В конечном итоге развитие китайской цивилизации не сильно отличается от известного нам, разве что, быть может, два китайских государства существовали бы еще очень долго, вполне вероятно – и по сию пору.

Степи от предгорий Алтая, до низовий Дона и Волги, именуемые еще Дешт и Кипчак, принадлежат многочисленному, хоть и разделенному на роды и племена народу кипчаков-половцев, на Северном Кавказе соперничающие с аланами – летописными ясами, а на северо-западных пределах – с Волжской Булгарией и русскими княжествами.

Большая их часть придерживается традиционных верований степняков – шаманизма тенгрианского толка, хотя на западе некоторые исповедует православие, а на юге, у хорезмийских границ, вполне возможно – и ислам.

В Средней Азии и восточной части Ирана по прежнему господствует великая мусульманская держава – Хорезм – с его блестящей персоязычной культурой. В одном только Балхе насчитывалось 1200 мечетей и двести постоялых дворов Именно Хорезму, самому крупному и высокоразвитому государству исламского мира суждено было стать его лидером. Просто не нашлось бы силы, способной с ним соперничать. В дальнейшем он мог бы даже существенно потеснить сельджуков и подчинить себе также и земли Арабского халифата, вплоть до Средиземного моря. Одновременно, существенно ниже был бы ареал распространения тюркских языков, которые именно при ханах, потомках монгольских завоевателей распространились в бывшем Мавераннархе, постепенно вытеснив фарси.

Впрочем, Арабский халифат пока продолжает существовать, пусть и съежившись до размеров нынешнего центрального Ирака и Сирии. Его столица – Багдад – по прежнему крупнейший город мира, и по прежнему является центром мусульманской цивилизации, наряду с Меккой и Мединой, и одним из центров мировой торговли.(13,121) За его стенами живет порядка миллиона человек; существуют множество библиотек и учебных заведений.

На Ближнем Востоке крестоносцы еще удерживают за собой несколько жалких клочков земли – остатки Иерусалимского королевства, Антиохийского княжества и трех графств, созданных после Первого Крестового похода, из – за которых происходят непрерывные стычки с сельджуками и арабами.

В Малой Азии возродившаяся Византия соперничает с Конийским султанатом, раздираемым сепаратизмом вельмож, и Киликией – православным армянским царством.

Существует Волжская Булгария, населенная мусульманами, христианами и язычниками. Город Биляр – ее столица – превышает своими размерами и богатством современные ей европейские столицы, площадью вдвое превосходя даже Париж.

Раздробленная на княжества и уделы Русская земля, тем не менее остается достаточно развитым регионом мира, опережая ту же Польшу. Население ее составляет более семи миллионов, прирастая с каждым годом.

По прежнему на берегах Днепра процветает Киев, хотя и жестоко пострадавший от смут и междоусобиц, но все равно поражающий иноземцев величием и богатством. В нем четыреста одних только церквей и восемь рынков, он входит в число крупнейших городов Европы. О Киеве с восхищением говорят в Константинополе, в германских землях, в Италии и даже в весьма отдаленных арабских странах и Персии. И до сих пор в нем можно увидеть Десятинную церковь, Золотые ворота и древнюю Лавру, превосходящую по величине и красоте нынешнюю. В неприкосновенности остались захоронения древних русских князей, княгини Ольги и ее внука – князя Владимира Равноапостольного, являющиеся предметом паломничества верующих со всей русской земли.

До наших дней сохранились множество летописных и литературных памятников и может быть, то были бы жемчужины, сравнимые с бессмертным «Словом о полку Игореве».

Точно так же, как дожили бы до ХХI века многие памятники архитектуры, привлекающие восхищенных почитателей искусства и старины, погибшие в ходе нашествия – вспомнить хотя бы воздвигнутый в XII веке во владимирском Боголюбове великокняжеский дворец – великолепный образец древнерусского зодчества, с его искусной каменной резьбой, изразцовыми кладками и искусно спланированным ансамблем.

И до сего дня стоит на своем месте Старая Рязань и черниговский Вщиж – и не они одни. И кто может знать – что выросло бы со временем из тех обращенных в прах городов и городков? Ведь и тогдашняя Москва уступала многим из них…

Одним словом, все процессы в мире идут свои чередом, полностью подчиняясь историческим закономерностям, органично вплетаясь в поток мировой истории и в своем единстве формируя его. Не нашлось никого, кто опрокинул бы это стабильное и предсказуемое развитие.

И уж тем более никому не приходит в голову, что какое-то определяющее воздействие на мир могла бы оказать Монголия, как уже говорилось, так, скорее всего, не ставшая никогда единой, и раньше или позже поглощенная кем-то из соседей.

Особый интерес вызывают возможные пути дальнейшего развития нашей страны. Сохранилась (а быть может даже и еще усугубилась) на неопределенно долгое время феодальная раздробленность с ее княжескими междоусобицами, разорявшими русскую землю?

Возникла бы, скрепленная общей германской опасностью мощная европейская держава, граничащая на западе с Польшей, а на юге – с Дешт-и-Кипчак? Вывели бы в конце концов походы новгородских ватаг и владимирских дружин в Зауралье, к Тихому океану?

Или развитие пошло бы в соответствии с более-менее классическим для остальной Европы путем – оформление городов как особой, осознающей себя силы, враждебной княжеским междоусобицам, их противостояние феодалам и удельным князьям, и в последующем – опора на них возрождающейся центральной власти? Для подобного сценария тоже существовали предпосылки – ведь в течение XII – XIII веков, до самого монгольского нашествия города, несмотря даже на непрерывные войны и смуты, крепли и богатели, умножаясь в числе, сохраняя и развивая вечевой строй, и уже начался процесс их эмансипации от княжеской власти. Более того, весьма распространенной практикой – не только в Новгороде и Пскове, было заключение договора («ряда») между князем и пригласившим его городом, когда князь брал на себя определенные обязательства, в случае нарушения которых горожане могли призвать другого князя. И от этого – всего один шаг до того, чтобы, осознав губительность дальнейшего разделенного существования, обратиться за покровительством к кому-то одному, отказав в повиновении остальным…

Ведь, несмотря на феодальную раздробленность, продолжало существовать осознание исторического единства всех русских земель, и все жители на пространстве от Карпат и Волхова до Волги, говорили на одном языке (в то время, как французский язык еще два века спустя был понятен только жителям Иль-де-Франса, а в Германии еще при Бисмарке не все немцы понимали друг друга).(22,339)

При подобном сценарии грядущему объединению могло способствовать и то, что все князья были, по сути, члены одной разросшейся семьи, и даже общим законом для всех раздробленных уделов являлась «Русская правда» Ярослава Мудрого.

И тогда, в свой черед возникла бы обновленная Киевская Русь, втягивающая в орбиту своего влияния степные народы, как в свой черед возникла на месте королевства Меровингов империя Карла Великого,