— Судя по твоей охррреневшей морде, шалость удалась. Встречай мужвахо, бррратишка, — хищная челюсть с огромными клыками искажала слова, но даже через этот рычащий акцент все было понятно.

— Охренеть, ты оборотень?

— Ты сам показал, что магия верррнулась, в моем случае это как-то так, — чуть порыкивая, произнес Кошак. — В этой форме я тебе что хочешь найду. Ты не представляешь как это круто, это целая история.

— Плевать сейчас на истории. Лучше помоги.

— Мне нужна ее вещь. — Я указал Коту на Верину сумочку. — Ща найдем, как два пальца об асфальт.

Время неслось как сумасшедшее, а Кот все вел нас по следу, время от времени принюхиваясь. Пару раз нам кричали и говорили, что у Gato офигенный костюм, гребаный Хэллоин.

— Здесь, — когтистая лапа указала на полуразрушенное здание.

— Ты уверен?

— На сто процентов, запах ведет туда. Понеслась, — он даже с этой мордой умудряется ухмыляться.

Gato сорвался, словно Усейн Болт, оставляя меня далеко позади. Вот это скорость. Прыжок — и он ногами вперед влетает в разбитое окно. Поднажать. Чем ближе к зданию, тем сильнее ощущение некроэнергетики. Молю тебя, будь жива!

Прыжок — и перед глазами натуральный сюр. Лунный свет, пробиваясь сквозь полуразрушенный потолок, сплетает причудливую паутину странного узора. Два бегуна с почти оторванными головами валяются перед ногами, а оборотень крутится волчком среди трех упырей, радостно рыча и двигаясь, словно танцор.

Наваждение спало. Рывок вперед. Приказ — и оба лоа срываются с привязи и вгрызаются в одну из тварей, а тяжелый клинок врубается в спину следующей. Джинга, рубануть по наглой лапе. Уклон. Вниз, подрубить колено. Каждый удар выплескивает из меня беспокойство и ярость. Шаг — и тяжелый клинок с чавкающим звуком вскрывает затылок урода.

Gato, словно издеваясь, играючи рвет упыря на куски. Пятнадцать секунд — и бой закончился нашей безоговорочной победой. Силен, реально силен. Раньше мы шли почти наравне, а сейчас я бы поостерегся сходиться с ним в рукопашную без помощи лоа.

— А ты хорош, — Кот брезгливо чистил когти.

— Где она?

— Должна быть там, — Кот повернулся к проему.

— Веди.

Два лоа над моими плечами, зачарованный кукри в руках и верный товарищ чуть впереди. По пути какой-то шальной ходячий лишился своей тупой головенки. Надо бы все тут зачистить. Все потом. Вера.

— Охохоюшки хохой. Веселуха, — почти промурлыкал Кошак. Картина перед глазами ни разу не радовала.

— Великий Нсамби! Твою мать! — локоть врезается в стену. Еще и еще.

— Спокуха. Кровь явно не ее. Смотри, а у мертвецов-то дыры в башке прям ровненькие. Красота то какая.

В захламленном помещении с частично провалившимся полом валялись два бегуна. Один явный свежачок, а вот второй уже успел отожраться. Обоих объединяла одна особенность — посередине лба зияла дыра, от которой явно фонило остаточной магией.

— Били явно отсюда, черт его знает чем, но убили их явно на ррасстоянии. А потом кто-то появился, и в него влетела та же самая штука, вон дырка в стене. Вот бы мне уметь так же. Есть мысли, что за дерьмо тут творилось?

— Кровь точно не ее?

— Обижаешь! Я же чую. Что делать будем?

— Камлать. Кровь свежая, значит, получится. Ты со мной? — затихшая на время ярость снова разгорелась.

Найти Веру. Спасти. Убить тех кто посмел на нее воздействовать. Колдуны гребаные. И снова по кругу эти мысли кружили в голове.

— Когда я уклонялся от пьянки или драки? Что делать?

Кусок футболки безжалостно откромсан, чтобы стать мешочком для земли, на которую пролилась кровь. Кто бы ты ни был, я найду тебя, и ты ответишь мне за все. Боясь опоздать, я решил прибегнуть к радикальным мерам. Мы рванули к железной дороге и вдоль нее добрались до старого здания, в подвале которого находился якорь Барона. Отомкнул ключом железную дверь, и мы спустились в подвал.

— Странно пахнет и мурашки по спине, — сказал Кошак.

— За мной.

— Ты что, тут создал столб духов, как его — митан, вроде?

— Типо того, — я почти бежал, стараясь не сломать себе ноги.

Минуя пустые помещения, мы сразу вломились в дальнюю комнату. Veve Барон Саметьера неярко пульсировало силой.

— Это же печать Барона? — узнал символ владыки лоа Gede Кошак.

— Да, а теперь помолчи.

Заняв место в нижней точке рисунка, я позвал барона.

— Барон Саметьер, я взываю к тебе, — скороговоркой проговорил я.

Вот только ничего не произошло: veve владыки продолжало медленно пульсировать, никак не реагируя на мой призыв. А ведь это его якорь в материальном мире, и он всегда приходил на мой зов!

Что за херня?! Давай попробуем по-другому. Двухцветные бусы перед глазами.

И снова в тишина, лишь рисунок на земле запульсировал чуть чаще. Рррррр. Твою мать! Мне нужен результат! Зажав клинок в руке, я полоснул лезвием по ладони. Тонкая струйка крови закапала на землю.

— Барон, я взываю к тебе.

— Ты забываешься, крестник, — прошелестел издалека знакомый голос, — вспомни, какой сегодня день.

— Черт! Черт! И еще раз черт! — вслух выругался я, перематывая руку остатками рваной футболки.

— Блин, Fera что это было? — мотая головой, произнес Кошак.

— Забей, бегом до убежища! Шеф сегодня занят.

Дорога до бункера заняла целый час, а ощущалось, словно все десять. Мы неслись как угорелые, перемахивая через заборы, лишь бы не потратить и лишней секунды. По дороге нас пытался остановить наряд полиции, но мы, как тени, растворились ночи. Я воспользовался амулетом, а Кошак просто ускорился.

— Что теперь будем делать? — спросил Gato.

— Искать. Не получается так, попробуем по-другому. Хватай вон тот ящик и неси его в центральный зал, — я пальцем указал Gato на один из готовых наборов, а сам пошел за жертвенными птицами.

— Помогай расставить здесь все, и не вмешивайся ни при каких обстоятельствах, — раздражение било из меня фонтаном, как же все медленно.

Понеслась. Кукурузной мукой чертится veve Надсмотрщика Олутже, кусок цепи занял центральную позицию в трезубце. Свечи и миски, наполненные ромом, на своих местах. Вдох-выдох. Сосредоточиться, ярость плохой советчик. Дыши глубже.

Жертвенная птица в руках щедро окропила своей кровью рисунок, ароматный трубочный табак заволакивает все вокруг, можно просить Папу Легбе открыть врата в мир духов. Быстрее.