Часто можно увидеть примеры того, как граждане и потребители пытаются повлиять на решения правительства, корпораций и институтов. Технические средства становятся весомым преимуществом в руках тех, на кого раньше не обращали никакого внимания.

В марте 2012 года хьюстонская мама и блогер Беттина Сигель написала петицию на сайте Change.org, попросив Министерство сельского хозяйства США прекратить использовать фарш из постной говядины в школьном питании. Этот фарш, в простонародье известный как «розовые сопли», никак не мог быть полезен для детей. Через девять дней после утверждения петиции под ней подписалось более двухсот тысяч человек. С этого момента начались публичные дебаты о потенциальном вреде, который наносят здоровью детей «розовые сопли». В конце концов дебаты закончились тем, что Министерство сельского хозяйства США разрешило школьным округам самим решать, исключить или оставить фарш в меню школьников.

Одна возмущенная мама создала движение, которое затронуло целую индустрию, собрав армию сторонников, и в итоге добилась того, чего годами требовали сторонники здорового питания и знаменитые повара.

В главе 3 мы уже обсуждали роль социальных сетей в формировании политического курса страны. За последние несколько лет мы не раз становились свидетелями того, как активные граждане организовывали целые уличные движения при помощи социальных сетей, мобильных телефонов и Интернета. Теперь, когда люди хотят перемен, внимание властей приковано не только к тем, кто выходит на улицы, но и к тем, кто орудует в Сети.

И сердцем движения чаще всего оказываются последние. Во время Арабской весны, иранской «Зеленой революции» 2009 года, экономических протестов в Европе и американских выборов 2012 года все мы могли видеть, как быстро и легко сетевые движения перетекали на улицы многих городов.

Конечно, нельзя не задаться вопросом, сможет ли пара долларов на чей-то «жертвуемый на благотворительность» день рождения, изменение аватарки, спонсирование одной из «причин» на «Фейсбуке» или ретвит чьей-то просьбы о помощи действительно кому-то помочь. Бывает, такую деятельность называют «активизмом лентяев», или «слактивизмом»[38]. Справедливо также и сомневаться в том, много ли в реальной жизни истинных сторонников онлайн-движений.

Ученые и исследователи давно бьются над этими вопросами. Но данные говорят сами за себя. Влияние социальных сетей на человечество вовсе не миф. Сарафанное радио работает крайне эффективно и оказывает заметное воздействие на современную реальность.

В 2010 году во время промежуточных выборов в Конгресс ученые Университета Калифорнии в Сан-Диего и аналитическая команда «Фейсбука» провели совместное исследование с целью выяснить, как социальные сети влияют на явку избирателей. Естественно, сами сотрудники «Фейсбука» к тому времени уже убедились в том, как заразно бывает сетевое поведение. В преддверии выборов мы не раз обсуждали, что «Лента новостей» могла бы гораздо эффективнее убеждать пользователей «Фейсбука» пойти на выборы, чем традиционный скучный ролик о гражданском долге. Я помогла создать баннер, который в день выборов в «Ленте новостей» увидели шестьдесят миллионов людей. На баннере красовалась кнопка с надписью «Я проголосовал», а рядом с ней отображался список друзей, которые на нее уже нажимали. Контрольная группа исследования видела баннер с одним только призывом проголосовать, без социальных данных.

По окончании выборов исследователи проверили списки проголосовавших, чтобы понять, какая из групп голосовала активнее. Каковы же оказались результаты? Среди тех, кто имел перед глазами «социальную» информацию, проголосовавших оказалось на 2% больше, чем среди тех, кто видел только основное сообщение. Возможно, звучит не слишком убедительно, однако в реальной жизни эти два процента составили около 340 000 людей. В напряженной борьбе именно эти два процента могли сыграть решающую роль, чтобы склонить перевес на сторону того или иного кандидата.

С течением времени роль Интернета как рупора гласности только растет. В марте 2013 года Верховный суд США решил провести дебаты о будущем однополых браков. В понедельник, 25 марта, одна из крупнейших ЛГБТ-организаций США «Кампания за права человека» попросила пользователей «Фейсбука» сменить свою фотографию на розовый знак «равно» на красном фоне, если они поддерживают идею равноправия всех браков. Группа поместила символ на своей странице в «Фейсбуке» и предложила всем использовать его.

На следующий день миллионы людей по всей Америке и в мире изменили свои фотографии, используя различные вариации предложенного знака. Когда исследовательская команда «Фейсбука» заглянула в данные, оказалось, что за 24 часа в США фотографии сменило примерно на 2,7 миллиона, или на 120 процентов, больше людей, чем в обычный день.

Вот что бывает, когда люди начинают отстаивать свои убеждения при помощи технологий. На защиту идеи поднимаются миллионы, и эффект ошеломляет.

Исследование «Центра гуманитарных технологий» 2012 года показало, что каждый пост, который мы публикуем на «Фейсбуке», в среднем может прочитать около 150 000 человек. Сюда входят и ваши друзья, и друзья друзей. Когда вы публикуете сообщение в Интернете, ваш голос эхом разносится по Сети, рождая новые темы для обсуждения. И все эти разговоры ведут к появлению новых идей, а идеи — к действиям. Мы самое могущественное поколение в истории человечества. Если уж нам под силу изменить мир, так почему бы не заняться этим прямо сейчас?

Начните с малого

Каким же образом мы можем изменять мир и влиять на происходящее? Как одному человеку создать движение, в котором примут участие тысячи или даже миллионы людей? Чтобы получить ответ на эти вопросы, я предлагаю вам вернуться вместе со мной в 2010 год.

Двенадцатого января 2010 года всего в двадцати пяти километрах от столицы карибского государства Гаити Порт-о-Пренса случилось мощное землетрясение. Менее чем за минуту тысячи домов и других строений оказались разрушены, сотни тысяч людей погибли, а миллионы остались без крыши над головой.

Когда вечером 12 января начали появляться первые сообщения о катастрофе, я была в другой реальности — метафорически и физически. В тот момент я стояла в холле роскошного отеля «Венеция» в Лас-Вегасе, где проходил торжественный вечер Стэнфордской бизнес-школы, в которой тогда учился мой муж. Каждый год все студенты по традиции одевались в костюмы 1970-х годов и на одну ночь приезжали в Вегас. Так что, когда «Си-Эн-Эн» начала транслировать репортажи с места событий, мы были там, среди людей в блестящих комбинезонах, пиджаках эпохи диско и штанах с непропорционально большими отворотами.

Я понимала, что должна вернуться домой как можно скорее и попросить свою команду на «Фейсбуке» разобраться с обсуждениями. Мы с Брентом нырнули в кафе, расположенное в холле, и быстро, с помощью ноутбука и двух сотовых телефонов, попытались перенести время моего вылета и связаться с командой.