Конечно, гонец доставил и другие сообщения. Из дворца были разосланы приказы, призывавшие на службу людей зрелого возраста, в первую очередь ремесленников, плотников и кузнецов. Гарнизоны, оставшиеся в Верхнем Египте, были сильно уменьшены, прибыли новые суданские наемники, и даже преступники, работавшие на рудниках, под охраной направились на север. Стало очевидно, что война еще не закончена, а отправленные на фронт новые люди и запасы, очевидно, предназначены для осады превращенной в крепость столицы гиксосов.

В тот год урожай убирали женщины и старики. Но теперь дорога была открыта, и люди имели полное представление о происходящем на севере.

Яхмос, собравший огромную армию, – ничего подобного Египет еще не знал – стоял перед Аварисом. Но солдаты ничего не могли сделать с рвами и валами, окружавшими город, а флот речных судов был не в состоянии обеспечить эффективную блокаду с морской стороны. Тем не менее гиксосов удалось существенно потеснить, и большая часть Египта с радостью подчинилась царю своей расы.

Не обошлось без исключений. В некоторых номах знать, назначенная гиксосами, все еще оставалась у власти. Они были потомками знатных родов, заключивших мир с гиксосами и сохранивших свои владения даже на юге. Но, когда началось восстание Секененры, они переметнулись достаточно быстро, чтобы сохранить свое положение, во всяком случае до тех пор, пока у Яхмоса не дойдут руки с ними разобраться. Один из них, Аата, обитавший в провинции, которая находилась выше по реке, чем Фивы, раскрыл свои карты, когда фараон был занят у Авариса и в Верхнем Египте войск не было. Он собрал собственную армию и флот и выступил против Фив.

Но он не принял в расчет цариц. Ахотеп и ее дочь Нефертари собрали войско, какое смогли, и дали отпор бунтовщику. И Яхмос, оставив главные силы своей армии продолжать осаду, поспешил с элитными отрядами по реке на юг. Его суда разбили армию и флот Ааты. Сделав это, он вернулся к Аварису, не имея даже времени заехать в Фивы и повидаться с женой и матерью.

В следующем году царь гиксосов капитулировал – на определенных условиях. Он сдаст Аварис, но ему и его армии должен быть обеспечен беспрепятственный проход в Палестину.

Яхмос принял условия, дождался, пока войска гиксосов перейдут границу, и начал преследование. И он, и старые солдаты отлично понимали, что было бы глупо позволить гиксосам перегруппироваться и вооружить свою армию на родной земле и дать им возможность самим выбрать место и время для повторного нападения на Египет.

Армия фараона, в основном состоявшая из вооруженных копьями и булавами пехотинцев, хотя теперь также имеющая захваченные у врага колесницы, преследовала врага через Суэцкий перешеек и по дороге через Синайскую пустыню. Но армии гиксосов удалось достичь безопасных мест и войти в расположенную неподалеку от границы крепость – укрепленный город Шарухен (недалеко от современной Газы).

Теперь уже имеющая опыт ведения осадной войны, армия фараона окружила город, а сам фараон вернулся в Египет.

Здесь был непочатый край работы. Следовало создать совершенно новый механизм управления, способный заменить организацию гиксосов, реорганизовать и оснастить армии, укрепить южную границу с Нубией. Конечно, было необходимо наградить товарищей по оружию и покарать предателей и между делом подавить еще один, правда не очень активный, мятеж на юге. Кроме того, нельзя было забывать о разработке и применении новой внешней политики и о восстановлении контактов с окружающим миром. Но прежде всего Яхмосу подобало с триумфом вернуться в Фивы и возблагодарить своего божественного отца – Амона – за свои победы.

Церемония по своей пышности превзошла состоявшиеся три года назад коронационные торжества, хотя впоследствии дети, которых приводили и на коронацию, и на празднование победы, не могли вспомнить разницу. На этот раз ликование собравшихся не сдерживал страх перед будущим.

Но самые грандиозные торжества имели место спустя три года, когда после падения Шарухена и демонстративной кампании в Палестине домой вернулась армия. К этому времени новая модель армии стала реальностью, и старые товарищи по сопротивлению могли возвратиться в Фивы и начать мирную жизнь.

Многие ветераны осели на своих арендованных фермах или купили маленькие мастерские и лавочки. Их дети, которым уже было лет по шесть, с трудом привыкали к незнакомцам, оказавшимся их отцами. Другие чувствовали тягу к перемене мест. После многих лет военной службы на чужбине они никак не могли привыкнуть все время оставаться на месте. Проведя несколько месяцев дома, они вернулись в армию или нанялись на торговые суда.

После освобождения Египта наступил период неустроенности. Фермеров и ремесленников никак не коснулись сложные реформы системы административного управления, затеянные фараоном, но это не мешало им до хрипоты спорить о переменах.

В целом они были приняты позитивно. Все знали, что гражданская война в Египте открыла путь гиксосам, и были согласны, что такое больше не должно никогда повториться. Это номархи, поддерживая соперничавших претендентов на трон из числа членов царской семьи, превратили семейные дрязги в гражданскую войну. В длинной и разнообразной истории Египта были и сильные личности, сумевшие сбросить династию и утвердиться в роли фараонов. Теперь пришло время разобраться со старой системой практически независимых номов. Большинство старой знати было уничтожено гиксосами, а другие, заключив выгодный мир с оккупантами, теперь пали вместе с ними – были казнены или высланы. Осталась только знать, доказавшая свою лояльность. Яхмос упразднил наследственность должности номарха и объявил, что в будущем номы будут управляться шерифами, назначенными фараоном и ответственными перед фараоном.

Люди, надеявшиеся на меньший уровень коррупции при установлении уровня налогов и пошлин, с восторгом приняли это решение. Но в действительности разница оказалась намного меньшей, чем можно было рассчитывать, потому что лояльные номархи, как правило, стремились стать шерифами в своих прежних номах.

Опасность нападения гиксосов отнюдь не миновала. В Палестине новый царь ханаанитов Мааибра продолжал именовать себя египетским фараоном и имел псевдоегипетские манеры. И еще в дельте было довольно много азиатов, иммигрировавших до и во время оккупации Египта гиксосами. Но они вели себя настолько мирно и спокойно, что не было никакого повода изгонять их с насиженных мест. Самыми многочисленными из них были «сыны Израилевы», как они сами себя называли, потомки некоего аморитского вождя, носившего такое имя. Они были выходцами из Месопотамии, но пришли в Египет уже более трехсот лет назад. Это был довольно мирный народ, но никто не мог сказать, на чью сторону они встанут, если царь гиксосов попытается вернуть утраченную империю.

В целом Яхмос не был доволен ситуацией на своей северной границе. Во всяком случае, создавалось такое впечатление. Когда же маленькие сыновья его ветеранов сопротивления стали взрослыми и поступили на военную службу, большинство из них выполняли свои обязанности на пыльных равнинах Негева или на побережье Газы. Вернувшись домой, они имели более или менее ясное представление о положении за границей, полученное от матросов судов, совершающих каботажные рейсы, или погонщиков караванов.