бы размазали по стене, но сегодня мне повезло, Белов этого не заметил.

– Здесь, на занятиях, – с улыбкой сказал он. – Медики не нашли к чему придраться и вернули его в часть. Он сказал, что ты снова спас ему жизнь. А сейчас все говорят только об одном: как ты замочил целую шайку бандитов, которые убили наших ребят. Я редко предлагаю свою дружбу, Ланской, но отныне ты, хочешь этого или нет, входишь в число моих друзей. Однако сразу хочу тебя предупредить: к друзьям на службе я ещё строже, чем к подчинённым. Так что теперь тебе придётся летать выше, чем прежде.

– Есть летать выше, чем прежде! – не сдержал улыбки я.

Он довольно кивнул.

– Как погладишься и приведёшь себя в порядок, зайди к поручику Шереметевой. Она хочет тебя видеть.

Глава 27

На двери висела табличка «Кабинет ОПП» – это была вотчина поручика Шереметевой. Заходить в него, памятуя о том, чем занималась госпожа поручик, желания не было. Не удивлюсь, если меня сейчас станут анализировать, раскладывая на молекулы с атомами. А вот как потом соберут, и соберут ли – вопрос…

Однако приказ есть приказ, обсуждать не принято. Набравшись храбрости, я постучал и, дождавшись короткого «входите», распахнул дверь.

К моему удивлению, кабинет больше подходил какому-нибудь психоаналитику, чем преподавателю основ противомагической подготовки: уютная обстановка, вплоть до ковров на стенах, разложенная кушетка, письменный стол. Уши сразу заложило – такое со мной происходило в местах, где используется шумоизоляция.

Поручик стояла у окна, поливая из лейки стоявшие на подоконнике цветочки в горшках. Было трудно оторвать взгляд от её аппетитной фигурки, тем более форма очень ей шла.

– Ваше благородие, рекрут Ланской прибыл по вашему приказанию, – доложился я, пожирая девушку глазами.

Шереметева обернулась.

– Вольно, рекрут. И хватит сверлить во мне дырки глазами. Мне кажется, вы можете держать в узде свои чувства.

– Есть держать в узде мои чувства! – с улыбкой сказал я.

– Ложитесь! – внезапно приказала она.

– К-куда? – растерянно произнёс я.

– На кушетку, конечно! – удивилась моей непонятливости Шереметева.

Полный дурных предчувствий, я выполнил приказ. Похоже, сейчас начнётся сеанс копания в моих мозгах: иной причины вызова к поручику я пока не смог придумать.

– Можете расслабиться, рекрут! Я не кусаюсь, – улыбнулась она.

Эта фраза ещё сильнее меня насторожила. Щаз… Я типа расслаблюсь, а моё сознание начнут методично потрошить. И ещё неизвестно, что раскопают.

Нет у меня уверенности, что стоит посвящать госпожу поручика от магии в моё происхождение из иного мира. Я даже не берусь предположить, какие будут последствия. Вдруг сделают подопытным кроликом, и сидеть мне до скончания века в какой-нибудь засекреченной лаборатории, где куча яйцеголовых станут тыкать в меня электродами и смотреть, как я реагирую на внезапно загоревшуюся лампочку. А закончится всё безумным взглядом и пусканием слюней. Зато кто-то защитит по мне докторскую или кандидатскую.

В общем, хрен вам, а не релакс.

– Не бойтесь, ничего страшного не произойдёт. Вы многое перенесли, и я всего лишь хочу помочь вам выйти из стрессового состояния.

– Разрешите обратиться, ваше благородие?

– Разрешаю.

– Мне казалось, что с такими вопросами принято обращаться к психологам.

– Тут вы попали по адресу, рекрут. Наряду с тем, что я преподаю противомагическую подготовку, я ещё являюсь и штатным психологом… Если быть точнее, одной из…

– Приношу извинения, госпожа поручик.

– Всё нормально. Вас ведь Анатолием зовут, рекрут?

– Так точно!

– Анатолий, предлагаю на время забыть, что мы находимся в армии и что есть такие понятия, как субординация и дисциплина. Воспринимайте меня сейчас не как старшего по чину, а как вашего друга, который искренне хочет помочь.

Вкрадчивый голос, попытка подстроиться под моё дыхание… Понеслось дерьмо по трубам. Пока её чары вроде на меня не действуют, но ключевое слово – «пока».

– Со мной всё в порядке, ваше…

– Без чинов, Анатолий, без чинов. Разрешаю сегодня звать меня Василисой.

– Со мной всё в порядке… Василиса.

Была у меня в универе одна подруга, правда, не Василиса, а Василина. Вся группа звала её Васькой, и ей это нравилось. Но тут явно другой случай. Назову поручика Шереметеву так – она точно не поймёт.

Тем временем девушка взяла стул и подсела поближе ко мне.

– Об этом мы и поговорим, Анатолий.

Снова вкрадчивость в голосе. А тут ещё включилась нежная музыка, в которую вплетены пение птиц, шум качающихся деревьев, течение ручейка. Пошёл релакс по полной программе.

– Закройте глаза, сконцентрируйтесь на моих словах.

Я закрыл глаза.

– Расслабьтесь, представьте, что вы сейчас находитесь где-то в лесу. Высоко светит солнце, оно согревает вас, тепло распространяется по всему вашему телу.

Монотонный голос проникал сквозь барабанные перепонки прямо в мозг, превращая его в безвольный холодец. Хотелось отдаться ему, раствориться в нём, забыться и потерять счёт времени…

Но инстинкт самосохранения держал сознание на поверхности. Нет, красавица, оставь своё колдовство другим, со мной эти ваши психомагические штучки-дрючки не пройдут. Что говорил дедушка о нас, Ланских, дословно не вспомню, но что-то вроде того, что у нас репутация местных казанов и донжуанов. С поправкой на армейские реалии – поручиков Ржевских.

Давай-ка я испробую на тебе свою магию. Поглядим, чьё кунг-фу в итоге победит.

Я сделал вид, что полностью отдался её воле, вытянулся во весь рост.

– А сейчас я хочу, чтобы ты снова вернулся в тот день, когда тебя несправедливо шельмовали…

О как! Я думал, что ей интересно, как я бандосов мочил, а она вдруг стала копать совсем в другой стороне. Ну-ну, копай, девонька. Бери больше, кидай дальше, только смотри спинку не надорви, она тебе ещё пригодится.

Я нарочно пробормотал что-то нечленораздельное.

– Что ты сказал, Анатолий?

Глаза были закрыты, я ничего не мог видеть, но почувствовал, что она заинтересовалась и склонилась надо мной. Меня обожгло её тёплым дыханием, тонким, еле уловимым ароматом духов, исходившей от неё женственностью.

Ну, Ланской, сейчас либо ты резко окажешься в дамках, либо тебе оторвут яйца в почти полном соответствии со словами ефрейтора Санникова, который предупреждал нас о том, насколько страшной может оказаться эта неземная красота Шереметевой.

Вместо ответа я обнял её, рывком подтянул к себе и впился в губы страстным поцелуем. От поручика можно было ожидать любой реакции, это только в кино красотка в объятиях мужика сразу мякнет и становится податливой, как пластилин. В реальности можно получить по роже, в лучшем случае – отделаться расцарапанной мордой, даже если та, которую ты целуешь, испытывает к тебе симпатию. Женщины – они не от мира сего,