— Не знаю.

Презрительно взглянув на него, Марьяна процедила:

— Зато я знаю! Если мы будем бездействовать, нас обвинят в убийстве.

— В убийстве?! — затрясся Антон. — Ты что, очумела?! И зачем я только связался с тобой! — Истерично взвизгнув, Шпилька побежал одеваться. Натягивая брюки дрожащими руками, он бормотал: — Какой я дурак, какой дурак, не жилось мне спокойно…

Разъяренная Марьяна ворвалась в ванную, где он одевался, и вцепилась в его руку.

— Идиот, ты что, не понимаешь? Тебя посадят за убийство!

— Почему меня?! — брызгая слюной, крикнул он.

— Потому что его саданули ножом, мне, слабой, хрупкой женщине это не под силу, а больше в квартире никого нет! Если ты не заметил нож, иди, глаза разуй!

С посиневшими от ужаса губами Шпилька на дрожащих ногах кинулся в гостиную.

Распростертое тело тщедушного сорокалетнего мужчины в темном дорогом костюме и светлой рубашке по-прежнему лежало посреди комнаты. В груди несчастного торчал охотничий нож. Вокруг ножа расплылось большое темное пятно. Закончив осмотр тела, Антон заявил:

— Почему женщина не могла? Вполне могла, так что тебе не открутиться.

Марьяна с тихим бешенством прошипела:

— Ты что, с головой не дружишь? Посмотри на себя и на меня, — вытянула она вперед кисти тонких рук. — И кто, по-твоему, больше на убийцу похож? Надо же, какой подонок! Да ты не мужик! И что я в тебе нашла?

— Я не навязываюсь, — трусливым фальцетом выкрикнул Антон.

— Навязываешься, не навязываешься, дело не в этом, — взяла себя в руки Марьяна. — Нужно не паниковать, а думать, как выпутаться из этой истории.

— А чего думать, вызывай ментов, пусть они разбираются, — истерически взвизгнул Шпилька.

Глубоко вздохнув, Марьяна начала, словно ребенка, уговаривать Антона успокоиться и принять разумное решение. Но тот твердо стоял на своем и требовал, чтобы она срочно вызвала полицейских.

— Хорошо, — согласилась Марьяна. — Только представь, какую картину они увидят, когда приедут. Меня, которой Адольф Крейкер помог выиграть процесс, и тебя, моего любовника. Что ментам первое придет на ум? То, что ты из ревности порешил соперника.

Антон озадаченно почесал нос, чувство самообладания постепенно возвращалось к нему, и слова Марьяны показались убедительными.

— Хорошо, — кивнул он, отведя глаза. — Допустим, мы не вызовем полицию, какие наши дальнейшие действия?

— Тело надо незаметно вывезти и где-нибудь закопать, — деловито предложила женщина, словно каждый день избавлялась от трупов.

Он трусливо покосился на любовницу.

— И как ты себе это представляешь?

Она угрюмо нахмурилась.

— Как, как… Давай подумаем.

Противно запиликал домофон, Марьяна испуганно встрепенулась.

— Кого еще там несет?

— Спроси.

Марьяна нехотя взяла трубку. Консьержка сообщила, что к ней пришли из мебельной фирмы. Проглядова возмутилась:

— Какая фирма? В чем дело? — взвилась она. — Я не готова сейчас принять их. — Поймав перепуганный взгляд любовника, она в отчаянии заверещала: — Я сейчас уезжаю, меня стилист ждет, — брякнула она первое, что пришло ей в голову. — В следующий раз пусть согласовывают со мной свои визиты.

Отвязавшись от консьержки, Марьяна развела бурную деятельность.

— Давай его пока куда-нибудь спрячем, — кивнула она на труп Крейкера.

— Куда? — округлил глаза Шпилька.

Обшарив взглядом гостиную, она остановилась на персидском ковре, лежащем в углу.

— Мы можем закатать его в ковер и вывезти, — выдохнула она и брезгливо передернулась. — Только нужно во что-нибудь упаковать.

— Согласен, — пробормотал Антон. — Вытряхнем покойника, а ковер можно будет в чистку отдать и назад привезти, чтобы подозрения не вызвать.

— Пожалуй, — одобрила Марьяна. — Пойду клеенку поищу.

— Все-таки, кто его убил? — опомнившись, выкрикнул Шпилька ей вдогонку.

— Если ты помнишь, я была вместе с тобой в ванной, — сердито отрезала женщина. — И ума не приложу, кто это мог сделать.

Разыскав рулон полиэтиленовой пленки, Марьяна принесла его в гостиную. Любовник с тоскливым видом сидел на диване и уныло глядел на труп.

— Вот, нашла, — с торжеством швырнула она на пол рулон пленки. — Давай заворачивать.

С горестным вздохом Шпилька покинул диван и с видом глубокого отвращения опустился на коленки над телом несчастного Крейкера.

— А что с ножом делать? — почему-то шепотом спросил он.

— Что делать, что делать… Вытащи его, — сердито буркнула Марьяна.

— Почему я? — Антон боязливо отодвинулся от трупа.

— Ты думаешь, мне под силу его ворочать? — огрызнулась она. — Я женщина слабая.

Скептически глянув на худощавую, с развитой от постоянных занятий фитнесом мускулатурой любовницу, Шпилька ядовито хмыкнул.

— Кому-нибудь другому рассказывай, я-то знаю, ты крепкая дама.

Марьяна разозлилась, но промолчала. Любовники обменялись взглядами, полными презрения и ненависти. Дрожащими от сдерживаемой ярости руками Марьяна начала разматывать пленку.

Оторвав кусок, Шпилька обмотал рукоятку ножа и принялся его вытаскивать.

— Все-таки зря мы это, — сделал он последнюю попытку образумить Марьяну. — Давай лучше вызовем полицию.

— Что ты как ребенок?! — не выдержала она. — Если нам подкинули труп, то хотели подставить основательно.

Последние слова любовницы окончательно убедили Шпильку, и он со всей силой дернул на себя рукоятку ножа. Клинок с трудом поддался, из раны фонтаном хлынула кровь и обрызгала Антона. Он содрогнулся от отвращения и ужаса и опрометью кинулся в ванну отмываться. Марьяна подняла с пола нож и направилась вслед за любовником.

— Ну ты и трус! — с ядовитой улыбкой процедила она. — Ладно, я сейчас там все вытру, а ты замотай тело в пленку.

Взглянув на нее обезумевшим взглядом, Антон поплелся в гостиную. Опустившись на корточки, он обреченно принялся заворачивать труп в полиэтилен.

— Ты сказала, что это работа твоего мужа, — кивнул он на тело бездыханного Крейкера. — А вдруг я буду следующим?

Скептически усмехнувшись, Марьяна подбоченилась.

— Сомневаюсь, что Проглядов будет платить за твое убийство киллеру, тем более что он на большой мели. А потом, зачем ему это делать, когда ты и так по уши в дерьме? Теперь ты первый подозреваемый в убийстве Крейкера.

Только сейчас до Шпильки дошла вся серьезность ситуации. Он подскочил как ужаленный и дико завращал глазами.