— Мама. — закатила глаза Эллисон и принялась торопливо поправлять воротник моей рубашки. — Пиджак и фуражку потом отдам. — прошептала она, информируя меня о планах.

«Повод увидеться. Мне нравится.»

— Мы должны узнать твоего молодого человека получше. Как никак, почти семья. — пророкотал молчаливый мистер Хендерсон, о существовании которого я даже успел забыть. — Ты так не думаешь?

— Он очень занятой, пап. — начала оправдываться Эллисон. — Не думаю, что…

— Спасибо за приглашение. Я очень постараюсь, мистер Хендерсон. — Просиял я и пожал мужчине руку.

— Для тебя просто Фил, сынок. — добродушно ответил он, поправляя тонкие очки, которые на его пухлом лице смотрелись совсем уж крохотными. Он напоминал доброго дядю-доктора с седыми усами, скрывающего внутри жёсткий стержень. — Надеюсь, в этом году наши праздники пройдут в полном составе.

— Да-да, конечно, замечательно. — нервно рассмеялась Эллисон, практически выталкивая меня на лестничную клетку. — Я сейчас вернусь. — Девушка быстро захлопнула за собой дверь и прижалась к ней спиной, впиваясь в меня встревоженным взглядом. — Примите мои извинения, мистер Рид, похоже, вы пришлись по вкусу моей семье. — выдохнув, она обессиленно улыбнулась.

— Хм. А тебе как мой вкус? — я коснулся порозовевшей щёчки девушки и проскользил большим пальцем к её губам. Я чертовски хотел её поцеловать и запомнить её такую: взволнованную и даже в какой-то степени ранимую, доверившуюся мне в такой момент.

— Надо будет как-нибудь освежить. Начинаю уже забывать. — ухмыльнулась она, но кто я такой, чтобы не напомнить? Я моментально прильнул к её рту, лаская истерзанные нервными покусываниями губы языком и вырывая из девушки тихий стон. Клянусь, будь во мне хоть на каплю меньше выдержки, было бы плевать, что по ту сторону двери дядя-врач и мисс-судья. Я бы взял её прямо здесь и сейчас. Но, собрав в кулак остатки воли, всё же отстранился, ловя опьянённый взгляд голубых глаз, в котором не осталось и намёка на тревогу или страх. — И что мне им сказать, когда всё закончится? — она тяжело дышала и пыталась строить из себя самоуверенную дамочку, но в этот раз получалось из рук вон плохо.

— Скажи, что тебе от меня нужен был только секс. — Криво ухмыльнувшись, я всё же отстранился и, подойдя к дверям, неохотно нажал на кнопку вызова лифта. — Или наоборот.

Коллапс

Нью-Йорк

Наконец проводив Тайлера, я закрыла за собой дверь и с тихим щелчком вернулась в суровую реальность, в которой на меня испытующе взирали пытливые глаза матери. Но я всеми силами старалась не подавать вида, что хоть сколько-нибудь обеспокоена этим, молча убирая чашки со стола.

Папа, по своему обыкновению, предпочитал держать дистанцию от приближающихся конфликтов, потому уселся на небольшой диванчик перед телевизором и включил первый попавшийся канал, чтобы хоть как-то заполнить гнетущую тишину бубнежом из синего экрана.

— И когда ты собиралась нам рассказать? — от вопроса, произнесённого строгим голосом мамы, мои пальцы на мгновение дрогнули и я в очередной раз дала себе мысленный подзатыльник за то, что, даже будучи взрослым человеком реагирую на неё так, словно мне по-прежнему десять лет.

— О Тайлере? — будничным тоном спросила я.

— Нет. О том, что вы с Уильямом расстались. — Боковым зрением заметила, как мама скрестила руки на груди, что никогда не предвещало ничего хорошего. — Как ты могла сделать это? Уилл ведь замечательный человек и кто как не он мог мириться со всеми твоими выходками и желаниями?

— Что, прости? — Я изумлённо уставилась на неё. — А тебя не волнуют мои чувства и моё отношение к нему? Мама, если мы расстались, то на это была своя причина.

— И что теперь? Тайлер? — мама фыркнула. — Ты понимаешь, что таких мужчин, как он, удержать рядом мало кому под силу. Ты посмотри на него, Эллисон.

Мои глаза зажглись от сдерживаемых эмоций, и я включила воду, брызги которой от напора разлетались в разные стороны. Моя мама всегда точно знала, как именно пристыдить или пошатнуть уверенность в себе, но к таким уловкам, к счастью, в отношении меня, она прибегала не очень часто. Но от этого такие замечания не становились менее болезненными.

— Милая, не дай себе вскружить голову, прошу. Я понимаю, он красив и харизматичен, но это далеко не всё, что должно быть в мужчине. — Она подошла сзади и положила руки мне на плечи, слегка сжимая. — Сейчас он увлечён тобой, я вижу это, но подумай, во что превратится твоё сердце, когда ему наскучит это.

В горле встал ком размером с яблоко, которым ведьма однажды угостила Белоснежку. Я понимала, что мама была права на счёт Рида, но я сама знала, на что подписалась и почему. И вряд ли найду в себе силы бросить всё это. Мне было слишком хорошо рядом с этим мужчиной, пусть даже зная, что это не продлится долго. То, как он заставлял себя чувствовать в моменты, когда находилась в его руках, было несравнимо ни с чем. Мне казалось, что в этом мире мне всё подвластно, что способна горы свернуть. Я чувствовала себя… Прекрасной. Такой, какой не ощущала себя ни разу за все пять лет, которые провела в отношениях с Уиллом.

— Мам, я уже достаточно взрослая, чтобы нести ответственность за выбор тех, с кем хочу быть рядом. — отрезала я, стряхнув с рук остатки воды. — И хочу тебе сказать, что первым, кто разорвал эти отношения, был Уилл. А не я.

Пару мгновений мама удивлённо смотрела на меня, а затем разочарованно покачала головой.

— И на что тогда ты надеешься, если даже Уилльям с его ангельским терпением бросил тебя?

С каждой секундой я чувствовала, как начинаю закипать от беспомощности, всё сильнее разочаровываясь, слыша укор в словах матери, которая даже не в курсе всего того, что происходило, между нами.

— Я не собираюсь это больше обсуждать. — Вытерев руки о кухонное полотенце, бросилась к себе в комнату. — Через двадцать минут буду готова ехать к брату.

За захлопнутой дверью послышались негромкие разговоры и тщетные попытки папы успокоить маму, убедить её не трогать меня сейчас, сосредоточиться на предстоящей встрече. Но, как это и бывает, эта женщина ничего и никого не слышит, когда её захлёстывают эмоции. А это происходит каждый раз, когда что-то идёт не так, как она того хочет, когда кто-то сумасшедший смеет ей перечить.

Раздражённо выдохнув, выудила из заднего кармана джинс телефон и принялась быстро печатать сообщение своей личной подушке-подружке для слёз, Джесс. Мы с художницей делились всегда всем друг с другом и неплохо умели поддержать