– Не знают?

– Нет. Мол, ночью был пожар, видели зарево над деревьями, а утром, когда собрались и пришли, там уже одно пепелище.

– А люди?

Десятник нахмурился:

– Все двенадцать человек, что там проживали, мертвы.

– Мертвы, – подтвердил староста. – Перебили всех стрелами какие-то мерзавцы.

– Продолжай.

– Вторая Сторожка цела, как и Мухоморы, и Четвертая Сторожка тоже. Их никто не беспокоил, а потом мы пришли сюда, уже хотели возвращаться на условленное место встречи, но господин староста рассказал о банде, и пришлось подзадержаться.

Лось махнул рукой, и солдат бесцеремонно сбросил перекинутых через спину заводного коня связанных людей. Они грянулись в снег, один, несмотря на то что у него во рту был кляп, громко вскрикнул. Эйрисл не проявил никаких эмоций, лишь обратился за разъяснениями к подчиненному.

– Мародеры. Решили жить за счет селян.

– Как ты их выкурил из Старых Столбов?

Старыми Столбами называлась пара хижин, построенных лесниками на стволах могучих елей в двух десятков ярдах над землей. Зимой они пустовали, вот их и облюбовали лихие люди. Эйрисл помнил, что залезть наверх, особенно если этого не желают те, кто там сидит, без лестниц, под стрелами, довольно сложно.

– Поджег их к шауттам, – усмехнулся Лось.

Староста неодобрительно охнул, но десятник и бровью не повел:

– Или ты, уважаемый, думал, что я буду цеплять веревку с крюком да пускать своих людей под арбалеты? Я, конечно, командир, все честь по чести сделал. Представился им по форме, предложил сдаться, а когда они стали стрелять, мы их и подпалили. Посыпались как спелые яблоки, когда занялось. О высоте забыли, прыгали прямо с площадки, словно им шерсть подожгли.

– Ну так оно и было. – Смолистый, который с огнем не дружил по причинам, видимым у него на лице, говорил ровно, но в глазах его застыло выражение одобрения. Он был не прочь, когда поджигали не его, а бандитов. – Всего двое? А где остальные?

– Поломались. – Снова усмешка. – Эти поумнее оказались, перепрыгнули на соседние деревья.

– Отдайте их нам, – предложил староста. – За убитых людей пусть ответят.

Эйрисл неодобрительно поджал губы, и его ярко-голубые глаза похолодели:

– Моя рота поймала преступников, но это не значит, что мы выдадим их вам для мести. Ты на территории герцогства Фихшейз, уважаемый староста, а законов не знаешь.

Тот стушевался и пробормотал:

– Да я не со зла. Вам хотел помочь, господин лейтенант. Дорога до Балка долгая, тащить их через равнину – это лошадок нагружать. В Балке душегубам и место понадобится в тюрьме, и харчи, и внимание судьи. Накладно. Знаете же, как оно в городах-то ваших. – «Города» прозвучали с глубочайшим пренебрежением сельского жителя. – Проволока за проволокой. Одно слово – уважаемая герцогская власть. Стоят ли такие мрази столько внимания, а?

По лицам «мразей» было видно, что они всем сердцем не желают оставаться в деревушке, которую недавно держали в страхе.

– Никто не будет беспокоить судью, любезный. Разве ты не слышал, что сказал мой десятник? Они отказались подчиниться солдатам его светлости, стреляли в них, покушаясь на жизнь людей, находящихся на службе герцога.

– О как. – Староста не очень понимал, к чему клонит лейтенант.

– Война с Горным герцогством официально не закончена, наша провинция живет по военным законам. А они гласят, что мародеры, разбойники, докучающие местному населению, и те, кто покушается на солдат герцога, подлежат суду на местах, которые могут проводить офицеры, – сурово сказал сержант, чуть скосив глаза на командира.

Тот едва кивнул. Ему не нравилось все происходящее, но Эйрисл понимал, что некоторые вещи стоит делать вне зависимости от того, насколько они тебе неприятны.

– Найди веревки и подходящее дерево…

В Балк они возвращались кружным путем, мимо Угольного Веретена, где снег на равнине покрывала черная пыль из-за выбросов, которыми дышала земля. Рваные круглые дыры, так похожие на норы каких-то зверей или гигантских червей, нет-нет да выплевывали из своего нутра темные фонтанчики угольной пыли.

Когда случился Катаклизм и земля раскололась, перед глазами местных жителей открылся провал в пять сотен ярдов, отвесные стены которого оказались сплошь из угля. Его здесь было так много, что следующие три сотни лет он добывался и продавался, в том числе и в соседние страны, насыщая сундуки его светлости золотом. А затем все закончилось точно так же, как и началось.

Огромный карьер, целый каньон, расширившийся за годы до колоссальных размеров, на картах похожий на веретено, внезапно устало вздохнул, земля пришла в движение, и угольная пасть схлопнулась, перемолов челюстями тысячи тех, кто отслаивал угольные пласты, собирал их, учитывал, складывал, поднимал наверх, продавал и приезжал покупать.

Никакой угленосной жилы больше не существовало. Город, богатевший на угле, постепенно пришел в упадок, оказался заброшен, а потом и вовсе забыт.

Периодически, обычно зимой или ранней весной, на месте древней выработки открывались дыры, выбрасывающие в небо черную пыль. Тогда местные говорили, что мертвецы, лежащие здесь, мертвецы, чьи имена давно забыты, дышат и ждут живых. Тех, кто поможет им выбраться, снять с их костей тяжелый вес жестокой земли. Тех, кто подарит им посмертие и покой в настоящих могилах.

Благодаря слухам, легендам и сказаниям место обросло дурной славой, и его сторонились.

Четвертая рота выбрала этот путь, потому что с него открывалась прямая дорога на юго-запад, через равнины, в Балк, в обход забитого народом тракта. Так они выигрывали почти сутки.

Десятка Лося двигалась в авангарде, в прямой видимости, ярдах в трехстах от основного отряда. Лейтенант хмуро смотрел по сторонам, помня об утренней схватке, когда под снегом пряталось странное создание, которое он незнамо как почувствовал. Вопросов после боя оставалось множество.

Что оно делало в маленьком селе? Кого ждало? Или от кого пряталось? Что вообще это такое? На чьей оно стороне? Может ли Рукавичка и новый правитель Горного герцогства ими/им управлять? Что будет, если подобных тварей соберется сотня и они ударят по армии магией?

Люди его тоже были суровы и сосредоточенны. Сегодня они потеряли своих товарищей и увидели собственными глазами мрачное волшебство, силу, которая способна убивать, точно стрелы или копья.

Где-то под черепом скопилась тупая боль, тут же просыпавшаяся, стоило лишь резко повернуть голову. А еще он не смог поесть с самого утра, и в желудке дремала неприятная резь, словно Эйрисл проглотил бритву и теперь она рассекала нутро, пробегая из-под грудины куда-то вверх, щекоткой холодя горло. А от этого во рту не исчезал, а лишь нарастал кислый привкус.

Тион, ощущая скрытое беспокойство всадника, то и дело проверял, все ли с ним в порядке – несколько раз скашивал глаз, фыркал и, лишь получая легкие шлепки по шее, успокаивался.