выделить обсуждение (1) семи Указов Президента РФ В. В. Путина (которые были сформулированы в мае 2012 г.), (2) вопрос о законодательном регулировании публичного проявления гомосексуальных отношений и (3) создание Общественной палаты Санкт-Петербурга. Члены Общественного совета следующим образом комментируют рассматриваемые вопросы:

«В правительстве Санкт-Петербурга должны были разработать и утвердить план по реализации указов Президента. Они проект плана сформировали, и говорят, рассмотрите вы, пожалуйста. Это устроит петербуржцев? Мы ломали голову над этим проектом плана, формировали свои предложения, что-то предлагали конкретизировать, что убрать или добавить. Другое дело, что, исходя из позиций, которые нам до конца неизвестны, допустим, как финансовые возможности, они говорят, что вот этот пункт мы учитывать не можем, потому что нет средств. Но действительно, при принятии решения на заседании правительства соответствующий комитет докладывает, что Общественным советом и были предложены такие-то поправки»[224].

«С теми же не педофилами, или как они там, гомики-то. У нас однозначное мнение. Мы русские люди, православные, это что за дела такие? Мы не понимаем этого. Вот наша позиция есть, а это уже позиция для губернатора. Значит, надо идти с забралом»[225].

«Члены Общественного совета исполняют функцию экспертов, то, что я говорил, у нас, в отличие от других палат, где люди стонут, что они должны заказывать экспертизы где-то. Нам никого не надо. Вы, ребята, собрались бедные в своих советах, у вас там ничего нет. У нас другая ситуация. У нас есть умнейшие руководители с опытом и молодые, которые руководят структурами, и ни один год, они знают структуру руководящую. Дайте нам любую инициативу, мы будем отслеживать и нам эти деньги, за которые вы там боретесь, они нам особо не нужны»[226].

Помимо обсуждения значимых вопросов, Общественный совет ежегодно проводил конкурс на присуждение Молодежной премии Санкт-Петербурга (которую он же и учредил), а также выдвигал кандидатуры на присуждение звания «Почетный гражданин Санкт-Петербурга».

Приведем здесь также мнение одного из «старожилов» Общественного совета о его работе в первые годы в целом и об отношениях с губернатором: «Когда это создавалось, какая-то романтика была. Это было впервые, это было признано, что это было впервые. В России такого не было. Ухватился за эту идею тогда губернатор Владимир Яковлев, который у меня оставил очень положительное впечатление… Очень многое зависело от губернатора. Скажем, Яковлев с интересом к этому делу относился, и, раз при губернаторе, а в положении было написано, что мы в основном проводим оценки, экспертизы и так далее готовившихся каких-то дел губернатора, то, что он нам скидывал, мы за то и хватались. А он скидывал: это был и генеральный план, и при нем мы уже организовали вот эту группу, которая по памятникам была, без нас вроде бы и не должен был устанавливаться и еще целый ряд моментов, потом отпочковались кое-какие комиссии, став самостоятельными. В частности, по-моему, по автоматизации связи.

Шло несколько внепланово, шло несколько хаотично, шло от души, и больше это напоминало, может, даже какой-то клуб, если честно. Если честно, клуб. Не было никакого давления со стороны губернатора»[227].

Отметим, что обсуждение городских проблем на Общественном совете не стало частью активных дискуссий публичной сферы города. Так, например, по острому вопросу о строительстве 400-метровой башни «Охта-центра» напротив Смольного собора Совет был полностью солидарен с руководством города. Отсутствовала позиция Общественного совета и по таким острым проблемам жизни города, как уплотнительная застройка, искажения исторического облика города при строительстве новых зданий и перестройке старых.

Такая «провластная» позиция Общественного совета проявилась и в том, что единственной формой участия его в событиях подъема общественно-гражданской активности в стране зимой 2011/2012 г. стало выступление его председателя, директора музея «Исаакиевский собор» Николая Бурова на митинге сторонников В. В. Путина 18 февраля 2012 г.[228], то есть он как председатель Общественного совета демонстрировал, что общественность города на стороне власти.

Интересно привести и позицию первого председателя Совета, высказанную им несколько лет тому назад в ходе экспертного интервью: «Членами совета являются, как правило, представители элиты общества (добившиеся успеха и представляющие собой пример для окружающих), а они, в свою очередь, отдалены от народа и объективно представлять точку зрения граждан не могут»[229].

Особенностью консультативных органов является рекомендательный статус выносимых им решений. Эксперты и члены консультативных органов по-разному оценивают этот статус. Интересно, что некоторые члены Общественного совета, подчеркивая совещательный статус решений, рассматривают его скорее как преимущество: «Общественный совет работает на губернатора. Он никаких самостоятельных функций не несет. Мы посоветовали и все, и не больше, мы не отвечаем за дальнейшие действия»[230]. Возможно, эта позиция связана с необходимостью аргументировать для федеральных властей безопасность работы Общественного совета в условиях, когда Общественная палата РФ настаивает на создании региональной Общественной палаты в Санкт-Петербурге.

Выше мы представили мнения и позиции ряда членов Общественного совета. Рассмотрим теперь позицию ученых и общественных деятелей, не входящих в эту структуру: «С моей точки зрения логика следующая: поскольку Общественный совет является срезом или представителем лучших, что называется, представителей общественности, то в силу этого обстоятельства они и коммуницируют. То есть их вектор направления коммуникации, строго говоря, наверх. Для них существует необходимость собираться как-то и в Совете и представлять собой некий кворум общества, который коммуницирует с государственной властью. И я так понимаю, что для губернатора, для Матвиенко, не знаю, как для Полтавченко, который сейчас работает с Советом, полагаю, что тем же самым способом. То есть мнение общества заменяется мнением Общественного совета. Во всяком случае, это тот самый feedback, который необходим власти для легитимации каких-то решений»[231].

«У меня есть личный опыт общения с Общественным советом. В 2011 г. в декабре были выборы в Законодательное Собрание СПб и Государственную Думу РФ, перед началом предвыборной кампании Общественный совет объявил о заседании, которое должно было определить его роль в предвыборной кампании и было декларировано намерение обсудить проблемы. До прошлого года я была членом избиркома с правом совещательного голоса. И, зная о том, что в практике фальсификации выборов стало нормой, хотя у меня с самого начала не было особенных иллюзий, тем не менее я туда поехала. Заседание Общественного совета прошло в лучших традициях партхозактива. Выступили какие-то люди, секретарь горизбиркома Шубина, которая рассказала, как все замечательно. Я высказала свою точку зрения. Члены Совета выступали. Меня поразила полная абстрагированность от всего, что было сказано до этого. Сами речи вот себя показать. Я не хочу никого обидеть из этих уважаемых людей. Но было понятно, что они совершенно