– Миледи, я наверху, – раздалось из ветвей. Я подняла взгляд и разглядела в листве Гарри.

– Ты что там делаешь? Спускайся, – позвала я его.

– Вы уверены миледи? У вас здесь охраны больше чем во дворце, – засомневался парнишка.

– Не бойся, ничего они тебе не сделают, пусть только попробуют, – на охранников я до сих пор была зла, хоть здесь это были другие люди. Гарри с опаской слез с дерева прямо на мой балкон, заозирался и сел на пол за большой вазой с цветами.

– Как бы меня тут не увидели, – объяснил он такое поведение.

– Постой, ты еще работаешь у графини Диолан?

– Вы хотели сказать у Вильмара Аарена? Потому что графиня всего лишь пешка, всем управляет этот тип. На вид божий одуванчик с седой бородой и усами, но в глаза лучше ему не смотреть, как будто за его спиной смерть стоит, ужас, – парнишку передернуло.

– О, а с этого места поподробнее, – у меня зачесались ладони от нетерпения.

– Да рассказывать особо нечего, боятся его все, миледи. Я потихоньку спрашивал, но все дергаются от одного его имени. А как графиню в каталажку посадили, вообще разбегаться стали. Вот был там дворовой Петр и исчез: то ли сбежал, то ли закопали его где-нибудь на заднем дворе, – мрачно произнес парнишка.

– По-моему, ты преувеличиваешь, – ответила я, разглядывая быстро повзрослевшего мальчишку.

– Если бы, я случайно подслушал один разговор ночью. Управляющий был очень зол, кого-то ругал, говорил, что бабу какую-то проворонили, а теперь до нее не добраться. А тот ему: «Билл, мы все исправим». А он: «Заткнись, сам займусь, а ты вывози товар и заляг на дно на пару месяцев, вдовушку сливаем». Второй говорил, что ее вообще надо было, как других закопать, а то она всех за собой потянет. А дальше я не слышал, они стали говорить тише и отошли от того места, где я прятался. Но, кажется, управляющий был уверен, что какая-то вдова ничего не расскажет.

– Гарри, ты туда больше не вернешься, это становится опасным. Более того, до прихода герцога побудешь в доме, я распоряжусь, чтобы тебя накормили и нашли место для отдыха.

– Но, миледи, а вдруг я еще что-то узнаю, – заканючил паренек, которому оставаться под домашним арестом совершенно не хотелось.

– Это приказ, Гарри. Ты свое дело сделал, молодец, премию я тебе дам. Но на этом пока конец, я не хочу, чтобы такого талантливого парня закопали на заднем дворе, – от моих слов мальчик зарделся от гордости. – Лучше расскажи, что удалось узнать про саму графиню и покойную Элеонору.

– Про графиню всего и не упомнишь, миледи. Каких только сплетен я про нее не наслушался, но вообще-то ее любят и жалеют. А про девушку ничего не говорят. Мне только повар один раз ляпнул, когда был выпивши, что о мертвых нельзя плохо, а о молодой госпоже он ничего хорошего припомнить не может.

– А факты? Неужели вообще ничего? – мне слабо верилось, что люди между собой не обсуждают хозяев.

– Я слышал, что у Элеоноры был любовник, – покраснел мальчик.

– Ты имеешь в виду жених?

– Нет, жених – это другой, а у нее был любовник, я его даже видел. Высокий, волосы светлые, но не очень длинные, немолодой, примерно, как ваш муж. Он приходил к господину Адену. Они заперлись в его кабинете и о чем-то долго беседовали.

– Так с чего ты взял, что он любовник?

– Слышал, как одна служанка другой говорила, что этот тип даже на похороны госпожи не пришел, хотя регулярно посещал ее спальню, в то время как жених удостаивался только поцелуя ручки. Они еще много говорили о развратности господ, но я не буду вам это повторять, – еще сильнее покраснел парнишка. – Потому что они не правы, не все такие.

– Рада, что ты это понимаешь, – похлопала Гарри по плечу. – Пойдем, познакомлю тебя с Джеймсом.

Мне же нужно было обдумать поступившую информацию, а кое-что и записать. Нет, все-таки с графиней надо поговорить. Сегодня же спрошу у Двэйна, почему он все время переносит нашу встречу.

* * *

Двэйн сидел и слушал местами сумбурные объяснения жены, как она докатилась до такой жизни. Он уже смирился, что Анна умнее многих его подчиненных. Но поверить в то, что она самостоятельно, почти не имея помощников, раскрыла главаря контрабандистов, которого Двэйн сам вычислял несколько недель, было нелегко. Он сохранял серьезный вдумчивый вид, хотя самому хотелось отшлепать эту любознательную девицу, которая совершенно не думает о своей безопасности. Конечно, это в Двэйне говорил страх за Анну, профессионал же в нем отметил тот факт, что девушка добилась в расследовании больших успехов, нежели его люди. Взять хотя бы мальчика, которого Анна отправила в бандитское логово, полагаясь только на интуицию. И у парнишки получилось добыть больше сведений, в то время как человек Двэйна, тот самый Петр, исчез.

По мере рассказа жены и выдвигаемых ею идей, версий, предположений, каждое из которых было весьма логично и уместно, Двэйн мрачнел всё больше. Он надеялся, что Анна после свадьбы успокоится, займется новым для нее домом, переустройством его под себя и их будущих детей. Но, очевидно, девушку всегда будет тянуть на что-нибудь эдакое, опасное, интересное, необычное. И Двэйн вполне ее понимал, он сам бы не смог сидеть безвылазно в поместье и заниматься разведением лошадей. Но и допустить ее до следственной работы не мог, допросная – это не место для женщины вообще, а тем более для его любимой. Он мог бы запретить Анне заниматься не своим делом. Сказать, что у жены есть свои обязанности и был бы прав. Уверен, Анна даже не станет говорить ничего против, но вот доверия уже не будет. А он очень любит свою деятельную женушку и не хочет, чтобы она стала обычной благородной леди, которая говорит только о драгоценностях, перемывая кости своим же подругам. Так, может, венценосный кузен прав? И министр внешней экономики – это то, что нужно для Анны? Не сейчас, конечно, позже, он еще не готов расставаться с супругой даже на пару дней, но потом, когда дети подрастут, а страсть уже не будет так туманить разум.

– Двэйн, ты на меня не сердишься? – прижалась к его плечу супруга. Они сидели в гостиной, на диване, за чашечкой ежевечернего чая.

– Нет, любимая. Но пообещай мне, что когда в следующий раз тебе придет в голову какая-нибудь идея, ты посоветуешься со мной сначала, – обнял он Анну.

– Обещаю, больше никаких тайн! Помнишь, ты тоже обещал мне все рассказать об этом деле или это до сих пор государственная тайна? – провокационно взглянула на Двэйна жена.

– Да нет уже, но широкой огласки у этого дела не будет. Поэтому не обессудь, но имена я тебе не назову, – и герцог коротко поведал о контрабанде запрещенного вещества, которую удалось пресечь благодаря убийству Элеоноры. Рассказал, что поначалу засады на перевалах в горах ничего не давали. Когда же Анна обнаружила, что в графстве Диолан не все чисто, Двэйн вспомнил про рудники, и стало понятно, как вещество переправляют через границу. Многих удалось взять, но это были обычные работяги, которые не знали главаря в лицо. Двэйн не стал говорить жене, что закон суров, и всех этих людей повесят.