— Во-первых, его светлость мне не начальник, — запальчиво уточнил Лимиер. — Я лишь могу прислушиваться к его рекомендациям, но решаю, исходя из целесообразности. Во-вторых, жандармы были на вашем винограднике вчера. Но никаких следов магии не обнаружили.

— Тогда лично у меня есть повод сомневаться в способностях ваших людей, — заметил маркиз. — Или в вашей честности. Кажется, вы желаете, чтобы я, к примеру, привлёк свои знакомства к прояснению столь мутных событий?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Ваше сиятельство, — Зелин чуть заискивающе улыбнулся. — Здесь нечего прояснять. Всё и так ясно. Двое мужчин повздорили. Прошу прощения, на почве чести женщины. Такое часто бывает. Но я собственными глазами видел следы на шее виконта. И свидетели… Между прочим, их охраны вашей винодельни.

— Уволю, — буркнула я себе под нос.

Словно мало им плачу! Словно Перетт чем-то им досадил!

Слушая нас, управляющий молчал, но складка между его аккуратными чёрными бровями становилась всё глубже, а губы — белее.

— Ваше сиятельство, — наконец проговорил он. — Не стоит. Я уверен, всё встанет на свои места.

— Уж будь уверен, Перетт, — я кивнула. — Я расставлю.

Ксавье коротко коснулся моего плеча. Его тепло просочилось сквозь ткань и растеклось вниз по руке и груди, чуть успокаивая.

— Вы можете сколько угодно оправдывать вашего работника, — совсем осмелел следователь и вынул из-за пазухи аккуратно сложенный вчетверо листок. — Но сейчас у меня есть ордер. И я вынужден забрать месье Орма под стражу.

Он встряхнул у меня перед лицом исписанной ровными строчками бумагой с печатью Управления внизу. А затем махнул жандармам, веля уводить Перетта. Я дёрнулась было встать и помешать им ещё чем-то, но Ксавье удержал меня за локоть.

— Не торопитесь, — проговорил тихо, склонившись ко мне. — Сейчас бесполезно спорить. Вы можете сделать только хуже. К вам и вашим словам начнут относиться предвзято. Мы пойдём к другим людям. Тем, что гораздо влиятельнее какого-то старшего следователя.

Мы. Он уже говорит «мы» — каков же всё-таки хитрец! Но сейчас я готова была согласиться с тем, что его доводы вполне разумны. И всё же мне пришлось приложить немалые усилия, чтобы прекратить пререкания с представителями сурового закона. Которому на данный момент было всё равно, справедливо ли обвинили кого-то в его нарушении.

— Всего доброго, мадам д’Амран, — весьма ехидно бросил Зелин напоследок и кивнул Ксавье: — Ваше сиятельство.

Я же почувствовала себя невероятно глупо. Словно была на самом деле пустым местом, к мнению которого никто не желал прислушиваться. Конечно! Куда мне против бумажки с ордером на арест собственного управляющего! Тут даже графский титул не помогает. И на фоне болезни моих самых важных лоз, это всё превращалось в натуральную катастрофу.

Наверное, я выглядела достаточно задумчивой и подавленной для того, чтобы Ксавье, уже сделав попытку уверить меня, что всё образуется, вновь встревожился.

— Что же… С вашими лозами всё так плохо?

— Скоро станет хуже. Если я не смогу их излечить. Но с таким наплевательским подходом жандармов к моей проблеме…

Я бездумно вынула из сумочки коробку с листом винограда и подала её маркизу. Тот поднял крышку и несколько мгновений неподвижно смотрел внутрь.

— Я конечно мало в этом разбираюсь. Магическая ботаника проходила в курсе обучения боевиков только косвенно. Чтобы мы знали лечебные травы или те, что подходят для снятия некоторых заклятий… Но выглядит это скверно.

— Не то слово, — я потёрла переносицу, судорожно соображая, куда же мне податься за справедливостью.

И вдруг почувствовала, как уверенные и в то же время бережные ладони маркиза ложатся мне на плечи. Он ощутимо и при этом мягко разминает их. Заставляет замереть в ожидании того, что будет дальше. А это приятно! Немного интимно — тем более когда мы в этом кабинете только вдвоём — и несомненно волнующе.

— Это тоже входило в курс обучения боевых магов? — бормочу я слегка хрипло.

Похоже, мой тон месье де Ламьер младший расценит не совсем так, как нужно…

— Конечно, — усмехается тот. — Знали бы вы, какое напряжение порой в мышцах после применения самых сильных и сложных заклинаний. После того, как пытался управлять огнём или силовыми волнами так, чтобы они не уничтожили тебя самого. Особенно вот здесь, — он, надавливая ведёт вниз по моей шее большим пальцем и останавливается у её основания. — Или тут, — вдруг склоняется и клаёт ладони мне на живот чуть ниже рёбер.

И тут я прихожу в себя. Вот же какой прожжённый нахал!

— Вы не слишком много позволяете себе, ваше сиятельство? — я постаралась встать с кресла не слишком резко.

Но находиться с Ксавье настолько близко было теперь совершенно невозможно.

— Простите! — маркиз сразу поднял руки в виноватом жесте. — Сам не знаю, как это случилось! Я не должен был. И не хотел вас оскорбить.

Что ж, его брат точно не стал бы извиняться. При известных обстоятельствах он даже зад себе не удосужился прикрыть.

— Хорошо, — я вздохнула, не торопясь окончательно менять гнев на милость. — Впредь попрошу вас…

— Только с вашего согласия, — плутовато улыбнувшись, закончил Ксавье мою мысль.

Совсем не так, как планировала я, разумеется. И откуда же в братьях де Ламьер столько вопиющей наглости! Которая порой просто застаёт врасплох и даже обезоруживает. Мы несколько мгновений смотрели друг на друга прямо и неподвижно. Ксавье, кажется, ждал от меня очередной колкости, а у меня на это после разговора с Ренельдом и всего, что случилось позже, уже не было сил.

— Если позволите, миледи, — вновь заговорил Ксавье. — В имении Энесси работает просто невероятного умения маг-садовник. В своё время матери стоило немалых усилий заполучить его. Я могу показать лист ему. Думаю, он сможет что-то понять лучше нас с вами.

Да, если вспомнить сады имения Энесси, можно представить сколько работы у того садовника. Конечно же, и подручных у него немало, но только диву даваться, как можно поддерживать такие угодья в столь ухоженном состоянии.

— И что же, он разбирается в винограде? — позволила я себе каплю сомнения.