— А ты попробуй рассудить здраво. — Зло ответил Иван Андреевич, помогая Александру экипироваться. — Сначала происходит катастрофа в районе посадочной площадки, затем ты воспринимаешь присутствие мнемоников, причем из состава разных групп, которые всячески пытаются укрыться от внимания противоположной стороны.

— И какой вывод я должен сделать?

— Таких совпадений или случайностей не бывает. — Сухо и даже резковато ответил Иван Андреевич. — Мы с тобой совершили уникальное открытие, и, судя по всему, произошла мгновенная утечка информации. Остальное можешь представить сам. За нами пристально наблюдали с самого начала экспедиции, иначе не объяснить ту оперативность, с которой произошла реакция на сделанную нами находку.

— То есть катастрофа не случайность, а спланированная акция? Нападение?

— Думаю — да. Мы с тобой сейчас находимся в незавидном положении. Кто-то решил присвоить плоды наших поисков. Не сомневаюсь, что нас с тобой постараются убрать, как нежелательных свидетелей.

— Смысл? Разве в институте археологии не знают…

— Нет. — Прервал его Кирсанов. — Официально я в отпуске. Пока хватятся, начнут выяснять, пройдет изрядное время.

— А ваш знакомый из штаба флота? Тот, кто рекомендовал использовать мнемоника?

— На него вся надежда. Я вовсе не был уверен, что мы обязательно отыщем артефакты. Он осведомлен о цели экспедиции, но ничего не знает о предполагаемых сроках. Я пообещал ему сообщить, как только мы обнаружим что-то заслуживающее внимания. Не успел.

— Скверно. — Трегалин проверил экипировку Ивана Андреевича, и открыл люк машины.

— Я запускаю автопилот вездехода. Пока поймут, что к чему, мы успеем спуститься по трещинам. Фоновое тепло будет маскировать нас.

— Полагаюсь на твой опыт. — Ответил Кирсанов. — Нужно укрыться от преследования и, как минимум выяснить, кто наш противник. А затем найти способ выйти на связь с Обитаемыми Мирами.

Трегалин проводил взглядом удаляющийся вездеход, который вновь включил тепловые лазеры, отчего тоннель тут же заволокло паром, и, найдя подходящую трещину, ведущую в нужном направлении, а именно, — вниз к теплым озерам и анфиладе подледных залов, образовавшихся на границе льда и земной тверди.

— Сюда Иван Андреевич. Вам придется страховать меня. Я переключаюсь на мнемоническую защиту, и могу неадекватно реагировать на мелкие изменения окружающей обстановки.

— Не волнуйся. О тебе я позабочусь. — Кирсанов ответил спокойно и уверенно, словно рискованный спуск по узким ледовым расселинам являлся для него обычной практикой. — Сосредоточься на защите от обнаружения, все остальное пусть тебя не волнует. Я включу канал телеметрии, и буду управлять сервомускулами твоего скафандра.

— Хорошо. — Ответил Александр. Он заметил разительную перемену в поведении Кирсанова, но сейчас не было времени задавать вопросы. — Все, я переключаюсь на импланты.

* * *

Недра ледника.

То же время…

Если бы Герда догадалась извлечь кибермодули из имплантов незнакомца, они оба были бы обречены. Но она не решилась даже взглянуть на них, не то, что удалять из гнезд…

Спасенный ей человек по-прежнему пребывал в состоянии беспамятства. Возможно, последствия катастрофического крушения аварийного модуля сказывались бы еще долго, но в истерзанный шоковыми ощущениями разум внезапно проникло внешнее воздействие. Прессинг постепенно усиливался, по мере того как вездеход под управлением Герды приближался к незримому для приборов и человеческого глаза эпицентру аномальной области. В отличие от сканирующих комплексов машины рассудок незнакомца воспринимал угрозу на уровне подсознания.

Он еще не очнулся, но процессы, нарастающие, будто снежная лавина, уже захлестнули травмированное сознание, вызывая машинальную реакцию самозащиты.

Даже пребывая в беспамятстве, он ощущал близость мнемоников и инстинктивно сопротивлялся их воздействию, начиная выстраивать глухую стену мнемонической защиты.

Герда в первый момент не поняла, что случилось. Вездеход, только что пробивший стенку небольшой естественной полости, от которой вниз вела широкая трещина, вдруг остановился. Панели автопилотов на миг осветились зловещей аварийной индикацией и отключились, вслед погасли системы инфракрасных лазеров, за ними, без всяких внешних команд, подсистема управления реактором выдала сообщение о сбое.

Питание в кабине отключилось, моргнули и погасли экраны, лишь тусклый, желтоватый свет одинокого плафона, подключенного к автономному источнику энергии, осветил темные панели пульта.

Герда не успела ни испугаться, ни толком разозлиться. Она вообще не понимала, что происходит, подобный глобальный отказ оборудования она наблюдала впервые в жизни.

Словно чья-то воля злонамеренно лишила надежную машину энергии, управления, способности воспринимать команды человека и подчинятся им.

Герда не сразу догадалась, что стало причиной подобного сбоя, затем в ее голове вдруг промелькнула мысль: такое вполне мог бы совершить мнемоник или кибрайкер.

Иного разумного объяснения внезапному отказу надежной, проверенной автоматики она не находила.

Отстегнувшись от кресла, Герда встала, решительно направившись в грузопассажирский отсек.

К ее немому изумлению незнакомец все еще пребывал в состоянии беспамятства; она неосознанно, машинально протянула руку и едва не взвизгнула от страха, отпрянув, когда он, будто почувствовав ее движение, внезапно открыл глаза.

Проклятье… Сердце бешено, неравномерно билось в груди, по спине скользнул неприятный холодок.

Он лежал и смотрел на нее, сначала затуманенным, настороженно-удивленным взглядом, затем постепенно его зрачки сузились, принимая осмысленное, колючее выражение, потом в них промелькнула искорка беспокойства, и, наконец, его губы шевельнулись, выдавливая хриплую, давшуюся с неимоверным усилием фразу:

— Ничего… не трогай… Иначе нам… смерть…

Герда сумела подавить бесконтрольную, гулявшую вдоль спины дрожь и ответила:

— Не трогать что? Аппаратуру вездехода?

Он слабо кивнул в ответ, на миг бессильно прикрыв глаза.

— Нас… ищут…

— Нас? — Переспросила Герда. — Кто ищет?

— Корпы…

— На радарах ничего не было. — Она поджала губы, не понимая, верить ему или нет?

— Их прикрывают… Мнемоники… — Его прерывистый шепот казался Герде обжигающим. — Я их чувствую… Ты должна мне верить…

— Верить? С какой стати?!

Некоторое время он пристально смотрел на нее, затем тихо, с явным усилием произнес:

— Я кибрайкер…

— Шутишь? — Герда совершенно запуталась в своих мыслях, предположениях, ей было непонятно, почему он так спокойно выдал собственную сущность, ведь, насколько она знала, кибрайкеры отличались крайней осторожностью и подозрительностью. Закоренелые индивидуалисты, они не доверяли никому и ничему, строго храня свое инкогнито…