Дома он надел приличный, но не слишком шикарный костюм – без галстука, сунул в карман документы и деньги. Обещанную тысячу и несколько сотен рублей для себя. Домашним объяснять ничего не стал, сказав только, что вернется не скоро и пусть ложатся спать без него. Жена посмотрела на него со страхом, но ни единого слова так и не сорвалось с ее губ.

У Давыдова была нелепая надежда, что, выйдя на улицу, он не увидит оранжевой цистерны, что она растворится в ночной тьме, как пригрезившийся кошмар, но этого, конечно, не случилось. Павел ждал его. Давыдов залез в кабину, и они поехали.

– Что это за машина? – после четверти часа молчания спросил Давыдов. – Ты не боишься, что на выезде из Москвы тебя остановят?

– Не боюсь, – покачал головой Павел. – Из Москвы не в Москву. Да и надпись на нашей цистерне зависти не вызывает. Это не коньяк и не бензин. Я, честно говоря, даже не знаю, что за химическая дрянь у нас за спиной. Герметизация здесь отличная, и нам это на руку.

Давыдов не понял, зачем Павлу нужна герметизация, а может, просто не обратил на это обстоятельство внимания. Его интересовало другое.

– Слушай, а как ты вдруг стал… – помявшись, спросил он. – Не знаю, как это сказать… Ну, в общем, как ты пришел к этому?

– Ты хочешь сказать, как я стал киллером? – равнодушно уточнил Павел. – А какая тут загадка? Вот то, что ты не стал ученым, а подался в деловые люди, это для меня загадка. Не ожидал, прямо скажу. А я что же? Талантов у меня особых никогда не было, все, что мне давалось, – это физическая подготовка. Реакция у меня хорошая, зрение сто процентов. И я никогда не паникую. Короче, отличник боевой и политической подготовки. Куда мне было еще идти? Да ты не думай – я на самом деле мелкая сошка в этом бизнесе, одинокий волк. На свой страх и риск работаю. Доходы небольшие, конечно, зато в затылок никто не дышит.

– А как же сегодня?

– Сегодня – это особая песня. Говорю же, незапланированная случайность. Аномалия. Ладно, переживем и это. В сущности, все еще поправимо.

– Может, выскажешься пояснее?

– На месте все будет ясно, – отрезал Павел. – А пока давай помолчим – мне обмозговать кое-что надо.

Хоть его спутник и держался уверенно, Давыдову все более становилось не по себе. Когда они подъезжали к посту ГИБДД на дорожной развязке, у Давыдова невольно сжалось сердце. Он уже приготовился к бесчисленным въедливым вопросам и пытливым взглядам, но, как ни странно, их даже не стали останавливать. Огни Москвы остались за спиной, и на душе у Давыдова стало немного полегче.

– Куда же все-таки мы едем? – спросил он, не выдержав бесконечного молчания.

– Да есть тут один поселочек, – сказал Павел, всматриваясь в искрящийся под светом фар асфальт впереди. – А в поселочке один симпатичный домик. Хозяева в отъезде, ключи вот мне оставили. А я там немного намусорил. Теперь вот хочешь не хочешь, прибраться надо, а то неудобно. В следующий раз могут ведь и на порог не пустить, верно?

В словах Павла Давыдову почудился нехороший намек, но что он имеет в виду на самом деле, выспрашивать было бесполезно. Давыдов лишь сказал:

– Хорошо же, видно, ты там намусорил!

– Это слово здесь не подходит, – угрюмо заметил Павел. – Но нагадил крепко.

Несмотря на нервное напряжение, дорога убаюкала Давыдова, и он неожиданно для себя задремал. А проснулся оттого, что грузовик свернул с шоссе на боковую дорогу. Давыдов понял, что цель близка, но дорожный указатель он проспал, и название поселка по-прежнему оставалось для него загадкой. Вопросов же задавать больше не хотелось.

Вскоре они уже ехали по улицам поселка. Разобраться, что к чему, было трудно. Давыдов видел лишь освещенные окна, силуэты деревьев вдоль заборов, фонари на углах. Людей он почти нигде не заметил.

– Хоть бы дорогу запомнить, – проворчал он, когда Павел повернул руль в очередной раз. – А то как я отсюда буду выбираться?

– Не бойся, мы не отсюда будем выбираться, – успокоил его Павел. – Отсюда мы уедем, как приехали. Потом развяжемся с тачкой и двинем на ближайшую станцию. Там и расстанемся. Дан приказ – ему на запад…

Он вдруг сбавил скорость и затормозил возле дома с темными окнами. Сейчас Павел был предельно серьезен.

– Посиди-ка здесь тихонько, – сказал он Давыдову. – Ворота отопру.

Он открыл ворота и вернулся в кабину. Сдвинув брови к переносице, он завел грузовик во двор и погасил фары.

– Жаль, что не придумали еще бесшумных и невидимых машин для таких неудачников, как я, – сказал он с неподдельным сожалением. – Шуму от нас многовато, но тут уж хоть кровью харкай – ничего не изменишь. Это как кпд двигателя – ста процентов не выжмешь, как ни старайся. Природа не хочет… Ну что же, пойдем, дружище! Может быть, последний раз мы вместе чудим. Жаль, конечно, но жизнь оказалась поганой штукой, Леша! И чем дальше, тем жизнь поганей. Тут тоже свой кпд – никуда не денешься.

Давыдов вышел из машины и с беспокойством огляделся. Темный чужой двор вызывал у него чувство тревоги. Когда Павел отошел, чтобы закрыть ворота, Давыдов почувствовал острый приступ одиночества. Он уже пожалел, что не остался дома.

Вернулся Павел, кивнул Давыдову и сразу пошел к дому. Давыдов поплелся за ним, то и дело озираясь. Павел почти бесшумно отпер дверь, провел Давыдова в темную прихожую, велел подождать. Потом он снова некоторое время возился с замком, наконец распахнул внутреннюю дверь и тихо сказал: "Я мигом". Он исчез, а через несколько секунд внутри вспыхнул неяркий свет. Павел приоткрыл дверь и позвал:

– Заходи! Только не пугайся. Самое страшное уже позади.

Давыдов переступил через порог и обмер. Чтобы не упасть, он даже был вынужден схватиться за дверной косяк. Всего в двух шагах от него на полу лежал труп мужчины с запрокинутым белым лицом.

– Спокойно! – предостерегающе сказал Павел, внимательно глядя на Давыдова. – Этот уже не опасен. Вспомни, как говорил Джон Сильвер – мертвые не кусаются.

– Ты… ты… – хватая ртом воздух, выговорил Давыдов. – Ты убил этого человека!

– Двоих, – сухо сказал Павел. – Посмотри направо.

С ужасом Давыдов убедился, что он прав, – у следующей двери лежало еще одно тело, и тело это было женское!

– Боже, ты убил женщину! – замирающим от потрясения голосом произнес Давыдов. – Зачем? Ты ограбил этих людей?

– Скорее они меня хотели ограбить, – ответил Павел. – И это еще пустяк. Они оставили меня без последних друзей, а вот это уже совсем скверно.

– Кто они? – прохрипел Давыдов.

– Эти самые друзья и есть, – пояснил Павел. – Но нам некогда углубляться в историю. Нам с тобой нужно поскорее убрать отсюда эти останки. И герметичная цистерна будет тут очень кстати, а то они, по-моему, уже стали припахивать.