спас двух тонущих детей в реке Крати. Не только отец ребенка был готов заплатить за его свободу, но и весь город единодушно просил его освободить… Таким образом, ты видишь, какая атмосвфера в Теонии? Как эти рабы могут не быть счастливыми?».

Ликазис кивнул. Хотя Кротоне тоже дал рабам свободу, они все же никогда не предлагали таких законопроектов, как это сделала Теония. Более того, число освобожденных рабов не было столь частым и многочисленным.

На самом деле есть еще одна причина, о которой Кариадес не знал. Хотя в возрастном составе граждан Теонии и подготовительных граждан преобладают молодые и среднего возраста (потому что Теония приняла большое количество иммигрантов), эти граждане должны участвовать в военной подготовке более чем в десять раз чаще, чем граждане Кротона, и выполнять некоторые гарнизонные задачи. Таким образом, у них нет лишней энергии и времени, чтобы хорошо ухаживать за своей землей, что заставляет их больше полагаться на рабов. Поэтому, помимо того, что они считают рабов членами своей семьи, они даже позволяют им иметь большую автономию, что более благоприятно для энтузиазма рабов.

«Именно по этой причине в последние два года рабы Сициллиума время от времени бежали в Клампетию». — Добавил Кариадес.

«А… у нас также наблюдается масштабное дезертирство рабов Кротоне!». — Ликасис вспомнил: «Но не в Клампетию, а в Апрустум, который находится недалеко от Кротона. В то время мы тоже провели экклесию и послали наших людей с протестом в Апрустум, прося их вернуть сбежавших рабов. Тогда их вскоре выпроводили обратно…».

«Если Смциллиум и Кротон не изменят ситуацию с рабством, то подобное повторится в будущем». — Со вздохом сказал Кариадес. Однако, как Сицилиец, он, похоже, не беспокоился по этому поводу, скорее, он был несколько счастлив, видя это.

Естественно, молодой Ликасис не стал так много об этом думать. Затем он с подозрением задал другой вопрос: «Кстати, то, что вы только что сказали… почему я никогда не слышал об этих словах Аида?».

«Есть так много вещей, о которых ты до сих пор не слышал о богах». — Глаза Кариадеса заблестели: «Ты должен знать, что когда Зевс и его братья и сестры объединились, чтобы свергнуть своего отца Кроноса и разделить власть отца. Аид, как старший, мог бы выбрать небо или море в качестве своего божественного царства, но он предпочел темный и сырой ад и жить под землей, создавая справедливое и теплое место для обитания слабой человеческой души, обеспечивая стабильность земли. Разве он не удивителен?!».

«Я… это так?». — Ликасис затем сказал с подозрением: «Но мы все знаем, что Аид был вынужден выбрать ад».

«Ты когда-нибудь задумывался, кто передал этот известный тебе факт? Без разрешения Зевса, царя богов, как могут простые смертные знать такие секреты? Зевс правил олимпийскими богами, поэтому он, естественно, допустил, чтобы содержание слухов было выгодно ему. Аид, царь преисподней, был интровертом и несколько мрачным на вид, и греки его недолюбливали. Поэтому все они поверили этому слуху». — Кариадес продолжал с торжественным выражением лица: «Но на самом деле среди богов Аид — самый преданный и верный. Зевс распутен и капризен, Посейдон безжалостен и жесток, Овен безумен и кровожаден, Гермес озорной и игривый, Дионис пьян и безумен, Аполлон горд и коварен… только об Аиде ты когда-нибудь слышал что-нибудь плохое?».

Выслушав слова Кариадеса, Ликасис почувствовал некоторое замешательство. Он потер лоб и сказал: «Он… похитил дочь Деметры, Персефону, в качестве своей жены».

Кариадес мгновенно ответил: «Я знал, что ты это скажешь. Из-за плохой обстановки в подземелье нет ни одной богини, которая согласилась бы пойти туда. Поэтому у Аида нет другого выбора, кроме как похитить жену».

***

Примечание: Описание дорожных знаков в этой главе не исходит из современных представлений. В ранней Римской империи существовали дорожные знаки, которые очень похожи на современные. А еще римские купцы продавали путешественникам, отправлявшимся в дальнюю дорогу, кубки Викарелло, на которых были выгравированы подробные маршруты по каждой провинции, чтобы помочь путешественникам.

В предыдущей главе говорилось, что Дарий и Атосса не были кровными родственниками. Однако сын Кира Великого, Камбиз II, женился на двух его сестрах, Атоссе и Роксане, чтобы не запятнать благородный род Кира. Когда Персия погрузилась в хаос, Дарий захватил власть в Персии с помощью своей конницы, одновременно взяв в жены пару сестер (Атоссу и Артистону), чтобы его трон выглядел более ортодоксальным. Атосса родила следующего персидского царя, Ксеркса.

***

Глава 339

«Однако, Аид похитил её не случайно. Поскольку Персефона унаследовала атрибут земли своей матери Деметры, это поможет улучшить контроль Аида над царством мертвых. Кроме того, доброта Персефоны может успокоить беспокойные души в аду, и в конце концов, Аид и его жена Персефона глубоко любили друг друга, что гораздо больше, чем Зевс и Гера, Посейдон и его царица. Они правили справедливо и серьезно, награждая добро и наказывая зло. И из-за страха получить наказание после смерти, Теонийцы не смеют потакать греху, в результате чего город-государство становится более мирным! Поэтому среди богов Аид больше всех помогает людям!». — С благоговением заявил Кариадес.

Слова Кариадеса полностью перевернули представление Ликасиса о богах. Он хотел опровергнуть его, но почувствовал, что слова Кариадеса разумны. Через некоторое время он пробормотал: «Ты жрец Аида?».

«Я хотел бы, но, к сожалению, нет». — ответил Кариадес с сожалением.

«Я — торговец. Год назад я занимался своими делами в Турии, но вдруг тяжело заболел и вот-вот должен был потерять сознание, а мой презренный раб украл мой кошелек. Я думал, что в такой чужой стране тихо уйду в преисподнюю». — Кариадес погрузился в воспоминания о прошлом: «Но когда я очнулся, то обнаружил себя в теплой постели в боковом зале храма Аида. Жрица в белых одеждах подавала мне еду и лекарства, а добрый жрец время от времени приходил навестить и утешить меня. И по прошествии некоторого времени я вскоре поправился. Однако жрец Аида не только не потребовал с меня платы, но даже оплатил мне дорожные расходы на обратный путь, Великий Аид был тем, кто спас мне жизнь!».

Кариадес воскликнул, его глаза увлажнились: «Позже я узнал, что не только меня одного лечил храм Аида, но и всех греков, попавших в беду! Теперь скажи мне, у каких других богов и богинь были храмы, которые лечили людей так же, как это делал храм Аида?».