Я перевел взгляд на Алден. Та лежала и расстроенно смотрела в окно, а в глазах блеском отражалась грусть.

Зря я напомнил.

В дверь вдруг постучали, и в комнату вошел Дериан; в руках он держал бинты и какую-то мазь.

Да он прямо кожей чувствует, когда говорят о нем!

Лицо Трэи сразу ожесточилось, она раздраженно глянула на парня.

– Разрешишь? – на всякий случай спросил Дериан, и Трэа с недовольным лицом кивнула.

Лекарь осмотрел рану девушки, сменил повязку и замер, о чем-то думая.

– Яд точно не смертельный, – констатировал он, взглянув на Алден. – Он бы уже убил тебя. Скорее всего, это яд, который поражает организм только на время, что-то похожее на обычную болезнь. Только вот почему кровь стала черной… – Лекарь задумчиво хмыкнул.

– То есть угрозы нет? – спросил я, и Дериан кивнул.

– Кажется, нет. Но нужно какое-то время, чтобы организм восстановился.

– Сколько? – напряженно спросила Трэа.

– Неделя, может, чуть меньше. Зависит от твоего иммунитета.

Девушка недовольно цокнула языком, но промолчала. Видимо, перспектива оставаться у Дериана еще неделю ей не нравилась.

– Ну и слава богу, что не смертельный, – облегченно вздохнул я, и Дериан закивал.

– Да, но я не знаю, как организм Трэи может отреагировать на это воспаление. – Он указал на рану. – Если кровь потемнела, значит, на стреле все же было какое-то вещество. Возможно, вирус.

Ну вот, Дериан, ты все разрушил. А то я уже подумал, что все хорошо. Эй, а может, на стреле была святая вода и кровь Трэи почернела из-за нее?

Я усмехнулся, но инквизиторы вполне могли обработать так наконечник.

– Ничего, переживу, – махнула рукой Алден, а после указала на дверь. – Тебя здесь больше ничего не держит, Дериан.

Парень недовольно взглянул на Трэю, но все же вышел, с трудом удержавшись от хлопка дверью. Я усмехнулся и вновь уставился в потолок.

Неделя, значит. Тогда я вполне смогу поговорить с той девушкой – Лексией. Она вроде как хотела помочь.

Точно, я же хотел узнать у Алден про этих хранителей!

– Трэа, а ты знаешь, кто такие хранители чувств? – спросил я, поворачиваясь к девушке. Та на мгновение задумалась, а потом ответила:

– Люди, лишенные чувств с рождения и способные забирать их у других, чтобы обеспечить ими себя. Люди-эмоции, которые накапливают и пропускают через себя чужие чувства. Они способны стирать какие-то эмоции, запутывать мысли, при желании – практически контролировать человека. Но это зависит от самих хранителей – одни поступают так, а другие действительно помогают распутать чувства людей – забирают только частички эмоций, и потом они восстанавливаются.

– Они не ведьмы?

– Нет и, насколько я знаю, не сотрудничают с ними. Хотя ведьмы пытались принудить их. А зачем тебе? – насторожилась Трэа, а я отмахнулся, решив пока ничего не говорить ей.

– Да так, в таверне услышал.

Выходит, эти хранители и правда существуют. И Лексия, кажется, добрый хранитель – вряд ли она хочет запутать мои чувства еще больше или уничтожить их.

Ладно, надо будет поговорить с ней. В любом случае хуже не будет.

На следующий день я вернулся в таверну в поисках Лексии. Девушка ждала меня на заднем дворе.

– Привет! – Радостно улыбнувшись, Лексия помахала мне и похлопала по траве рядом с собой.

– Доброе утро, – кивнул я, садясь рядом. – Ты узнала что-нибудь?

– Немного. – Девушка пожала плечами. – Никто не знает о черной крови, но говорят, что, если человек еще жив, значит, яд не смертельный.

– Дериан сказал так же, – заметил я, вздохнув. – Только он думает, что на стреле мог быть простой вирус, вызывающий поражение организма.

– Скорее всего, так и есть, – согласилась Лексия. – Но все равно следите за ее состоянием и рану промывайте почаще.

– Думаю, Дериан это и сам знает.

– Ну так что, ты согласен на мою помощь? – сразу же перевела разговор Лексия, мило улыбаясь.

– Согласен. В любом случае хуже не станет. – Я улыбнулся в ответ, и девушка радостно захлопала в ладоши.

Радуется, как ребенок.

– Слушай, только это дело не быстрое… – Лексия неловко почесала затылок.

– Мы здесь на неделю.

Неделя на одном месте… Не найдут ли нас за это время?

– О, тогда отлично! – обрадовалась девушка, а после повернулась ко мне. – Что ж, сначала я распутаю твои чувства, а уже потом ты дашь мне немного.

– Как скажешь, – кивнул я и тоже повернулся к ней. – Мне думать о чем-то?

– Нет, я сама все увижу, просто не закрывайся, – объяснила Лексия, а на мой недоуменный взгляд пояснила: – Ну, доверься мне.

Ага, легко сказать: довериться человеку, которого знаешь второй день. Я даже Трэе не доверяю…

– Я попытаюсь, – пообещал я, и Лексия вновь улыбнулась.

Да она прямо человек-улыбка!

– Ладно, давай начнем.

Девушка взяла меня за руку и прикрыла глаза. Я же, не зная, нужно ли мне тоже закрывать глаза, решил просто наблюдать за ней.

И все же она странная… Или просто искренняя? В последнее время кругом одни равнодушные и подлые люди. Она слишком выделяется на их фоне. Да и тот факт, что в мире, оказывается, существуют некие хранители чувств, причем в таком милом облике, до сих пор поражал.

– Прекрати думать обо мне! – приказала Лексия, а я невольно вздрогнул, растерянно смотря на нее.

– А вот и не думал… – пробормотал я, а Лексия хихикнула, мол, кого ты обманываешь?

Я вздохнул и попытался расслабиться, стараясь ни о чем не думать. Лексия же молчала, все еще держа меня за руку, и выглядела она очень сосредоточенно.

Молчание длилось примерно пол-лейта, и я уже забеспокоился, что же у меня там с чувствами, если их приходится распутывать так много времени. Но тут Лексия открыла глаза и выдохнула, отпуская мою руку.

– Ну и ужас там у тебя…

– Все так плохо? – испугался я, и хранительница неловко улыбнулась.

– Нет! Я в том смысле, что все ужасно запутано.

– И что будем делать?

– Ну, в основном все твои чувства касаются той девушки, о которой ты говорил. И у тебя был такой момент, из-за которого ты чувствуешь вину… Вроде как понимаешь, что тебе нужно было это сделать, но все равно чувствуешь себя… предателем, наверное… Много принципов сломалось, разочаровала вера во что-то…

– Ладно, я это и так знаю, – недовольно пробурчал я, отводя взгляд и смотря на заднюю стену таверны, в которой сейчас, наверное, сидели нормальные, не предавшие никого люди.