Джинни громко кашлянула. Не то чтобы она возражала против тона беседы — она воспитывалась не в пуританской семье, но ей показалось необходимым напомнить Алексу о своем присутствии, поскольку она не представляла, где ее место в планах Джека.

— Прошу прощения. — Алекс повернулся к ней, и в зеленовато-карих глазах появились смешинки, что породило у Джинни надежду на скорое примирение. — Госпожа Кортни, позвольте мне представить вам полковника Рединкоуга. Джек, это госпожа Вирджиния Кортни, дочь Джона Редферна.

Полковник Рединкоут вежливо поклонился, но взгляд его был одновременно и оценивающим, и восхищенным, когда он повернулся к Алексу, который без труда прочел мысли друга.

— Есть ли в казарме женщины, Джек? Но не того типа, о котором ты только что говорил, — сухо добавил он, снимая Джинни с лошади. Джек покачал головой.

— Боюсь, что ни одной, которая могла бы составить достойную компанию леди. Ты везешь ее в Лондон?

Алекс кивнул.

— Подопечная парламента. Это долгая история, Джек. Черт побери, что же мы будем делать с ней здесь?

Джинни, устремив взгляд вдаль, начала бесцельно насвистывать. Мужчины прекратили разговор и посмотрели на предмет своего обсуждения с некоторой долей сожаления.

— Я буду вполне довольна собственной компанией, — сказала она, убедившись, что ее внимательно слушают. — Я ни за что не хотела бы помешать вашим… э… развлечениям. Вполне понимаю, насколько могу помешать осуществлению столь бурной программы. Но я, безусловно, осознаю, что солдаты имеют определенные…

— Достаточно, — быстро вмешался Алекс, прежде чем этот сладкий голосок продолжит свою сокрушительную речь. — Ты пока останешься со мной, у меня на глазах.

Он отдал ряд распоряжений майору Бонхэму о роспуске солдат и о церемонии похорон во время вечернего построения. Офицерам было приказано заняться подчиненными, а потом, с помощью офицеров полковника Рединкоуга, — устройством ночлега.

— Ну вот, а теперь, Джек, можешь вести меня туда, где твое бренди, — сказал он, хлопнув в ладоши, словно ставя точку. — И нужно подумать, куда мы поместим госпожу Кортни на ночь. — Он сделал знак Джинни следовать впереди него в приземистое каменное здание, и, пожав плечами, она повиновалась.

Их провели в длинную, мрачную, скудно обставленную комнату, где каменные стены, казалось, сохранили холод зимы. Обещанное бренди появилось очень кстати. Несколько мужчин вели беседу за длинным столом в середине комнаты, и при появлении Джинни глаза их расширились. Полковник Рединкоут представил ее, но было ясно, что странное положение Джинни создает ему некоторые затруднения. В качестве пленной она едва ли могла входить в категорию гостей, но ее происхождение и воспитание требовали, чтобы к ней относились с уважением, достойным леди.

Джинни не отказалась от бренди, решив, что события этого дня, а также нынешняя неловкость, которая ей совершенно не нравилась, требуют принять что-нибудь покрепче. Потом она устроилась в углу комнаты, как можно дальше от всех остальных, надеясь, что Алекс что-нибудь быстро придумает.

— У нас тут нет ни одной лишней комнаты, Алекс, — сказал Джек. — Ты не можешь разместить ее в городе? У дороги есть вполне сносная гостиница. Она может очень неплохо поужинать там, а мы тут займемся своими делами.

Алекс покачал головой.

— Она убежденная мятежница, хотя и прикидывается тихоней. Невозможно предсказать, что ей может взбрести на ум. Полковник Рединкоут взглянул на Вирджинию с новым интересом.

— А что ты собираешься делать с ней, раз она изменница?

— А это пусть Кромвель решает, — уклонился Алекс от прямого ответа.

— Слишком красива для виселицы, — заявил Джек. — И кожа замечательная. Будет жалко видеть, как…

— Очень, — перебил его Алекс. Джек удивленно взглянул на него.

— Ты обычно не так добр в своих суждениях, Алекс.

Алекс пожал плечами.

— У нее есть отвага. Мне никогда не нравилось расправляться с истинно смелыми людьми. Ты же знаешь это, Джек.

— Да. — Рединкоут явно не воздерживался от спиртного. — Ну, так что делать с ней сегодня ночью? Я бы с удовольствием разделил с ней свою постель.

Алекс вздрогнул, подавляя желание стереть похотливую улыбку с лица приятеля.

— Можешь разделить свою постель со мной, друг мой. Мы запрем даму под замок, она займет мою постель, подальше от блуждающих рук.

— Надо понимать, что и твоих тоже? — Джек заговорщически улыбнулся ему. Он натолкнулся на ледяной взгляд Алекса, и его и так уже раскрасневшееся лицо запылало. — Не хотел тебя обидеть, Алекс, — поспешно извинился он. — Я забыл, какой ты пуританин.

В итоге Джинни оказалась в маленькой комнатке с узким, забранным решеткой окном, небольшой кроватью, табуретом, лампой и ночным горшком.

— Когда ты пойдешь спать, — тихо сказал Алекс, — я запру дверь на ключ и оставлю его у себя ради твоей безопасности.

— А почему я сама не могу запереться? — спросила она вполне логично.

— Потому что среди ночи ты можешь отправиться за мятой или ромашкой, — заявил он. — И хотя думаю, что у тебя не получится выйти из казармы незамеченной, я все же не смогу поручиться за твою безопасность, если ты отправишься побродить.

— Ты намерен жестоко наказать Джона? — решила она взять быка за рога.

— Это не имеет к тебе никакого отношения, — резко сказал Алекс.

— А я думаю, имеет, — невозмутимо заявила она. — Поскольку все неприятности произошли из-за моего исчезновения.

— Это совершенно тебя не касается, — вновь заявил Алекс. — Это вопрос чисто военный. По каким-то своим соображениям Дикон решил истолковать полученный приказ так, как ему удобно. А это, моя дорогая Джинни, серьезный проступок, подлежащий наказанию. И лейтенант Молфри прекрасно знает об этом.

— А, какая ерунда, — отмахнулась Джинни. — Иногда я думаю, что вы все — мальчишки, играющие в солдатиков. — Алекс открыл рот от удивления, но она продолжала: — Дикон хотел участвовать в бою и, когда не смог найти меня, вполне правильно решил, что я вне опасности, поэтому он и ринулся в бой. Только не говори, что ты его винишь в этом. Уверена, на его месте ты чувствовал бы то же самое.

— Может быть, и чувствовал, но я не поступил бы так же.

Джинни посмотрела на него, сузив глаза.

— Будь честен, — сказала она. — Когда тебе двадцать, ты отчаянно стремишься впервые попробовать себя в бою — разве ты не поступил бы также? И, в конце концов, он не нарушил приказ, просто по-иному его истолковал.

— Ты неравнодушна к этому молодому человеку, так ведь?

Джинни улыбнулась.

— Как и ты. А Дикон просто боготворит тебя.

— Он знает, что его ожидает, — сказал Алекс, нахмурившись.