– Много лет назад в отделении, которым я заведовал, тяжело пострадал ребёнок. Его уронили сразу после рождения…

– Вы уронили? – еле выдавила из себя начавшая приходить в себя ведущая.

– Не я, – покачал головой Синьков, – но это совершенно не важно. Пострадал ребёнок, стали несчастными его родители, молодые чудесные ребята. Вот именно перед ними я хочу сейчас извиниться… Костя, Света, простите меня, ради Бога…

– Вы хотите сказать, что все эти годы помните, как звали тех несчастных родителей? – недоверчиво усмехнулась ведущая.

– Помню, – кивнул Синьков, – и буду помнить. – И повторил: – Простите, ребята. Я очень виноват перед вами. Вы знаете, в чём.

Константин смотрел в усталое лицо доктора и понимал, что верит тому и прощает, более того, уже простил его. Он выключил телевизор и в очередной раз пробормотал:

– Но если всё-таки не он, то кто же?

Утром Константин вышел из номера и в нескольких метрах от своего номера увидел Арину. К счастью, её в этот момент позвала зачем-то горничная. И его соседка, поздоровавшись и приветливо, но несколько рассеянно улыбнувшись ему, стремительно удалилась, оставив Константина в крайней растерянности. Он так и не мог понять: осознаёт она, кто перед ней, или нет? И если нет, то почему? А если да, то в чём причина её странного поведения?

После завтрака, который он, чрезвычайно заинтригованный поведением Арины, съел без аппетита, Константин решил осмотреть отель снаружи и с улицы понаблюдать за работой швейцара, носильщиков и прочих сотрудников, встречающих и провожающих постояльцев.

Посторонившись перед тяжёлыми солидными дверями, чтобы пропустить целую делегацию маленьких аккуратных японских бизнесменов, Константин смотрел вокруг себя рассеянным взглядом. И – ну, разумеется! – тут же увидел Арину. И совершенно этому не удивился: его глаза, независимо от его воли, сами искали и находили её.

Вот и сейчас он смотрел на Арину и уже привычно любовался ей. Она стояла за колонной, прижав к уху мобильный телефон, и смотрела на Константина. Смотрела внимательно и, вопреки обыкновению, неласково, не отводя взгляда и даже не моргая, и при этом говорила что-то в трубку. Константин хотел было удивиться, но в этот момент нескончаемый поток японских бизнесменов некстати закончился, и представительный швейцар, не менее тяжёлый и солидный, чем двери, услужливо распахнул деревянные створки перед Константином. Ничего не оставалось, как только выйти на улицу, где Константина меньше, чем через четверть часа, едва не сбила машина. Снова.

Он задумчиво стоял на тротуаре, глядя за расторопными носильщиками, встречавшими прибывшего довольно известного западного певца, сладкий голос которого лет двадцать назад звучал из каждого окна тогда ещё Советского Союза. У певца имелась немаленькая свита и неисчислимое количество чемоданов. Поэтому работы у носильщиков было много, а Константин наблюдал за этой работой с профессиональным интересом и улыбкой – носильщики были великолепны, как великолепны все мастера своего дела. Любого дела, даже чемоданно-сумочного.

Отступив ближе к дороге, чтобы не мешать зевакам, толпившимся у отеля, любопытствовать, Константин решил пойти прогуляться, пока столпотворение, вызванное приездом певца, не утихнет. Переждав сплошной поток машин, рассечённый выше по улице светофором надвое, он уже шагнул было на проезжую часть, когда за его спиной прозвучал голос Арины.

А дальше всё произошло очень стремительно. Услышав Арину, Константин быстро отступил обратно на тротуар, за тяжёлую каменную клумбу, и обернулся: её слов он не разобрал, но ему почему-то показалось, что она зовёт именно его. И в этот момент, вылетев одним колесом на бордюр и задев им клумбу, – даже розовые и белые лепестки нежных петуний разметало в разные стороны, как стайку легкокрылых бабочек, – мимо Константина пронёсся большой автомобиль.

Никто этого не заметил: все были заняты певцом и его свитой. Соколан оторопело посмотрел вслед машине, медленно обернулся к отелю и увидел, что соседки уже нет на улице. Он вспомнил Арину с телефоном в руке и её внимательный и неласковый прямой взгляд. «Неужели она сообщала кому-то, что он отправился на улицу? А теперь? Пошла докладывать, что у них снова ничего не вышло?» – отстранённо подумал Константин и пожалел, что успел отступить. Но тут же потряс головой: он не хотел верить и не верил, что Арина как-то связана с тем, что происходит в его жизни. Потому что если она с этим всё-таки связана, то пусть уж у тех, кто хочет почему-то убить его, всё наконец получится. Ведь если во всём этом безобразии и правда замешана Арина, то жить ему совершенно не хочется.

Додумав эту безрадостную мысль, Константин отвернулся от отеля и, сунув руки в карманы лёгких льняных брюк, пошёл вниз по улице.

Обойдя все окрестные улочки, он вернулся в отель собранным и решительным. Жизнь ставила ему вопросы, ответы на которые нужно было искать. Причём срочно. А сдаваться без боя Константин Соколан не привык. Поэтому он взял газету и сел в кресло почти у самого входа. Оно стояло в укромной нише и замечательно подходило для наблюдательного пункта. Именно в этом качестве Константин и собирался его использовать.

Вскоре у дверей ресторана появилась Арина. Она, доброжелательно улыбаясь, о чём-то разговаривала с сотрудником охраны. И тут… Тут Константин перехватил чужой взгляд, который заставил его напрячься и задуматься. Не слишком симпатичная, но при этом какая-то удивительно славная девушка из персонала смотрела на Арину странно, очень странно. Константин готов был поклясться, что в её быстром взгляде смешались страх, вина и жалость. Но в этот момент Арина, будто почувствовав, что на неё смотрят, прекратила свой разговор с коллегой и пошла в сторону этой девушки. Та отпрянула, попыталась неловко спрятаться за колонну, поскользнулась на отполированном полу и едва не упала. Подоспевшая Арина подхватила её, сказала что-то ободряющее, улыбнулась ласково и пошла дальше, а странная девушка долго смотрела ей вслед, беззвучно шевеля губами. Константин встревоженно приглядывался к ней. Через пару минут она вдруг встрепенулась и поспешила в сторону, противоположную той, куда ушла Арина. Выглядела девушка при этом очень озабоченной. И всё это было подозрительно и ох как не понравилось Константину.

Придя на ужин, Константин сел так, чтобы видеть зал и двери. Потому что проблемы проблемами, а работу ещё никто не отменял. Ему было необходимо понаблюдать за публикой и персоналом. Константин неспешно просматривал меню, собираясь сделать заказ, который позволил бы ему как можно полнее оценить мастерство поваров и расторопность официантов. Только этот аспект в своём отчёте он пока ещё не отразил. А всё остальное в этом симпатичном отеле, в котором по стечению обстоятельств работала Арина, Соколану очень нравилось. Если не считать девушки в холле и её непонятного поведения. А Арина…

Не успел он подумать о своей соседке, как увидел её в дверях. Она о чём-то спрашивала метрдотеля и была явно обеспокоена, слишком явно для простой рабочей проблемы. Так нервничать можно, только если случилось что-то из ряда вон выходящее, что-то такое… Что-то…