же стоило увидеть её такой, ощутил какую-то странную печаль. — Потом я буду в праве требовать вознаграждения.

Пухлые губы Эллисон расплылись в улыбке, и она покачала головой.

— Ты уже давно его заслужил.

— Неужели?

Вместо ответа девушка прильнула к моим губам, жадно целуя и притягивая ближе, зарываясь пальчиками в волосы. Это было так приятно и уже так привычно, что я расслабленно прикрыл глаза, смакуя момент. Но стоило язычку Эллисон скользнуть ко мне в рот, тут же напрягся. И не только я. Парень, тот, что пониже, тоже уже заинтересованно поднял голову. И Эллисон это ощутила собственным телом.

Облизываясь, она отстранилась и, шкодливо улыбаясь стянула через голову карамельного цвета блузку, оставаясь лишь в белоснежном лифчике.

— Что бы ты ни задумала, продолжай. — ухмыльнулся я. — Мне нравится.

Она, не отрывая взгляда от моего лица, медленно опустилась вниз, вставая на колени, выглядя при этом до одури горячо. Её пальчики нащупали напряжённую выпуклость под тканью спортивных штанов, от этого мимолётного соприкосновения член нетерпеливо дёрнулся. Эллисон спустила вниз штаны вместе с боксерами и шумно выдохнула, я же наоборот забыл, как дышать, ровно до тех пор, пока её волшебный ротик не взял в плен головку члена.

— Твою мать… — Я с трудом держал глаза открытыми, желая не упустить ни единого шаловливого движения розового язычка по всей длине, уздечке, скольжения плотно сомкнутых губ вокруг моей плоти, хотя уже был готов улететь куда-то нахрен далеко.

Мои пальцы зарылись в светлые волосы, спутывая их и постепенно приближая голову девушки плотнее к паху. Было неимоверно сложно контролировать себя.

— Да, вот так, детка. — шипел я, слушая учащающиеся хлюпающие звуки и соблазнительное мычание в ответ на каждое движение, вибрацией прокатывающееся по всему стволу. Эллисон впилась ноготками в мои бёдра, насаживая свой рот настолько глубоко, насколько позволяло узкое горло. От всего этого спектра ощущений, взорвавшегося ниже живота, я чуть не кончил, спешно оттягивая девушку за волосы, чтобы получить хотя бы секунду для передышки. Но этого было недостаточно, чтобы суметь вымолить пощаду у Эллисон. Её язычок дразняще коснулся налитой головки, в то время как дикий слезливый взгляд встретился с моим. — Блять. — выругался я, поражённо врываясь обратно в горячий ротик и уже не в силах сдерживаться задвигал бёдрами навстречу, крепко сжимая шелковистые волосы.

Руки Эллисон заскользили вверх по ногам, поднимаясь выше и пробираясь под хлопковую футболку, царапая кожу, заводя ещё сильнее.

Я чувствовал, что уже близок к кульминации, ещё чуть-чуть и просто взорвусь. Потому резко отстранил Эллисон от себя, практически сходя с ума от одного лишь вида паутинки слюны, тянущейся ото рта к моему подрагивающему члену. Это было последней каплей в океане возбуждения, переполнившего меня до краёв, и оно излилось прямо на покрасневшее лицо Эллисон, выставившей напоказ свой волшебный язычок. Струйки белыми лентами вылетали, пачкая кожу, одежду, волосы, пол и я не мог это остановить, да и не хотел. Лишь надеялся, что дрожащие ноги меня не подведут и я не рухну на пол, чёртовой удовлетворённой массой.

— Вот это да, мистер Рид. — улыбнулась Эллисон, вытирая сперму со щёк. — Не думала, что у вас может быть такое выражение лица. — хитро глядя на меня, она облизнула пальчик и я судорожно выдохнул.

— Не думал, что вы способны быть такой откровенно горячей, мисс Хендерсон. — я присел напротив и стянул через голову футболку. — Мне это нравится. — криво улыбнувшись, постарался вытереть следы своего наслаждения, пока не заметил пристальный взгляд девушки. — Что?

— Ничего. Неважно. — она слегка покачала головой и встала, расстёгивая лифчик. — Могу я воспользоваться ванной?

Окей, это было странно. Но я всё же ничего не сказал, сопроводив Эллисон в ванную и оставив её наедине с собой и струями воды, лишь единожды потревожив, оставляя в комнате стопку чистой одежды, состоящую из белой футболки и спортивных штанов на завязках.

Когда она наконец появилась на кухне, я уже успел заварить чёрный чай и лихорадочно шарился по шкафчикам в поисках хоть каких-нибудь закусок. Моей вечной проблемой было отсутствие какой-либо еды дома, потому как предпочитал питаться либо едой навынос, либо в кафе и ресторанах. Я не видел смысла закупать и готовить что-то, просто потому что не так часто бывал дома, чтобы успевать всё это съесть и уж тем более приготовить. Сейчас же я начинал жалеть, что не запасся хотя бы снеками или химозным печеньем с бесконечным сроком годности.

— У меня есть только чай, кофе и кола. Извини. — пожал плечами я, стараясь успокоить член в штанах, который уже начал возбуждаться от одного лишь вида Эллисон с влажными волосами, одетую в мою одежду, в которой она практически утопала.

— Всё в порядке, я не голодна. — подойдя к столешнице, она обняла меня за талию. — Ты об этом позаботился. — Эллисон тихо засмеялась, утыкаясь лицом мне в спину.

— Я очень гостеприимный, знаешь ли. — подшутил я в ответ, наливая в чашки напиток насыщенного кирпично-красного оттенка.

— Какие планы на завтра? — внезапно спросила Эллисон.

— Хм. — на мгновение задумался, пристально глядя на чайный листик, оказавшийся в чашке. — В целом, никаких.

— Отлично. — воодушевилась Эллисон. — Есть один фильм, на который я бы хотела сходить. И раз уж, судя по тому, что наговорил моей маме, хочешь находиться рядом со мной, составишь мне компанию.

— Это ты меня так ненавязчиво зовёшь на свидание? — моя бровь насмешливо изогнулась.

Очутившись передо мной, Эллисон сверкнула хитрой улыбкой.

— Нет, я просто оповещаю тебя о своих планах.

— Окей, я буду рядом с тобой, если только мы займём местечко в последнем ряду.

— Ты что подросток? — усмехнулась она.

— С моими гормонами что-то явно не так. Они сходят с ума, когда ты рядом. — игриво промурчал я, склоняясь к девушке.

— Вот как, — Эллисон коснулась губами моей шеи, от чего адамово яблоко нервно дёрнулось. — Я чувствую то же самое. — Она положила руки на плечи, опираясь, и привстала на носочки, медленно целуя. — И представить себе не могла, что могу стать настолько зависимой от кого-то. — её признание, произнесённое хриплым голосом, застало меня врасплох, но, кажется, она не передала этому никакого особого значения, потому как увлечённо начала покусывать мои губы.

Я терзал её в ответ, кусая, языком прорываясь в сладкий ротик и хозяйничая там, не встречая никакого сопротивления, лишь податливые движения, молящие о большем. Этот поцелуй разжигал в наших телах пламя, которое разгоралось всё сильнее от каждого непокорного скольжения рук по одежде, от каждого стука зубов о зубы, от каждого жадного глотка воздуха. Я не мог насытиться. Не мог перестать