– Вы клоните к тому, что, если Михаил уйдет от вас, вы запретите ему видеться с сыном?

– На войне все средства хороши, – пожала полными плечами женщина. На этом разговор закончился, и она ушла. А Саша осталась наедине со своими мыслями.

В задумчивости она провела около часа. Из нее ее вывел голос Каскада. Он явился к Саше, прослышав о том, что его «нежена» приходила в офис. Он, как всегда, много говорил, нагромождая одну ложь на другую, и Саша его слушала с интересом. Ей было любопытно, что Миша придумает в свое оправдание. Когда фонтан его красноречия иссяк, Саша сказала:

– Я ухожу от тебя и как от мужчины, и как от работодателя. Прощай!

Больше она Каскада не видела. Он звонил ей первое время (она не брала трубку), но вскоре перестал. Через пару лет Саша узнала о том, что Михаил получил серьезную травму и ушел из спорта. С обеими супругами, официальной и «гражданской», он расстался. Причем по их инициативе. И американка, и русская нашли себе новых мужей. Каскад предпринял попытку суицида, но его спасли. После он примкнул к какой-то секте и стал проповедником, наконец-то применив свой «талант» вруна-импровизатора.

А Саша на всю жизнь запомнила, как неприятна и разрушительна ложь, и предпочитала ей суровую правду.

Света приехала!

Она позвонила Салаху днем и сообщила об этом.

– Как я рад, – выдохнул он.

– Я соскучилась по тебе не представляешь как! – услышал он, и слова эти патокой стекли на сердце. – Увидимся?

– С удовольствием.

– Ты все еще в «Нирване»?

– Да.

– Тогда я вечерком подъеду, увидимся, поболтаем.

– Буду ждать…

И вот наступил вечер. Света позвонила вновь.

– Я у дверей салона. Выходи.

– Может, зайдешь?

– Там тебя задергают. Давай погуляем.

– Хорошо, выйду через минуту.

Салах стал лихорадочно приводить себя в порядок: мыть руки, чистить зубы, приглаживать волосы, брызгаться одеколоном. И это при том, что он проделывал то же самое несколько раз за день. Накинув поверх футболки свободную рубаху (она, как ему казалось, делала его стройнее), Салах отправился на встречу с любимой.

Выйдя из здания, он огляделся. Светланы нигде не было видно. И тут его щипнули за руку. Света частенько так делала. Подкрадывалась, как маленькая озорная девочка, и щипалась. Салах обернулся…

…И не поверил своим глазам. Перед ним стоял смуглый коротко стриженный тощий мальчик с улыбкой и глазами эльфа. То есть улыбка и глаза были Светины, а все остальное – лицо, волосы, фигура – не ее.

– Света? – осторожно спросил Салах, боясь ошибиться.

– Да! – взвизгнула она и бросилась обниматься. Салах прижал ее к себе, но счастья не ощутил. Не потому, что разлюбил, нет. Просто руками почувствовал каждую косточку ее тела. Света и раньше была худенькой, но не до такой степени. Теперь она стала просто-таки прозрачной. Здоровый человек не может так выглядеть!

– Ты изменилась, – сдавленно проговорил Салах.

– Да, знаю, – хохотнула она. Ему показалась странной ее веселость. Разве хворый человек будет себя так вести? Или она не больна, а под кайфом? Стала наркоманкой, вот и исхудала так? – Меня никто не узнает, представляешь?

– Представляю…

– Давай пройдемся немного, – предложила она. И когда они зашагали по тротуару, она продолжила: – А я не замечаю особых изменений. Привыкла к себе такой. И уже кажется, что всегда была тощей, загорелой до черноты девчонкой…

– Мальчишкой.

– Даже так? – Света взъерошила свой выгоревший ежик. – Обожаю эту прическу. С ней нет никаких хлопот. Волосы моются за минуту, высыхают за секунду и не нуждаются в укладке. К тому же с длинными жарко, а там, где я сейчас живу, жара – главная беда.

– И где ты живешь?

– В Индии. Вот уже полтора года. И могу тебе с уверенностью сказать: это МОЯ страна.

– Что ты в ней нашла?

– Себя…

Салах недоуменно нахмурил брови.

– Не понимаешь? – спросила она.

– Нет.

– Я – не я была до этой поездки. Не ощущала гармонии. Не видела настоящей красоты, не понимала простых вещей, не верила в истинное, но, оказавшись в Индии, я начала обретать себя. Не сразу, постепенно. Если можно так сказать, я шла к себе медленными шажочками…

Салах с волнением заглянул Свете в глаза. Зрачки большие. Точно под кайфом.

– Что ты на меня так смотришь? – насторожилась Света.

– Как – так?

– С подозрением.

– Нет, я просто… подумал…

– Ну?

– Что тебя лихорадит, очень уж глаза блестят. Ты хорошо себя чувствуешь? Не болеешь?

– Я отлично себя чувствую.

– А скажи… Вот правду говорят, что в Индии почти все наркотики употребляют? Кто курит, кто жует…

– Глупости это все! – отмахнулась она и вдруг напряглась всем своим худеньким тельцем, резко отстранилась от Салаха и потребовала: – Признавайся, ты решил, что я стала наркоманкой?

– Нет, что ты…

– Не ври, Салах.

– Просто ты так изменилась… Похудела очень. И вещи странные говоришь. Вот я и забеспокоился…

– Я похудела, потому что стала вегетарианкой и занялась йогой. А так как через это я обрела себя, то и стала говорить не то, что раньше.

– То есть с тобой все в полном порядке?

– Просто в идеальном.

– Хорошо, – облегченно выдохнул Салах.

– Сделаешь мне массаж? Я так соскучилась по твоим волшебным рукам.

– Конечно, сделаю.

– Помнишь, как мы познакомились? Ты сидел на ступеньках, жевал что-то, и я решила, что ты бездомный…

Они еще немного погуляли, вспоминая прошлое, затем вернулись к салону.

Салах провел Свету в свой кабинет, уложил на стол. Простыня, которой он прикрыл ее бедра, резко контрастировала с загорелой кожей. И даже смуглые руки Салаха казались бледными на ее фоне. Перед ним лежала уже не девушка-эльф, а… какой-то прожаренный кузнечик. Мальчишкой он любил ими лакомиться. Ловил, закидывал в кипящее масло, посыпал специями и грыз, сплевывая хитин, точно кожуру от семечек.

Света напомнила ему одного из тех самых кузнечиков и все равно казалась самой желанной. Потому что он любил…

По-настоящему!

Он массировал ее нежно, боясь причинить боль. Так некоторые молодые мамочки опасаются травмировать своих новорожденных деток. Думают, поврежу ему что-нибудь, ведь он такой хрупкий…