Поглаживая цевье токера, Максар окинул клериков новым взглядом. Те самые? На Сайдоне их действия изменили весь ход восстания дикарских племен — только благодаря падению Армина варханам удалось быстро подавить бунт.

Эйзикил добавил:

— Ты можешь использовать этих воинов. Их двенадцать, пятеро остались внизу.

Клерики под стеной стояли неподвижно, только Фелиз шевелился, покачивался из стороны в сторону, поводя плечами, отчего сходство со змеей лишь усиливалось.

— Хорошо, пусть займутся этим, — согласился Максар. — Они не знают местных условий, но у нас есть проводник. Сафон, приведи землянина.

Пока командер ходил за проводником, Максар с Эйзикилем и Фелизом вошли в зал. Чтобы рассмотреть токер получше, Максар положил его на стол, придвинул светильник — и разглядел рисунок на цевье. Череп с двумя секирами по бокам… и в треугольной шапке, очертаниями напоминающей пирамиду Центавроса.

— На оружии герб моего клана. — Максар поднял взгляд на Эйзикила с Фелизом. Молодой клерик вручил ему чехол для токера, а старик ответил:

— Потому что это — дар Гильдии тебе.

— Но на черепе изображен Тирас…

Он позволил словам повиснуть в воздухе. Легендарный Железный Тирас носил Боло бер’Хан, старший из семерых братьев-берсеров, от которых пошли варханские кланы. Великий Боло надел Тирас перед последней битвой, когда была окончательно уничтожена армия Проклятых. Его клан был единственным, который в каждый момент времени насчитывал лишь одного представителя — самого Бер-Хана. То есть каждый новый Бер-Хан, надевший Железный Тирас и вставший во главе Орды, вступал в клан Боло бер’Хана — и в конце жизни покидал его, чтобы освободить место для следующего. Гильдия утверждала, что в каждом Хане воплощалась душа великого Боло.

Вдруг Максар понял, что означает этот герб: до сих пор все их разговоры с Эйзикилем оставались лишь частными беседами, а сейчас Гильдия официально подтвердила, что желает видеть его Бер-Ханом — вождем всего их племени, хозяином Системы Миров.

Командер Сафон вошел в зал, подталкивая землянина; шагнув к столу, раб быстро огляделся и опустил глаза. Его земную одежду сменили варханские шаровары и куртка, на шее был ошейник.

— Он может сопровождать клериков, — пояснил Максар. — Но раб не знает наш язык.

— Я знаю местный, — прошипел Фелиз. Повернув голову к землянину, он что-то сказал. Тот вздрогнул и быстро ответил: «Ростислав Лагойда».

— Рост, — поправил Фелиз. — Будешь Рост.

— Да, Рост, — согласился раб.

— Мой ученик спросил его имя, — пояснил Эйзикил. — А раб ответил.

— Хорошо, — Максар снова взял в руки токер, положив ладонь на украшающий цевье герб. — Объясните ему: он будет служить нам. Он должен доказать свою смелость и преданность, тогда станет свободным.

Эйзикил перевел. Рост кивнул и что-то ответил. Он избегал бросать даже мимолетный взгляд в сторону коменданта — хорошо запомнил урок, полученный в машине по дороге сюда.

Когда старик закончил, Максар добавил:

— А это ему объяснять не надо. Предатель — всегда предатель, поэтому на самом деле его ждет только рабство и смерть. Фелиз, хорошо следи за ним и убей при первом же подозрении в измене. Но пока он жив — получи от него всю пользу, какую сможешь. Эйзикил, раб уяснил, что надо делать?

— Да, и он спрашивает, сколько человек может быть в группе, которую мы ищем.

Максар взглянул на Сафона, и тот ответил:

— По нашим сведениям, в проникшем на Землю отряде до трех десятков еретиков, а присоединившихся к ним земных воинов не больше десяти. У них есть машины. Возможно, телеги с тягловыми животными.

— Значит, почти сорок, — заключил Максар. — Не так уж много мест, где может надежно укрыться группа такого размера. Фелиз, переведи.

Смуглый зашипел. Раб выслушал его и ответил.

— Просит карту окрестностей, — пояснил Эйзикил, — чтобы отметить места, подходящие для лагеря.

— Карта найдется, — заверил Сафон.

Максар бер’Грон поднялся со стула и вложил токер в чехол.

— Сафон, отведи раба в шатер клериков и принеси туда карту. И не забудь: теперь для разведки мы можем использовать гранчи. Это облегчит дело.

Снова закатав рукава куртки, Хорек подтянул ремешок висящего на спине разрядника и стал взбираться на тепловоз. Он был ловким ползуном, но двигаться приходилось медленно, осторожно: во-первых, темно, во-вторых, пятнистые могут услышать.

Пока что Хорек их не видел, хотя, когда подходил сюда, углядел едва различимые отблески синего светильника. Костер они разжигать не рискнули, от него свет ярче, могут заметить на заводе, но светильник на стоянке между горами щебня горел.

На тепловозе мальчик лег плашмя. Слева что-то сдвинулось, он повернул голову и обомлел.

На соседнем вагоне затаились двое. Звезды и луна сквозь купол светили неярко, но кромешного мрака не было, а находились они близко… Военные! В первый миг Хорек подумал даже, что Курортник с Лабусом. Такие же комбезы, оружие в руках… Потом понял: нет, какие-то омоновцы. Трудно определить, но Хорек решил, что это именно бойцы из ОМОНа.

Он едва слышно вздохнул. Чудо, что его не обнаружили! Все-таки Хорек очень ловкий Истребитель Демонов. Другой бы нашумел, омоновцы точно засекли, ведь совсем рядом лежат. Но он, даже не зная про этих двоих, в темноте забрался на тепловоз так, что его не услышали.

Но если здесь двое, то вокруг, наверное, и другие есть?

Выставив голову за покатый край тепловоза, мальчик пригляделся.

Две демонские тачанки стояли на том же месте, отсюда он видел половину одной машины и самый краешек другой.

А еще видел трех пятнистых демонов в мерцании светильника на длинном шесте, воткнутом в щебенку. Один лежал в тачанке, спал, наверное, второй сидел, свесив ноги, а третий появился в поле зрения с ведром и тряпкой в руках. Босой, шаровары закатаны до колен — интересно, как он их закатать сумел, они ж такие широкие, наверное, резинки там для этого какие-то специальные или даже ремешки.

Демон поставил ведро, макнул в него тряпку и стал мыть передок тачанки.

Хорек тут же позабыл про него, наблюдая за омоновцами, которые с разных сторон подбирались к лагерю. Он не мог посчитать всех бойцов, но решил, что их около десятка.

На вершинах гор щебня возле стоянки дежурили два демона, а точнее, уже один, потому что тело второго, невидимое для остальных пятнистых, лежало, уткнувшись лицом в камни, и над ним присел на корточках боец с ножом в руке.

К сидящему на вершине другой горы часовому ползли двое в камуфляже. Еще один пробирался к стоянке через низину между горами, и еще двое — левее. Они собрались атаковать! Хорек даже разочарование какое-то ощутил. У него не было никаких сомнений, что омоновцы быстро, ловко и, как он надеялся, кроваво расправятся с пятнистыми. А сам Хорек, выходит, останется не у дел. Может, все-таки помочь им, шмальнуть молнией? Хорек потянул было разрядник из-за спины, но передумал. Еще несколько дней назад он обязательно стал бы стрелять, а теперь сдержался.