А может, это вообще кто-то третий? Например, тот же Сириньи, который решил добавить к приданому невесты отцовское наследство. И подкупил кого-то в доме. Садовника, например. Или обольстил Агнессу.

Или кто-то из конкурентов ньера Ленарта… Тогда вообще искать будем век.

— Брайт раздобыл похожую шкатулку. После ужина и начнём. Задачу поняла? Как увидишь всплески в ауре — греешь крышку, да посильнее.

Угу. И завтра вся семья будет ходить с обожжёнными руками, поминая тихим добрым словом Яниру и меня. Потому что мало ли отчего оно там всплеснёт…

— Я постараюсь не задавать лишних вопросов, — хитро прищурился на меня Рейн. — И сяду рядом. Аур я не вижу, а вот враньё засекаю неплохо. Так что справимся.

Хотела бы я в это верить, как он.

Сегодня Тир впервые встала, чтобы спуститься к ужину. И сейчас слабо улыбалась, сидя рядом с мужем и отправляя маленькими ложечками в рот пюре. Остальная семья с энтузиазмом оприходовала бараний окорок с чесноком. Приготовлено было и вправду замечательно. Распоряжалась за столом Анарда, занимавшая место по другую сторону от хозяина.

После того, как все оценили десерт — вафельные рожки с земляничным кремом, — то есть ужин подошёл к концу, ньер Ленарт поднял ладонь. Все — Тирисия и Анарда, Элина и Сания, Винарт и Брайт, мы с Рейном — уставились на главу дома, ожидая, что тот скажет.

Ньер Ленарт тяжело вздохнул, нахмурился, обвёл глазами лица сидящих за столом:

— Даже не знаю, как о таком говорить-то… — покачал головой. — Все вы знаете, что четыре дня назад мои жена и свояченица заболели, поев салата с осьминогами. Ну так вот, стало известно, что это — не случайность. Отравить хотели меня, но сильнее всех пострадала Тир. И сделал это кто-то из домашних — ни у кого другого не было возможности подсыпать в салат яд.

Слово «яд» разорвалось пушечным ядром в пороховом погребе. Все заговорили разом:

— Яд? Как яд?!

— Я-ад? Не может быть!!!

— Нет, наверняка это ошибка…

— Вы уверены?

— Да, уверен! — припечатал ньер Ленарт. — И я хочу знать, кто хотел отравить меня? И кто чуть не убил мою Тир?

— Яд? — заговорила Анарда, не успел замолчать ньер Ленарт. — А какой именно яд — уже известно? И откуда взялся этот яд? Давайте сейчас обыщем дом! У кого найдут, тот и виноват! Но я убеждена — это не может быть кто-то из членов семьи!

Я смотрела в оба глаза на ауры — нет, ничего не понять! Сильные эмоции зашкаливали у всех присутствующих… вот только разобрать, чем они вызваны — изумлением, гневом, страхом, — не получалось. Вон, Тирисия тоже чуть не сыплет искрами — а ведь она-то точно ни в чём не виновата. Если бы не вовремя сделанное промывание желудка и моя помощь, Тир почти наверняка бы умерла.

— Значит, так, — снова взял слово ньер Ленарт. — Повторю, я хочу выяснить, кто это сделал. Способ узнать правду есть — связи и влияние позволили мне воспользоваться редчайшим артефактом Храма — одной из шкатулок святой Яниры. О том, что это, вы все наверняка слышали. Сейчас ларец здесь. Я требую, чтобы каждый — каждый! — из нас, начиная с меня самого, положил на него руку и сказал, что не он пытался меня отравить. Да, я заранее знаю, уверен, что большинство из вас тут ни при чём. Но пусть всё будет по-честному, чтобы все мы — семья — были в равном положении. И ещё: сам спрашивать родных мне людей о том, кто из них желал моей смерти… простите… я много повидал в жизни — дрался с пиратами и выживал в крушениях — но такого — такого не могу. Я поручаю задавать вопросы сыну моего старинного друга ньеру Раиндэллу лен Холту. Ему я доверяю, как себе.

— А сам ньер Холт точно ни при чём? — прищурилась Анарда.

— Да, он уже прошёл испытание. Я сам спросил его. Итак…

Ньер Ленарт встал и тяжело, как-то устало подошёл к стоящему у стены комоду. Сдернул покрывало со стоящего там похожего на чёрный ящик предмета.

— Это шкатулка. Надо положить на неё ладонь. Вот так. Давай, Рейн.

— Ньер Ленарт, скажите нам, — лицо Холта было абсолютно спокойным, — вы пытались отравиться?

— Нет.

— Спасибо, вопросов больше нет.

Ньер Ленарт обернулся к столу.

— Видели? Теперь каждый из присутствующих подойдёт, положит руку на ларец и скажет то же самое. Если ньер Раиндэлл захочет что-то уточнить — пусть спрашивает, я не возражаю.

Первыми, без просьб, поднялись Сания с Элиной. Ожидаемо. Посмотрели друг на друга, смущённо улыбнулись.

— Сания, ты старшая, иди первой, — кивнул Рейн.

Девушка подошла к комоду, смущенно одёрнула юбку, откинула за плечо прядь светлых волос.

— Спрашивайте.

— Сания, ты хотела отравить отца? — негромко спросил Рейн.

— Что вы, я люблю папу! — голос Сании зазвенел.

— А ты довольна приданым, которое ньер Ленарт тебе выделил?

Глаза девушки округлились. Потом она весело тряхнула головой:

— Да это вчетверо больше, чем я заслуживаю!

— Спасибо, Сания, садись. Элина?

Другая дочка Лена тоже ничего не знала о попытке отравить отца. И на второй вопрос — считает ли она происходящее недоразумением? — тоже ответила утвердительно. И я видела — она не лжёт.

Но, вообще, я смотрела на сидящих за столом. Интересно, все вроде бы успокоились, сполохи в аурах почти исчезли.

— Хорошо. Давайте закончим с членами семьи. Ньера Тирисия, вам не будет слишком тяжело подойти к ларцу?

— Сейчас.

Опёршись на руку мужа, одетая в синее худенькая брюнетка встала. Подошла к шкатулке. На вопрос, не она ли пыталась отравить мужа, Тир серьёзно ответила одним словом: «Нет». Рейн чуть прищурился:

— Тирисия, скажите, вы любите мужа?

— Да, очень.

Голос тихий, но такой искренний… Казалось, что она светится изнутри. Глаза-вишни обратились к Лену. А тот — с таким же выражением лица — смотрел на Тир. Ну и ну! Даже завидно немного. Вот оно — настоящее.

— Анарда, теперь вы.

Свояченица уверенно подошла к комоду, положила руку на чёрную крышку ларца. Я смотрела во все глаза — вроде бы спокойна, но что-то есть. Хотя у кого тут нет тараканов?

— Ньера Анарда, это вы хотели отравить ньера Ленарта лен Сертано?

— Нет! — голос Анарды звучал твёрдо. — Я никогда бы не пожелала такого. Я уважаю и люблю ньера Ленарта. Всё?

— Не совсем. Ещё один вопрос. — Рейн сильно сжал под столом мою руку и нейтральным голосом продолжил: — Ньера Анарда, это вы хотели отравить свою сестру, Тирисию лен Сертано?

Все, включая упомянутую Тирисию, вылупились на Рейна.

— Ньера Анарда, я жду ответа! — бесстрастно повторил Холт.