«Камни – это древние дети земли. Колодцы, хранящие и умножившие в себе ее магию. Открой им свое сердце, и они откроются тебе. Подобное притягивает подобное», – говорил шаман Тайного Народа.

В начале зимы, в полночь Волчьей луны, шаман привел его на тускло освещенную лунным светом поляну, по четырем сторонам которой темнели покрытые мхом глыбы. Мир той ночи был до краев наполнен великой тайной, от близости которой у Ратмира перехватывало дух.

Шаман спросил, что он чувствует. Тайну, ответил Ратмир. Шаман спросил, сколько камней на поляне. Четыре, ответил Ратмир. Вий отрицательно покачал головой.

«Все видимое – суматошно и лживо. Окружающая тебя жизнь похожа на карусель, но тот, кто обрел силу и спокойствие камня внутри себя, находится в ее неподвижном центре. Колесо вращается без него. Пребывание в неподвижном центре подвижного круга – это концентрация Силы. Единство с миром постигается через этот неподвижный центр, ибо подлинная суть вещей и явлений в своей глубине едины. Тайна мира – это тайна внутри тебя. То, что ты ищешь, находится внутри тебя».

Откровение ударило в голову, будто хмель, опьянение Знанием, настоянным на мякоти лунного света и блеске бесчисленных звезд. Новые глаза, открывшиеся в сердце, на мгновение ослепли от буйства красок открывшихся граней мира.

«Тайна, разлитая во Вселенной, есть тайна внутри тебя. Сколько камней на этой поляне?»

– Пять, – прошептал Ратмир, стараясь справиться с головокружением.

«Ты и есть Пятый камень, мост между небом и землей, главная загадка мироздания, неподвижный центр Вселенной, вокруг которого вращаются миры. Камень-Алатырь».

Сначала он учился брать Силу, касаясь магических камней пальцами. Тогда по телу словно бежала внутренняя дрожь, а в мышцах словно потрескивали маленькие молнии. Упругая мощь наполняла до самых краев, и Ратмир думал, что так могут чувствовать себя грозовые тучи, когда плывут над притихшими полями и лесами.

«Ты накапливаешь в себе Силу, словно облака воду. Тучи могущества свернулись в твоей груди».

Потом Вий показал ему, как входить в камни. Магические валуны и глыбы служили дверями в другие миры для тех, кто умел говорить с ними.

«Ведя обычное земное существование, трудно представить, сколько измерений имеют Вселенная и все, что ее населяет. Подобно змеям, которые не полагаются на глаза, мы видим другие миры внутренним оком, входя мыслью в камни-двери».

В полночь Снежной Луны Ратмир совершил свой первый самостоятельный полет за пределы Срединного Мира. Войдя в камень и превратившись в ветер между звезд, он снова оказался на Пастбище мертвых, посреди светящегося поля. И снова голубые колосья щекотали его кожу, а над головой закручивалось в исполинскую воронку багровое небо, в котором плыли черные облака.

Он ощущал на себе пристальные взгляды неведомых могущественных существ, но теперь Пастбище не пыталось забрать его к себе, не было видно и Стража. Это странное место стало для него перевалочным пунктом, где он выбирал направление для движения в выбранное измерение.

Ратмир был в мирах, покрытых дымом и пеплом, где жили огненные демоны и обреченные на вечные страдания люди с содранной кожей. Он видел миры, покрытые вечным льдом, и трехглазые чудовища с белой шерстью со своими гигантскими ледяными седоками провожали его полет среди сверкающих инеем пирамид холодными взглядами. Пространства из темноты, воды, огня открывались ему, будто исполинские лепестки распускающегося бутона Вселенной…

Ратмир наклонился над полыньей, опустил котел в ледяную воду и принялся чистить его от налипшего жира. Какое-то движение вдали заставило его поднять голову. Закрывшись рукой от солнца, он увидел спешившую по льду темную фигурку.

Ратмир вскочил на ноги и замахал руками.

– Лед очень тонкий! Поворачивай к берегу! Уходи со льда, слышишь?

Но фигурка упрямо двигалась вперед. Присмотревшись, он увидел, что это была женщина в простой льняной сорочке с накинутым на плечи шерстяным плащом. Лицо с заострившимися чертами показалось знакомым. Ратмир вспомнил, где он мог ее видеть, – больная жена запившего с горя кузнеца Хвата, за которой ухаживал серьезный Ероха.

– Уходи со льда! – закричал ей Ратмир. – Пропадешь!

И вдруг осекся, подумав, что, может быть, женщина как раз этого и хотела.

Когда она вышла на середину ледяной глади, послышался отчетливый хруст. Ратмир сбросил пояс с ножом, скинул обувь и бросился ей навстречу.

Он спешил, скользя по насту, не обращая внимания на угрожающий треск, и почти успел. Женщина с хрустом ушла под лед с головой, когда между ними оставалось расстояние прыжка.

Ратмир, не раздумывая, опустился на живот, подполз к образовавшейся полынье. Над всколыхнувшейся темной водой поднялись побелевшие от холода руки. Ратмир вцепился в мокрое запястье и сильно потянул на себя. Показалась голова женщина. Она судорожно ловила воздух синими губами.

– Ложись на лед! Помогай ногами! – Ратмир поймал вторую руку и тянул к себе.

Женщина тяжело дышала, глядя пустыми глазами.

– Отпусти, – просипела она.

– Нет, – Ратмир дернул ее на себя, и грузное тело выехало на скрипнувший, но уцелевший наст. – Ползи рядом. На ноги не вставай.

Она хрипло закашлялась. Женщина уже не слышала его, но ее тело принялось бороться за существование. Скрюченные пальцы намертво впивались в лед, оставляя в насте голубоватые ямки. Ноги из последних сил скребли поверхность, стремясь подальше от черной, тяжело волнующейся смерти в обрамлении ломаных ледяных краев.

Добравшись до берега, Ратмир набросил на спасенную свой плащ, заставил подняться и повел в пещеру, где днем и ночью горел подземный очаг.

Женщина шла за ним, словно во сне. У огня он заставил ее раздеться, насухо и до жжения протер кожу чистой рубахой. Уложил на теплые шкуры, укутал и подогрел на углях горячее питье.

Когда глаза гостьи прояснились, она подняла взгляд на спасителя и прохрипела:

– Ты зря спас меня.

– Почему? – мягко спросил Ратмир, присаживаясь рядом.

– Амвросий сказал, – женщина глухо закашлялась, – самоубийцы будут гореть в аду. И на погосте их не хоронят. А я подумала: тогда просто дождусь, когда лед на реке потоньше станет. Вроде как на остров пошла, да не дошла. Так же? – Она вдруг улыбнулась и робко посмотрела на Ратмира.

– Я не знаю, – честно ответил он и добавил: – Но знаю, что муж тебя очень любит.

– Не могу больше, – просипела она, – устала медленно умирать. Быть ему в тягость.

Из погасших серых глаз покатились слезы. Ратмир взял ее за руку.

– Я помогу тебе, – сказал он.

– Убьешь меня? – В глазах женщины блеснула надежда.

– Скорее наоборот, – ответил он.

«Тело человека вышло из земного праха, туда же и вернется. Люди-Змеи могут входить в него так же, как входят в камни».