— Черт возьми, что ты там делаешь? — спросилТерри.

— Мокну, — призналась она. — Лестница всямокрая. Не хочешь пригласить меня внутрь?

Не дожидаясь ответа, она влезла через окно в комнату.

Терри включил свет.

— Ах, Филин, — простонала она, — у менястрашно болит голова!

Он надел тапочки, прошел в ванную, вернулся оттуда состаканом воды, растворил в нем таблетку бромоселтцера. Она жадно выпила.

— Если бы ты был Мандрой, — сказала она, — яобвинила бы тебя в том, что ты подсыпал мне в коктейль какую-то гадость. Я такбыстро и неожиданно отключилась.

— Ладно, не будем говорить об этом сейчас. Меняинтересует вот что — как тебе удалось выбраться отсюда и где ты все это времябыла?

Она захихикала:

— Представляешь: приходит Стабби Нэш, барабанит вдверь, требует, чтобы Ят Той впустил его. Я, конечно, проснулась, открываюглаза и вижу, что лежу на твоей кровати. Ничего себе, думаю, положеньице! Ведьу Стабби столько предрассудков! Встаю, заправляю кровать, соображаю, какпоскорей отсюда выбраться. Потом вдруг слышу: ты разговариваешь в холле сМэллоу. Тогда я залезла на пожарную лестницу, но спускаться вниз не стала —боялась, что там могут быть полицейские. Был туман, и мне удалось незаметнопроскользнуть вверх по лестнице. На крышу я тоже не отважилась подняться,потому что и там могли быть их люди. Окно в квартире этажом выше было открыто,я забралась внутрь и села в кресло.

— В квартире кто-нибудь был?

— Представь себе, да. Мужчина. Он лежал на кровати ихрапел во всю мощь своей носоглотки.

— И все это время ты преспокойненько просидела там?

— Ну, не то чтобы преспокойненько. Меня дрожь била… Яведь знала, что этот Стабби все разболтает и полиция начнет меня искать.

— Каким образом Стабби узнал, что ты здесь?

— Он просто подозревал. Все из-за своей дурацкойревности. Я ему еще скажу пару ласковых. Ну его… ненормальный. Мы ведь с ним необручены, и он не имеет права так вести себя со мной. Ему следовало бы знать…Скажи мне, Филин, зачем ты меня напоил?

— Что это ты выдумываешь?

— Да ты просто накачал меня спиртным.

— Ты ведь сама сказала, что хочешь выпить.

Она склонила голову набок и стала внимательно разглядыватьего, точно птица, изучающая странную, неведомую ей букашку.

— Это ты на Востоке научился, Терри: пытаешься улизнутьот прямого ответа. Ты стал прямо как язычник-китаец: деяния твои темны, нопопытки скрыть их тщетны. Ты одурманил меня затем, чтобы я не знала, чем ты занимаешься.Скажи мне, Филин, чем ты занимался?

— С чего ты взяла, что я чем-то занимался?

— А ни с чего, просто знаю, и все. Ты куда-то ходил,чтобы сделать какое-то страшное, темное дело. Давай, давай, Филин, выкладывай.

Терри собрался уж было ответить, когда вдруг услышал, как вдверь его квартиры громко стучат. Это был Стабби Нэш, он надсадно орал:

— Я знаю, Синтия у тебя! Открывай сейчас же! Я требую!Полицейские ушли, так что можем поговорить теперь как мужчина с мужчиной.

— Ну и дурак! — критически заметила Синтия. —Что он хочет — весь дом разбудить? Терри, открой ему. Мне есть что сказатьэтому идиоту.

Терри подошел к двери, щелкнув замком, отворил ее и, едвасдерживая ярость, спросил:

— Что бы такое сделать, чтобы вы перестали вести себятак по-дурацки?

Стабби рванулся к нему:

— Пошел ты! Не лезь в мои дела и оставь в покое моюдевушку!

В глазах Стабби сверкала лютая злоба. Одно плечо у негодернулось назад, и Терри увидел, как кулак Стабби с огромной скоростью несетсяему прямо в челюсть.

Терри отпрянул назад. Кулак просвистел всего в дюйме от егоподбородка.

— Ты что это, милый. — предостерегающе сказалТерри. — Совсем спятил? Полицейские, может, еще и не ушли вовсе.

— Сейчас посмотрим, кто спятил, — заорал Стабби идвинулся на Терри.

Терри вдруг увидел улыбающееся лицо инспектора Мэллоу,который стоял в дверном проеме соседней квартиры.

— Ладно, — проскрипел зубами Терри, — хоть водном удовольствии не откажу себе.

С проворством хорошо тренированного боксера он чуть отступилназад, развернулся и нанес удар, такой же выверенный и точный, как ударпрофессионального игрока в гольф.

Удар пришелся прямо в челюсть. Стабби пошатнулся и рухнул напол. Инспектор Мэллоу, который все это время наблюдал за ними из коридора, вошелв квартиру и сказал:

— Ладно, хватит. Вы, мисс Рентон, арестованы. А вам,Клейн, видно, придется постоянно менять адрес, если вы не перестанете играть согнем.

Терри повернулся так, чтобы видеть Стабби Нэша, — тотсидел на полу и тер ладонью челюсть: он все еще не пришел в себя после удара,глаза у него были мутные и тупые.

— Смотри, Нэш, можно и еще схлопотать, — пообещалТерри.

Инспектор Мэллоу кивнул Синтии.

— Собирайся, сестричка, — повелительным тономпроизнес он.

— Полагаю, — заметил Терри, — вы отдаете себеотчет в том, что делаете. У мисс Рентон есть адвокат, и он, думаю, сделает всевозможное, чтобы защитить ее права.

Мэллоу ухмыльнулся:

— Что ж, вы недурно все рассчитали, да вот толькокое-что не сходится. Нам удалось выяснить, что Хуанита, представьте себе,оказалась той самой женщиной, которая в два часа ночи спускалась по лестнице спортретом Мандры.

— Насколько я понимаю, вам удалось найти вышеназванныйпортрет и вы можете доказать, что его забрала женщина, которую вы называетеХуанитой.

На лице Мэллоу отразилось раздражение.

— Если же я ошибаюсь, — Терри поднес к сигаретезажженную спичку, в руке его нельзя было заметить ни малейшего признакадрожи, — Ренмор Хоулэнд без особого труда сможет убедить присяжных, чтополицейские на этот раз проявили не свойственное им легковерие.

Инспектор Мэллоу на мгновение как-то изменился в лице, иТерри понял: удар достиг цели. Мэллоу, однако, тут же овладел собой и вместе сСинтией направился к лифту. Все еще не пришедший в себя Стабби Нэш. шатаясь,проследовал за ними.

По глазам Альмы можно было определить — пока что она неплакала. Слезы и все такое прочее еще последуют, подумал Терри. А пока онанастолько поглощена всякого рода заботами, что у нее просто нет времени датьволю своим чувствам.

— Терри, — сказала она, — мы теперь во всемполагаемся на вас. Я только что была в тюрьме и разговаривала с Синтией.