— сказала Дуня. — Молебен будет идти в больничной часовне всю ночь, Свет станет всем вам защитой.

— Прось, что у тебя вышло? — Марк Абрамович, мягко потрогал за плечо матушку Прасковью. Верховная ведьма недовольно цыкнула, выложив на стол старенькие гадальные карты.

— Ничего хорошего, город взлетит на воздух. Будут жертвы. А виной всему две взбалмошные тётки, которые одержимы идеей и обидой, что им отказали помогать с Новым Тир-на-Ногом.

— Отказали?! Мы выделили им Лукоморье! Чего им ещё надо? — возмутился главволк.

— Лукоморье, дорогой Акелла, это всё равно ваша территория! А в Китеже они давно и надёжно хозяйки! Вот и смекай, какой город проще под себя переделать!

— Совет Драконов не сможет помочь, дипломатические нюансы, знаете ли. Но в Китеже находится филиал Коллегии, так что на мою поддержку можете рассчитывать. — заявил Марк Абрамович.

Настало время и мне сказать слово:

— Друзья, план такой! Страхуете меня, каждый на своих позициях, и будьте на чеку, если «шоу» начнётся раньше срока. У каждого рация в железном корпусе. Я же нахожу слабое место в плетении фей, чтобы хотя бы ограничить его парком, если не удастся отменить.

Жека красноречиво потрепал меня по крылу, взъерошив перья. Ну... да, внешность у меня очень заметная.

— Человека из тебя не сделать, а вот текстурку оборотня натянуть можно! Давай, ассистируй!

Я спрятал крылья, хвост и рога, растянув временное маскирующее плетение — на пару часов точно хватит. Жека, бросая взгляд на Акеллу, как на образец, сияющими ядовито-жёлтым светом ладонями накладывал на меня иллюзию... а спустя десять минут я наблюдал в зеркале совершенно обычную серую морду оборотня. Не то волк, не то дворняга, как у многих «потомственных горожан».

— Ну что, Акелла, примешь в стаю волчонка? — Матушка Прасковья одобрительно покачала головой. — Как настоящий получился!

— А то! Фирма халтуры не гонит! — довольно ухмыльнулся Жека. — Ну... обсудим теперь остальные детали, до заката немного осталось.

***

Очутившись в городском парке, мы разбрелись, кто куда, согласно плану, а я активировал сканер: где здесь главные узлы плетения? Внимания на меня не обращали, никого не интересовал обычный оборотень. Главное случайно контроль над крыльями не потерять, а то волк с пернатыми крыльями мог показаться забавным только в прошлом году, когда вошла мода на «необычность». А сама ярмарка вызывала очень двоякие ощущения: с одной стороны — веселье, с другой... я всегда побаивался клоунов, шатров и этой монотонной музыки в стиле музыкальных шкатулок. Что-то мне подсказывало: здесь действительно есть, чего опасаться.

— Эй, мохнатый! Твой шанс победить, достаточно просто со всей дури бить! Ни много ни мало, скажу не тая: десять кротов, и награда твоя! — скороговоркой протараторил веснушчатый эльф с большим розовым молотком, стоящий перед известным аттракционом. Я ещё раз посмотрел на него, но решил предложение не принимать: уверенности, что в пылу азарта плетение, держащее крылья и хвост не распадётся, у меня не было.

Сладкая вата, мороженое, попкорн, всё это было очень аппетитным и к тому же бесплатным, но за каждой тележкой я видел едва заметный магический след. Неужели сладости заколдованы? С какой целью? Приглядевшись, я понял: лёгкий энергообмен. Истощить это может только совсем оголодавшего сладкоежку, который будет объедаться угощениями до икоты, а остальные просто почувствуют утомление чуть раньше обычного. При желании по этой паутинке можно было бы что-то пустить, но только если все соберутся в большую толпу; это стоило иметь ввиду.

Присмотрелся к многочисленным аттракционам, и понял, что их тоже зачаровали, как и лакомства: гости «платили» за пребывание на ярмарке излишками радости и азарта, но это могло быть банальной системой безопасности: тех же демонов и фэйри по-прежнему очень легко раскачать на разрушения, если те впадут в эйфорию. Да и оборотни... тоже были живыми, и могли потерять голову. А подземные полупустые накопители могут снабжать весь Китеж дешёвым электричеством, как минимум, до летнего солнцестояния. Хм... «Аркаим» думал над такими источниками энергии, но хроносреда показала несколько неприятных проблем у «доноров», если эта практика войдёт на постоянную основу.

Зайдя за кабинки туалетов, я посмотрел в небо, и воззвал к внутреннему огню: давно пора было это сделать. Золотое пламя окрасило чёрные волчьи когти и серый мех в родные белые цвета... надо будет успеть поправить, пока никто не заметил! Зато небосвод подсветила аврора, задевая сетку лей-линий. Сияющие сине-зелёные шлейфы указали на несколько палаток... отлично, узлы найдены! Проще, чем казалось: тринадцать шатров с флагштоками, тринадцать узлов. Нажал на кнопку рации по проверке: все огоньки зажглись, значит, всё в порядке.

Почему у меня такое неприятное предчувствие? Я огляделся по сторонам, спешно накладывая на обгоревшую на руке маскировку «заплатку»... но внутри всё похолодело.

Вдоль палаток неспешной поступью шла Надежда. Медленно. Страшно. Она пришла не ради веселья, но уничтожить тех, кто задумал нечто очень опасное! Мелькнула спасительная мысль: если она попалась мне на глаза, значит, она допускает возможность, что я смогу всё исправить?

— Стой, не надо! — крикнул я, преграждая Смерти дорогу. Только что наложенная маскировка слезла с моих пальцев, в которых мерцал шарик золотого огня. Вивальди остановилась, наградив равнодушным тяжёлым взглядом бордовых глаз. На её лице по-прежнему не было никаких эмоций, кроме сосредоточенности высокого специалиста.

— Ты знаешь правила, Странник. — холодно отчеканила она.

— Знаю, но мне удастся их спасти! Всё получится, обещаю! Ты бы не показалась мне, если бы не хотела дать шанс тебя остановить!

— Ты не сможешь спасти их всех. Но тех, кто останется слеп к твоему путеводному огню... заберёт мой огонь.

— Пусть он лучше меня заберёт, они просто не понимают! Они не виноваты! Дай им шанс! — бросил я в сердцах.

— Не бросайся своей жизнью, она тебе уже не принадлежит. — отрезала Смерть.

Какое-то время я переваривал услышанное, а огненный шарик в руке заволновался и заискрил, как бенгальский огонь. Из уст этой личности подобные слова обладали ещё бо́льшим весом.

— Как это случится? — спросил я тихо, и, как мне показалось, сдержанно. — Прошу, ответь, для меня это очень важно!

Вивальди молчала.

— Я серьёзно! Я очень скучаю по своей семье! Каждый день, когда просыпаюсь, я