что центры воспаления Седрика вдруг резко похолодели, кровь перестала литься — заработали лечащие чары. Всё же Титаниусу тоже была не с руки гибель его ученика.

— Открой мне проход, — прохрипел Седрик.

Девушка слышала глухую решимость Седрика и мысли демона внутри. Открыть проход, получить артефакты, потерять человечность. Тогда придётся выполнять иное задание. А сможет ли она?

Она мельком глянула на Титаниуса.

У того в мыслях было привычно пусто. Он не выставлял на показ ничего во внешний пласт своего сознания. Но Сильвия понимала, что Титаниус не успеет ничего сделать: он вымотался от того представления на крыше. Был очень хороший шанс скинуть Седрика с горы, скрыться в расщелинах и расчленить демона раньше, чем он поймёт, что что-то не так.

А вдруг Агъирдоросс вступится за тело? Об этом она подумает после.

— Ты не умеешь играть честно? — нахмурился Титаниус. — Всё вам подавай быстрых результатов.

— Либо прогони из этого мира эту ебучую тварь, итить её на лево.

— Ты про Наяхши? Это теперь твоя проблема. Ну же, как решать будешь?

Седрик, кряхтя, встал с колен. Сильваньен его поддержала, но лишь для того, чтобы удобней было свернуть шею. Демон подначивал Седрика.

— Не слушай его, — прошептала девушка. — Мы сами справимся.

— Единоличное управление Авалоном! — выплюнул из себя император Шияра. — Нечем будет управлять, если эти гады здесь развернутся, — в его словах была нескрываемая боль. — Я справлюсь с демоном — открой проход, прямо сейчас, — сквозь зубы процедил Седрик.

— Ой, внучёк. Как скажешь, — улыбался ехидной усмешкой старик.

Он повёл рукой и храм содрогнулся. Земля провалилась, в ней появились ступеньки, ведущие куда-то во тьму. Старик отошёл в сторону, указывая рукой на открывшийся зев подземелья.

Агъирдоросс ликовал.

Глава 9. Один из трёх

Гарри

Уже можно было не просить Безымянного пророчествовать для того, чтобы понять — нападение на Анатор лишь вопрос времени. Радя узнала некоторые подробности, отправила гонца следить за армией врага и принялась ждать, становясь всё более встревоженной.

Мы не сидели сложа руки, однако и занимались не совсем тем, чем нужно. Днём я обычно уходил в какую-нибудь деревню, ставя туда портал для экономии времени, давал распоряжения, собирал людей, общался с местным магом или местными магами, а к вечеру возвращался в Анатор, чтобы с Радей побродить по странным местам, невольно участвуя в играх, в которых мне, наверное, действительно стоило участвовать, но не хотелось.

Часть моей головы была занята этими играми: хитросплетения людей, интриг, шантажей и сформировавшиеся за несколько лет социумы, жившие по теневым законам, не желавшие выдавать себя. Вскрыли мы с Радей их очень быстро, ведь всегда плохо во время войны сидеть на бочке с порохом, но вообще даже не об этом речь.

Посовещавшись, мы решили, что оставаться в Анаторе всё время для меня не имеет смысла и в случае чего кто-нибудь от чистого сердца (возможно даже Сеамни, которая верит в меня больше всех) попросит моей помощи в защите Анатора, и я услышу молитву и приду на зов. Но на всякий случай раз в два дня я обязан был появляться в Анаторе, дабы уже начинать прорабатывать план защиты и не пропустить сам момент штурма, если ни у кого не получится до меня докричаться.

Вот и мотался туда-сюда, ну и по разным другим делам.

Аннуриен утопал в свежей зелени. Ещё четыре дня назад, когда я здесь был, тут было сухо, но пустовато, а сейчас листья на деревьях и кустах распустились, добавив молодого салатового в привычные краски. Да и голубое небо с белыми несущимися по нему облачками радовало глаз. Даже чёрный замок смотрелся на фоне не грозно и угнетающе, а как-то радостно и весело.

Чего-то не хватало. Или кого-то. Эта мысль иглой уколола мне под бок и почему-то вспомнилась недавняя встреча с Аям Лакуной, врачевательницей из Адон Аума. Полуэльфийкой с поразительно застенчивой, но такой необычайно милой мимикой лица и большими человеческими глазами.

Я шагал по улице бодро, рассматривая мир одним открытым левым глазом. Правая рука безжизненно болталась лишним грузом. Должна по идее была бы ещё и нога подворачиваться, но, к удивлению, с ногой было всё в порядке. Птицы пели свои трели, летали с одного края деревни в другой летучие змеи, выискивая вифок и стрикунов, да периодически ссорясь друг с другом, разнося по деревне ор и шипение.

Бегали дети, гоняли молодых багушек, некоторые катались на них, подгоняя палкой по чёрно-белому панцирю. День был в разгаре.

Я бы мог сказать, что шагал беззаботно, но в голове роились мысли. Всё крутилось вокруг одного: предстояла битва. И не самая простая, потому что мощь вражеской армии была достаточно велика, нужно было противопоставить врагам эквивалентную силу. Именно поэтому я призвал орков, пробежался уже по всем деревням и буквально через день в Анатор должно было прибыть приличное ополчение из аэльев двадцати, половина из которых — маги.

Но не маги меня интересовали и не грубая сила.

Я хотел понять, можно ли провернуть с противником нечто, что перевернёт ход сражения в первые же секунды? Что-то, как Леголас при битве с погонщиком, попавший в летающего демона с первой стрелы прямо в глаз. Что-то, как ядерная бомба, заложенная у суккубы в пустыне. Что-то вроде иллюзии с порталом у Седрика. Супероружие, которому нельзя противостоять.

И было у меня целых два варианта.

— Гарри, привет! — окликнул меня Френк, когда я проходил мимо.

О том, что я умер, он даже и не знал.

Заросший бородой и волосами, отрастивший небольшое пузико он сам на себя был не похож. Но жизнерадостности в нём было не занимать.

— А что у тебя с глазом? — нахмурился он.

— Привет. Да так, технику безопасности нарушил, — отмахнулся я и решил пощекотать его нервишки: — А слышал новости?

Рядом почти из пустоты возникла Киая. Её серая кожа при свете яркого солнца казалась облачённой в пепельный бархат.

— Какие новости? — уставился на меня Френк.

— На Анатор собираются с дня на день напасть демоны.

Френк вначале опешил, потом дёрнулся, потом замер, ожидая, что я призову его. На меня так же окрысилась Киая, готовая уже отбиваться всеми правдами и неправдами. Я ждал. Взгляд Френка забегал — как я и предполагал: стоит только осесть и привыкнуть к хорошей жизни, как все данные обещания вдруг исчезают.

— Выдыхайте, оба, — рассмеялся я. — Я официально снимаю с тебя твоё же слово, живи и радуйся жизни.

Бывший солдат тут же заулыбался, а Киая сделала вид, что