— У меня денег немного. Это поменяете? — Только чтобы отстал.

— Конечно, сахарная сеньорита! Давай и остаток поменяем?! Вы сделаете благое дело, клянусь девой Марией! Я кормлю пять детей, старушку мать и трех сестёр! — всплеснул руками и засиял, как фонтан с подсветкой, абориген.

Я вздохнула и достала ещё пятьдесят долларов.

Мачо встряхнул кудрями, подмигнул мне и потянул за локоть в кусты. А я уже готова была распрощаться с деньгами и дать дёру обратно, но мачо достал из зарослей лавра пластиковый мешок, набитый банкнотами доверху.

У меня отвисла челюсть. Абориген принялся выкладывать пачки крупных, видавших виды купюр прямо на каменную кладку клумбы, громко считая по-испански. Скучающий охранник с дубинкой и кобурой на поясе прошёл мимо. Видимо, такой «банкомат» — дело обычное. Или он в деле. А вдруг это ловушка для неискушенных туристов? Я отступила на шаг ближе к дорожке. Мышцы на ногах были в состоянии: «на старт, внимание…». По спине пробежали мурашки. Я озиралась и вглядывалась в заросли, ожидая обещанных бандитов, но вместо них на соседний куст налетела банда цветных птичек размером с воробья. Почирикала, вспорхнула и всё. Тем временем гора из денег неумолимо росла…

— Всё! Сорок тысяч боливаров! Мелкими, — наконец, выпрямился мачо.

Я глянула на кошелёк в своей руке и на кучу, которая не влезла бы в мой рюкзак, даже если все вещи оттуда выбросить, и моргнула.

— А у вас… ээ… пакет есть? Нет, два…

Мачо достал из кармана сжамканный пакет-майку, как из супермаркета, и довольно улыбаясь, заявил:

— Для прекрасной сеньориты бесплатно.

Интересно, какая ему выгода? — подумала я. — Или, может, половина банкнот фальшивые? Ну, даже если так, всё равно девать некуда.

Мачо помог мне скинуть гору денег в пакет, оказалось тяжело.

— Помочь? — он кокетливо подмигнул снова. — А сахарной сеньорите не нужен верный друг в Каракасе? Очень опасный город! А я… — он распрямил грудь так, что выцветший котон натянулся, как кожа на барабане, — защищу красавицу и даже угощу настоящей пинья коладой! Вкуснейшей, сладкой! Но не такой сладкой, как вы, сахарная сеньорита!

Ох, уж эти мне горячие венесуэльские парни!

— А как же пятеро детишек? — пятясь, спросила я.

— О, я не против шестого! — сверкнул чёрными глазами абориген. — С такой красавицей можно даже ещё пару подарить нашему прекрасному миру!

Я не сдержалась и прыснула.

— Какая щедрость! Но не со мной. Я к жениху приехала.

— Всегда можно передумать, сахарная донна! — наклонился к моему лицу мачо и с придыханием добавил: — Вы найдёте меня здесь. Всегда. Почти. Диего. Меня зовут Диего.

— Очень приятно, Диего. Всего хорошего! — я подхватила пакетище, набитый деньгами, и поволокла его к гостинице.

Мачо в один шаг догнал меня, выхватил из рук пакет и сказал:

— Поднесу.

И, как ни странно, не ограбил…

Через десять минут я уже была во вполне приличном номере с кучей денег и видом на Каракас. Белая постель манила. И чего беременные такие сони?! Но не сейчас, у меня дело!

Я ополоснула лицо холодной водой, выложила вещи в шкаф, оставив в рюкзаке документы, несколько пачек купюр, бутылку с минералкой, кучу печенья и в вакуумной упаковке сильно копчёное мясо, которое, как мне пообещали, не пропадёт в жару…

Подошла к окну, собираясь с духом. Белые высотки и даже пару небоскрёбов толпились в центре, выделяясь на фоне изумрудных Анд и синего неба. Яркие, жаркие домишки, словно налепленные друг на друга ласточкины гнёзда, которые кто-то забрызгал разноцветной краской, спускались к белым постройкам центра со всех сторон. Будто наступали… Необъятные, бесчисленные. Наверное, это и были те самые знаменитые трущобы, куда мне советовали не совать нос! Но где-то за пределами Каракаса и той самой опасной окраины должен быть завод «Оле-Ола Венезолан Бебидоз». И мой Джек!

Сердце сжалось и забилось в волнении. Не терпелось его увидеть, обнять, прижаться к широкой груди! И накормить.

Вдруг дверь сотряслась под ударами кулаков. Мужской бас прогремел так, что у меня поджилки дрогнули:

— Откройте, сеньорита, откройте!

Опа, а вот и бандиты?!

* * *

Я застыла у двери, не зная, что делать. Но ломящийся выкрикнул:

— Сеньорита! Тьфу дерьмо… Мисс Лозанина! Да открывайте, у меня мало времени!

И я отщёлкнула замок. За дверью стоял спортивного вида пухлогубый мулат с дредами до плеч, в шортах и клетчатой рубахе, расстёгнутой до пупа.

— Том Лебовски вам известен?

Я кивнула. Мулат нервно перебросил сумку на другое плечо и проговорил по-английски:

— Я репортёр. Николас дель Торо. Том позвонил, дал ваш телефон и сказал, что вы уже прилетели. Но ваш дерьмовый телефон не отвечает.

— А как вы меня нашли? — опешила я, глянув на смартфон. Картинка на экране застыла в размытом виде. И, правда, завис.

— Я похож на идиота, нет? — Николас подвинул меня мощным плечом и вошёл в номер. Осмотрелся. — В какую ещё гостиницу везут из аэропорта? Мы ехали мимо. Спросил на ресепшне, дали номер. Всё. Собирайтесь. Если вас нужно отвезти на завод Оле-Ола, сегодня я могу это сделать. Завтра мы с оператором едем через всю страну. И вернёмся не через неделю.

Я хлопнула ресницами, растерявшись от неожиданности.

— А можно ваше журналистское удостоверение? — пробормотала я. — Или ID?

— Дерьмо! Да, — мулат достал из нагрудного кармана заламинированную карточку, ткнул мне в нос, будто сканеру на проходной. Я успела рассмотреть флаг США и фирменный логотип Нью-Йорк Таймс. — Убедились? Правильно. Поехали.

Не скажу, что этот тип с глазами навыкате мне понравился. Я даже улыбнуться забыла. У мулата зазвонил телефон. Николас принялся хлопать по карманам широких шорт, и, наконец, выудил трубку размером с лопату, заорал:

— Да идём уже, идём! В задницу твои напоминания! Я всё сам знаю! Давайте, сеньорита. Или я иду без вас!

Он снова отодвинул меня, так и стоящую на проходе в номер, и вышел в коридор.

— Ну?!

Николас не стал дожидаться ответа и пошёл к лифту. Очень хотелось сказать этому нервному товарищу, что я как-нибудь сама, но вспомнилась заметка в блогах про Венесуэлу, что такси тут тоже опасное. «Облапошат, ограбят, завезут…»

— Подождите! — крикнула я и бросилась его догонять.

— Сразу бы так, — буркнул мулат уже в лифте.

Я пожала плечами и, наконец, смогла ему улыбнуться. Николас не отреагировал, залез в сумку и принялся в ней копаться, я увидела здоровенную профессиональную камеру, ноутбук, и у меня отлегло от сердца: вряд ли всё это таскал с собой преступник.