— Нет, я не спрашиваю, почему ты решила, что я не уважаю тебя, или почему ты хочешь заниматься бумажной работой. Почему ты не хочешь говорить о том, что случилось в душе?

На ее щеках вспыхнул румянец, она выпрямилась и отвела глаза.

— Потому что.

— Почему? — настаивал он.

«Потому что я хочу большего».

— Потому что смешивать дела и удовольствие опасно, даже опаснее нас с тобой по отдельности, — сухо ответила она.

У него под глазом задергался нерв. Он пристально посмотрел на нее, словно раздумывая, как будто ждал, что она отступит, откажется от своих слов. Гвен этого не сделала и удивилась самой себе. Она поняла, что не боится его. Ни капельки.

— Садись в машину, — скомандовал он.

— Сабин..

— В машину.

Черт бы побрал этих властных мужчин!

Когда они забрались в машину, Сабин завел мотор, но не тронулся с места. Скрыв глаза за солнцезащитными очками, он положил руку на бедро Гвен и посмотрел ей в лицо.

— Теперь мы одни, и я могу рассказать тебе про артефакты. Только учти, получишь информацию — и уже не сможешь сорваться с крючка. Ты не уедешь с сестрами и сама не сбежишь из крепости. Понятно?

Погоди-ка. Что?

— И сколько времени это продлится?

— Пока мы их не найдем.

Это могло занять несколько дней. Или целую вечность. Втайне Гвен хотела, чтобы поиски продолжались как можно дольше, но вовсе не потому, что у нее не было выбора.

— Я никогда на такое не соглашусь. Я и так провела год в тюрьме, и у меня совсем нет желания снова сидеть под замком. Видишь ли, у меня есть своя жизнь.

Ну, что-то вроде того. Не то чтобы она пыталась вернуться к прежней жизни. Или хотела этого.

— Мне есть чем заняться, есть люди, с которыми мне хотелось бы увидеться.

Сабин пожал плечами:

— Тогда от меня ты ничего не услышишь.

Сабин вывел машину на дорогу. Он ехал медленно, постепенно вливаясь в поток машин. Его осторожность казалась… странной. Она не вязалась с его характером. Он это делает ради нее? Чтобы защитить ее? Очень мило.

«Даже не думай уступать!»

— Тебе нравится жить в крепости. Признай это, — сказал он.

Можно ли использовать эту информацию против нее? Да. Не лучше ли будет сохранить ее в тайне? Да. Или лучше солгать? Да. Но стоило ей раскрыть рот, и правда сама вырвалась из нее.

— Ладно. Признаю. Целый год я была одинока и тряслась от страха. Когда появился ты и твои друзья, мое одиночество закончилось. Страх еще жил во мне, но никто не причинил мне вреда и не угрожал, и это чувство безопасности такое восхитительное, что я просто не смогу заставить себя уйти.

— Ну, в безопасности ты могла бы себя чувствовать и рядом с сестрами, — мягко сказал он, поглаживая ее ногу. — Разве не так?

— Так.

Вроде бы.

— Наверное, я могла бы солгать им насчет того, что случилось со мной, чтобы у них не было повода для беспокойства, но они всегда видели меня насквозь. Я могу обмануть всех, кроме моих сестер. — И Сабина, как оказалось. — В вашей крепости я вроде как отпуск провожу. Вот только вы хотите, чтобы я еще и работала. Я не против, — поспешно сказала Гвен, — но только если это будет бумажная работа.

С губ Сабина сорвался долгий и глубокий вздох, эхом заметавшийся по машине.

— Ладно, слушай внимательно, потому что повторять я не буду. Существует четыре артефакта: Всевидящее Око, Плащ Невидимости, Клеть Принуждения и Жезл Разделения. Собранные вместе, они могут указать путь к ларцу Пандоры. У нас есть Клеть и Око.

— А что они собой представляют? Я никогда о них не слышала.

— Того, кто заперт в Клети, можно заставить делать все, что захочешь. Буквально все. Если это не причинит вреда Кроносу. Он сам создал Клеть и, естественно, позаботился о том, чтобы ее нельзя было использовать против него.

Ух ты! Такое могущество Гвен и не снилось. Она не могла контролировать даже собственную темную половину.

— Мы не знаем точно, на что способен Жезл. Насчет Плаща и так понятно, а Око показывает нам, что происходит на небесах. И в преисподней. — Он откинулся на спинку кресла, не сводя глаз с дороги. — Даника — наше Око.

Вот это да…. Эта маленькая блондинка способна лицезреть небесные чудеса и ужасы ада? Бедняжка. Гвен знала, каково это — отличаться от других, быть чем-то… бо´льшим. Может быть, они даже смогут подружиться, опрокинут пару рюмок и поплачутся друг другу в жилетку. Наверное, это было бы здорово. Раньше у Гвен не было подруг.

— А как вы нашли Клеть и Око?

— Мы следовали за подсказками — ключами, которые Зевс оставил для себя, рассчитывая в один прекрасный день востребовать артефакты.

Похоже на охоту за сокровищами. Очень круто.

— Могу я увидеть Клеть? — В голосе Гвен звучало возбуждение. Сестры, наемные убийцы, часто оставляли ее дома одну, уходя на охоту. Ей всегда хотелось отправиться с ними. Или хотя бы полюбоваться трофеями. Но они всегда отправляли то, что им удавалось добыть, новому владельцу еще до своего возвращения домой, поэтому ее любопытство так и осталось неудовлетворенным.

Сабин бросил на нее быстрый взгляд, и Гвен словно жаром опалило.

— Не стоит, — твердо сказал он.

— Но…

— Нет.

— Да кому от этого хуже будет?

— Многим.

— Отлично. — Ее снова оставляли за бортом. Она постаралась скрыть свое разочарование. — Что ты будешь делать, когда найдешь ларец Пандоры?

Он так крепко сжал руль, что у него побелели пальцы.

— Разнесу его на куски.

Ответ настоящего воина. Гвен обрадовалась.

— Анья говорила, что этот ящик может исторгнуть из тебя демона. Демон будет заперт в ящике, а ты погибнешь.

— Да.

— Что произойдет, если тебя убьют, а ящика рядом не будет? Демон тоже умрет?

— Сколько вопросов… — Сабин хмыкнул.

— Извини. — Гвен пальцем нарисовала кружок на колене. — Я всегда была чересчур любопытной.

Несколько раз любопытство чуть не погубило ее. Однажды, еще ребенком, она гуляла по горам и обнаружила спокойную прозрачную реку. Решила войти в воду и нырнуть, чтобы увидеть плавающую рыбу. Сколько там рыбы? Какого цвета? И сумеет ли она поймать хотя бы одну?

Стоило Гвен погрузиться в реку, и ледяная вода тут же лишила ее сил. И уже было не важно, есть в этой реке течение или нет. У нее недоставало сил держаться на плаву. В это мгновение гарпия проснулась, но от ледяной воды крылья на спине совсем замерзли, и она не смогла взлететь.