минуту здесь станет совсем жарко!

***

Рэн шел по кривой улочке к городской площади, когда до него донесся отголосок взрыва. Гном прибавил шагу и, свернув в переулок, чуть не врезался в улепетывающего со всех ног мужчину.

«Видно, все пишло не по плану, тико головы положат, — подумалось ему с горькой печалью. — А я то надеялся, шо у них все зробытся»…

Дым от взрыва почти рассеялся, оставив лишь прозрачную сизую дымку. Бочки были взорваны, ближайшее к ним здание развалено по бревнышкам, занимался пожар. Сорги плотным кольцом сгоняли народ в кучу, выставив вперед пики. Самого Мессира нигде не было видно.

«Или все ж таки зробылось, — все еще не верил гном. — Но где ж тоди люди Лютого? Самое время цем хлопцам объявиться»…

Его привлек слабый стон из-под ближайшего бревна.

Огненный Молот остановился, прищурился, силясь разглядеть хоть что-нибудь сквозь сизую дымку.

«Видно, причудилось», — подумал гном и уже махнул рукой, как снова услышал стон.

Он подошел ближе и разглядел выглядывающую из-под бревна руку. Рукав зеленой куртки был хорошо знаком гному.

Рэн с легкостью откинул бревна в сторону — руки горного жителя привычны к подобным тяжестям, — и обнаружил под ними не только Ташина, но и мертвого горбуна. Тело юродивого спасло мальчишке жизнь, но тот так и оставался без сознания, изредка постанывая в забытье. Из ушей парня текла кровь, и Рэн понял, что он совсем в плохом состоянии.

— Ну-ка, давай-ка чуть приподнимемся, — гном аккуратно потянул раненного за куртку. Из кармана Ташина выскользнул странный зеленый кристалл. — Шось таке?

Рэн протянул руку к упавшему минералу, но сразу отдернул — кристалл обжигал, словно пламя кузнечного горна. Усмехнувшись в бороду, гном тихо прошептал:

— Бородой клянусь — да ты счастливчик! Звезды светят тебе скопом!

Он накрыл ладонью Ташина зеленый минерал и зажмурился от яркого пульсирующего света.

«Здесь нет ничего, кроме камней и пыли, — мрачно подумала женщина, опуская поисковик в карман плаща. Маленький стеклянный шарик имел свойство светиться красным, если вдруг рядом оказывался какой-нибудь артефакт. — Может, Маятника и вовсе не существует, а я мечусь по всему миру в бесплодных поисках»…

Марика Эктокан, наемная соглядатайка и воительница, продающая свой меч каждому, кто предложит достойную плату, долго вглядывалась вдаль, чувствуя себя донельзя уставшей и опустошенной. За ее спиной вздымались остроконечные скалы, в недрах которых обитала нежить и странные лишенные плоти существа.

Беспорядочные схватки в темноте скалистых ущелий с невесть откуда взявшимися на этом островке неупокоенными выжали ее до последней капли. Проблема заключалась в том, что даже отрубленные части давно мертвых тел продолжали движение к живому существу, стремясь разорвать на части.

Более двух веков назад этот остров под названием Херкен населяли обычные люди. По легендам здесь располагалось богатое и независимое королевство, которому втайне завидовал даже правитель Южной империи. Шло время, и алчность императора достигла апогея. Уповая на легкую победу, он собрал войско и выдвинул свой флот к далеким берегам. Король Херкена прознал о надвигающейся угрозе и, зная, что неминуемо проиграет эту битву, обратился за помощью к местной колдунье. Та обещала помочь и повернуть прочь вражеские корабли, если ей в уплату отдадут самый большой бриллиант из королевской сокровищницы. В тот миг правителю Херкена деваться было некуда, и он согласился на условия женщины. Колдунья вышла на берег, взмахнула руками, и над Железным морем поднялся плотный туман. Среди южан началась паника — в этой колдовской дымке им чудились страшные существа, стремящиеся утащить их корабли на дно, многие из воинов столкнулись с собственными страхами. В конце концов император отдал приказ разворачиваться. Казалось бы, остров избежал страшной участи, но все еще ждало впереди…

явилась к королю Херкена за обещанной платой, но правитель не пожелал отдавать драгоценность — в нем проснулась жадность, и он забыл о данном слове. В наказание за обман колдунья прокляла всех жителей, и в тот же год на остров пришло моровое поветрие. Никакие лечебные отвары не помогали: люди умирали долго и мучительно. Так продолжалось до тех пор, пока не осталось никого. Сам же Херкен навсегда остался проклятым местом, и проплывающие мимо торговые галеры обходили его стороной. По крайней мере, так гласила легенда.

Но эти неупокоенные отличались от трупов обычных людей, как и от любой другой расы, населяющей Тэрн. Слишком длинные руки, переизбыток пальцев, увенчанных длинными когтями, и серая плоть, хотя по прошествии двух столетий от мертвых должны были остаться только голые скелеты. Складывалось впечатление, что здесь явно потрудился некромант — иного объяснения у нее не было. Но для чего? Да и откуда он взялся? Некромантия уже давно не практиковалась. В древних летописях упоминалось, что последний охотник на нечисть исчез после того, как мир обрел Хранителей, а черные маги утратили знание упокоения и воскрешения мертвецов. Но так ли это на самом деле? Как бы там ни было, но сообщить об этом архимагу все-таки стоит.

Сейчас Марика не боялась нападения неупокоенных: стоило только покинуть ущелье и выйти на солнечный свет — мертвецы отступили, издав из лишенных связок глоток зловещие завывания, исполненные жгучей ненавистью ко всему живому.

Добыча ускользнула.

Целые сутки ей пришлось пробираться подземными ходами, спасаясь от поселившихся в них страшилищ, с которыми она сочла за благо не связываться. Но даже здесь она не нашла искомого. После долгих и бесплодных поисков на душе было мутно и тяжело.

Быть на побегушках сильных мира сего или же возомнивших себя таковыми уже порядком надоело.

Марика устала, однако же не имела права на слабость. Приходилось вертеться, как волчок, чтобы выжить в этом мире. В роле послушной и тихой жены она себя просто не представляла. Вся ее жизнь была наполнена опасностями и приключениями, дух авантюризма засел в ней слишком глубоко и настолько прочно, что стал ее неотъемлемой частью.

«Смерч, — мысленно произнесла женщина, и тот час, сложив крылья, возле нее приземлился белый дракон. — Уходим отсюда».

«Куда теперь?» — прозвучал в ее сознании голос крылатого ящера.

— К архимагу.

«Плохо выглядишь», — заметил дракон.

— Там было жарко, — отозвалась всадница, забираясь на чешуйчатую спину и удобно усаживаясь в седле. Ее ладони были перемазаны грязью, лицо, наверное, тоже особой чистотой не отличалось. Плащ порван — просто «прелесть». — На самом деле я насилу спаслась…