– Тимош! – вдруг окликнул меня снаружи знакомый голос Моники. – Мы поедем в машине дяди. Вылезай!

– Как тебе это удалось? – радостно воскликнул я, вылезая на улицу и полной грудью глотая свежий воздух.

– Я сказала, мне нужно оттачивать свой французский. Для того чтобы лучше общаться с людьми на улицах, – подмигнула она.

Мы устроились в мини-вэне дяди Яноша. Сам он, кивнув мне снисходительно, комфортно расположился на зад них сиденьях и свысока следил за сборами табора, не переставая курить какую-то дрянь. Выглядели приготовления более чем хаотично. Десятки цыган разного возраста, сбивая с ног друг друга, беспорядочно носились туда-сюда с какими-то тюками, пакетами и орали. Несколько мужчин занимались лошадьми. Женщины пытались тщетно распихать по машинам детей, которые галдели, баловались и выпрыгивали обратно. От шума-гама у меня разболелась голова. Время шло. Мы сидели в машине уже часа полтора.

– Скоро двинемся? – спросил я Монику.

– Скоро! – уверенно сказала она. – Сегодня еще быстро все собираются, обычно бывает дольше. Привыкай. Для нас большая честь ехать в этой машине. Цыганский барон – необычный человек. У него до самой смерти вся власть над табором. Если вдруг цыганский барон умирает, его хоронят и сажают на этом месте куст малины. Цыгане никогда больше не возвращаются на это место.

Наконец, еще через пару часов, сборы закончились. Цыганский табор тронулся в путь, оставив горы мусора, конского навоза. Я впервые за все время пожалел, что у меня нет при себе фотоаппарата. Наша процессия выглядела весьма живописно. С места стоянки, скрипя и покряхтывая, первым тронулся бывалый «командирский» мини-вэн дяди Яноша. Он подал мощный звуковой сигнал. Следом за ним, тоже громко сигналя, тронулись в путь остальные фургоны – всего четыре. Процессию замыкал гужевой транспорт: несколько лошадей с прицепленными фургончиками и десяток повозок с разным ба рахлом.

Разболтанная машина, казалось, разваливалась на ходу. Дядя Янош, не меняя царственно-начальственной позы, моментально уснул сзади, похрапывая баритоном. Скорость, как мне удалось заметить, была максимум километров сорок в час – и это по роскошному автобану!

Моника радостно щебетала со мной о том о сем.

– Когда мы приедем? – спросил я ее.

– Наш мини-вэн и фургоны доберутся до Парижа первыми, скорее всего, послезавтра. Лошади подойдут через несколько дней. Мы будем их дожидаться. Потом надо дать всем отдохнуть. Через неделю-полторы двинемся дальше!

– Слушай, ты упомянула накануне Цыганскую Марию. Я никогда не слышал о такой святой. Кто она?

– Она считается нашей святой, главной заступницей. Я тебе говорила, мы сами не знаем толком, из какой страны вышли, к какой религии принадлежим. Цыганский бог, как говорят старики, утонул в море вместе с колесницами фараона. С тех пор мы во всем кочевые. По одной из легенд, мне их еще бабушка рассказывала, изначально мы вышли из Индии. Там была Черная Богиня, одна из главных богинь…

– Наверно, Кали! – догадался я.

– Откуда ты знаешь? – едва не лишилась дара речи Моника. – На самом деле «Кали» по-цыгански – черная. И когда три Марии из Писания пришли во Францию, они крестили тут служанку, цыганку Сару, как раз в том местечке в Провансе, куда мы направляемся. Туда вынесло лодку, где все они сидели. Рассказывают, святая Сара управляла лодкой, ориентируясь по звездам. Хотя, возможно, она на самом деле была родовитой местной цыганкой и жила в племени в тот момент, когда к берегу причалила лодка. Сара была не простой женщиной – мудрой, посвященной во многие тайны, умела летать, распустив волосы по ветру. Ей было откровение, что должны прибыть женщины, присутствовавшие при распятии Христа, и она должна им помочь. Сара увидела лодку с праведниками, которая терпела бедствие, бросила на волны свое платье и, используя его как плот, спасла всех, кто был в лодке. Я не знаю, какой из двух версий верить больше. Главное, что святая Сара, Черная Богиня, – наша главная цыганская святая. А церковь, где находится усыпальница нашей святой, называют Цыганской Марией.

