Повозка, в которой они ехали, представляла собой четырехколесную повозку, запряженную двумя лошадьми, и могла вместить до шести пассажиров. Повозка имела навес и небольшие окна с левой и правой стороны, дающие много света, а деревянные сиденья были обиты мягкой тканью и мехом, что могло немного смягчить постоянную вибрацию. Однако, несмотря на то, что дороги, построенные Теонийцами, намного лучше, чем в других греческих городах-государствах, тряска в повозке все равно неизбежна. Но больше всего пассажиров беспокоил шум, поскольку, чтобы деревянное колесо не треснуло от износа, с другой стороны колеса было зажато железное кольцо, из-за чего при вращении колеса железное кольцо соприкасалось с камнями на дорогах и издавало сильный шум.

Однако в глазах инженеров, которые делали повозки, только у Давоса были слишком высокие требования к повозкам, настолько, что он был немного придирчив. Что касается населения, то появление и популярность общественных повозок значительно облегчило его передвижение.

Глава 340

Однако была создана гражданская организация, которая специально управляет общественными повозками в Союзе Теонии — Гильдия повозок. Таким образом, эти повозки не могут управляться и перевозить людей по своему усмотрению, и только те, чьи навыки вождения и повозки прошли аттестацию, могут быть квалифицированы для управления. В противном случае, как только они найдут частную повозку, патруль постучится к ним в дверь.

Кроме того, в Теонии был издан специальный закон о вождении транспортного средства. Говорят, что он исходил из предложения Давоса: «Любое транспортное средство должно держаться справа на главной дороге». Таким образом, проезжающие повозки не будут мешать друг другу. Следовательно, это уменьшит вероятность аварий, а также повысит скорость движения вагонов.

Конечно, Никостратос и остальные не будут утруждать себя разглядыванием этих деталей и просто будут наслаждаться удобством повозки.

Через час повозка въехала в болотистую местность реки Круколи, которая теперь называлась равниной реки Круколи. После более чем двух лет тяжелой работы, Теонийцы успешно преобразовали эту местность, построив плотины на реке Круколи, вырыв дренаж, заполнив и осушив болотистую местность. Болото, которое раньше было рыбным, грязным и кишело змеями и насекомыми, превратилось в плодородные фермерские земли с высокой урожайностью, что даже государственные деятели Сената стали жадными.

Однако Давос сдержал свое обещание, отдав часть земли вольноотпущенникам, участвовавшим в этом долгом проекте. И им почти удалось стать гражданами Теонии только благодаря этому подвигу.

Некоторые в Сенате даже предложили построить на этой земле небольшой город.

Однако тогдашний претор Кримисы, Скамбрас, решительно выступил против этого предложения. Обосновывая это тем, что Кримиса потратила силы и средства на преобразование этого болота, а со строительством дороги Кримиса-Росцианум у Кримисы появилась возможность управлять этой небольшой зарождающейся равниной.

По его настоянию равнина Круколи перешла под юрисдикцию Кримисы, превратив Кримису, которая изначально была небольшим городом, в передовой город-государство Союза Теонии. Это также вызвало желание некоторых уроженцев Кримисы, чей статус повысился, получить долю земли равнины Круколи. Естественно, Сенат не позволит им шутить, что также стало одной из причин, побудивших Кримисийцев устроить беспорядки.

Хотя это тоже сельскохозяйственная земля, она отличается от равнины Кротоне. Как недавно освоенная земля, она все еще заросла сорняками, а под благословением Персефоны, богини весны, земля наполняется разноцветными полевыми цветами, делая ее более красочной. В туманной дали виднеется деревня, от которой поднимается туманный дым. Время от времени слышны звуки детских игр, ругань родителей, крики кур и собак — сцена, наполненная жизненной силой.

Ликасис, наблюдавший за происходящим снаружи через окно повозки, вдруг сфокусировал взгляд на нескольких пастухах, которые вели большую группу скота пить у реки. Их одежда отличалась от одежды греков, но Ликасис почувствовал, что она ему знакома.

«Это Бруттийцы!». — С жгучей болью, глубоко засевшей в его памяти, воскликнул Ликасис. В детстве он был свидетелем того, как Бруттийцы жгли, убивали и грабили на равнинах Кротона, и это еще было свежо в его памяти.

Никостратос, который тоже был удивлен, наклонился к окну и стал наблюдать.

«Не стоит удивляться. Бруттийцы в наши дни живут не только в горах на западе, но и в других частях Союза Теонии. Даже в Апрустум некоторые Бруттийцы спускаются с верховьев реки Нето. Кроме Бруттийских гор, здесь, на равнинах Круколи, больше всего Бруттийцев. Я также слышал, что здесь живут несколько племен». — Самодовольно сказал Аппиан.

Ликасис ошеломленно смотрел на Бруттийских пастухов, свободно беседующих у реки, и не мог понять, что он чувствует. Для молодых людей из Кротоне, Бруттийцы были «кошмаром», которым их пугали родители, чтобы сделать их послушными в детстве. Однако теперь они стали гражданами, завоеванными Теонией.

«Я слышал, что в последние годы в районе Бруттии происходят сражения». — Бездумно сказал Никостратос.

«Сражений нет, так как это просто небольшие конфликты между племенами Бруттийцев из-за земли. И претор Консенция легко их разрешает». — Объяснил Аппиан.

Никостратос усмехнулся, и в вагоне снова воцарилась тишина.

В этом узком пространстве Кротонцам и Теонийцам, похоже, было трудно ужиться друг с другом.

Перед полуднем повозка прибыла в город Росцианум. Кучеру нужно было дать отдых измученным лошадям, чтобы восстановить силы, и пока он дает лошадям траву для еды и воду для питья, пассажиры отдыхают час.

Никостратос же договорился со Страсиппом о найме другой повозки, чтобы отправить их в Турии, потому что не мог терпеть горделивого гражданина Теонии Аппиана.

Кариадес мог только беспомощно качать головой, глядя, как трое кротонцев бросаются в повозку. Затем он повернулся и пошел в ресторан Хейристойи, расположенный неподалеку.

К счастью, там еще оставались свободные места. И как только Кариадес сел, он увидел Аппиана, который ехал в той же повозке, что и он, и его невесту, также вошедших в ресторан. Поприветствовав их, он начал делать заказ.

Два года назад кузнецы Турии изобрели сковороду (с подсказки Давоса и после бесчисленных экспериментов). А вскоре после этого в ресторане Хейристоя появилась серия жареных блюд из оливкового масла, которая быстро охватила Союз Теонии.

Кариадес заказал жареную треску и два медовых хлеба. Вскоре официант подал на стол золотистое мясо трески и ароматный хлеб, голодный мужчина не мог больше ждать, схватил горячий хлеб и откусить огромный кусок.

Затем он быстро взял нож, отрезал кусок рыбы, подцепил его вилкой и положил в рот.

Быстро закончив, Кариадес удовлетворенно погладил свой выпуклый живот. После этого он очистил и расставил посуду, а затем торжественно поблагодарил. Ходили слухи, что этот набор посуды изобрел архонт Теонии Давос, получив вдохновение от