– Ей молятся только цыгане?

– Да, преимущественно. Католические начальники так и не признали святую Сару. Богатые цыгане помогают добраться на юг Франции бедным паломникам со всего мира. Еще приезжают рыбаки, пастухи… разные воры, фокусники, контрабандисты. Кому еще можно помолиться об удаче в греховном промысле? Цыгане говорят так: помолимся святой Саре, она наша, милосердная, перескажет Мариям. А те – самой Богоматери, а Она о заступничестве Христа попросит, так все и сладится. Сару изображали на бубнах танцовщицы, конюхи – на таврах для лошадей, охотники – на пулях для ружей, колдуньи на амулетах. Сара – защитница тех, кого больше никто не защищает.

– У святой Сары есть свой праздник?

– Да, 24 мая в Сен-Мари де ля Мер приезжает много цыган со всей Европы. Мы тоже ездим каждый год. Иногда зимуем. В багажнике у дяди Януша хранятся платья и серебряные мониста, которые мы для святой Сары везем. Ежегодно покупаем…

– И что происходит с этими нарядами и украшениями? – удивился я. – Оставляете в церкви?

– Нет, священники наряжают статую святой Сары, украшают и умащают ее. Потом ее несут на специальных носилках…

– Как мурти в Индии… – задумчиво сказал я. – Там святых тоже наряжают и носят по окрестностям.

– А потом ее освобождают от нарядов и шалей и окунают в море, причем волны всегда выносят святую Сару обратно на берег… Священники благословляют море, берег и палом ников.

– Я слышал, так поступали когда-то со статуями Иштар. Да, впрочем, и со всеми культами богинь плодородия! – произнес я. – Интересно, как кочуют и видоизменяются мифы. А много цыган в Сен-Мари де ля Мер каждый год приез жают?

– Очень! Думаю, несколько тысяч. Это маленькая деревушка, там удивительно красиво: розовые лагуны и песчаные пляжи. Все такое немножко испанское. В конце мая там не протолкнуться, кругом – кибитки, трейлеры, повозки.

– Прямо как в фильмах Кустурицы, – съязвил я.

– Не знаю, о чем ты. Цыгане на празднике круглые сутки пляшут, поют, общаются. Кругом – музыка и танцы. Говорят, Мануш-Лоло – Красный человек, дьявол – подарил нам однажды скрипку и забрал за это чудо в ад влюбленных, Марику и ее охотника, а маленький мальчик научился играть на скрипке чардаш, который теперь цыгане играют на свадьбах и ярмарках. Говорят еще, что чардаш мертвецов сыграет на скрипке слепорожденный рыжий цыганенок. И вот тогда встанут мертвые и ударятся в пляс, чтобы сам Господь простил их, засмотревшись на дивный танец. Пока никто не слышал этого чардаша. Это легенда венгерских цыган, которые много знают о таинственном цыганском племени чанго. Говорят, их почти всех уничтожили в концлагерях. А на скрипке, кстати, великолепно умеют играть почти все мужчины нашего племени.

– А что еще происходит в дни праздника святой Сары?

– В эти дни в Сен-Мари де ля Мер можно купить любые цыганские сувениры – бусы, бубны, мешочки путси со стеклянными бусинами, звонкие мониста. Правда, торговцы туда приезжают странные – не из настоящих цыган. Мне кажется, там на нас начинают делать деньги… А местные жители по-прежнему относятся к нам с опаской, как и везде. Они уверены, что святая Сара связана с вампиризмом – очень боятся наших мулло[3]– или даже сатанизмом!