Томас качает головой и разворачивается в кресле. На его лице тут же появляется улыбка, как только он меня замечает. И это не может не радовать. Не одна я не могу контролировать свою мимику, когда он рядом, я действую на Кента точно так же, как и он на меня. Быть может, это счастье? Такое милое и едва уловимое, которое заметить и понять способны лишь двое…

Томас заканчивает разговор и смотрит мне в глаза, отключая мобильник.

— Лиззи.

— Томас.

— Очень рад, что ты пришла ко мне.

— Очень рада, что ты доволен моим приходом.

— Ох, я доволен.

— Я по делу.

— Какому? — улыбается Томас и прикусывает нижнюю губу. Паразит! У меня все мысли вышибает из головы, как только я слежу за его действиями. Этот мужчина горяч. Просто поразительно, что я продолжаю сидеть на месте, а не раздеваю его в поисках удовольствия. Я такая сдержанная и непробиваемая! Я такая умница! Меня так просто не одолеть! Ага-ага.

Складываю руки на коленях и делаю глубокий вдох, пытаясь прогнать прочь мысли о губах мужчины. Я здесь с определённой целью, мне нужна ясная голова.

— Томас, сегодня, чтобы поберечь твою ранимую психику, я встречусь с Мари у неё дома. И, возможно, останусь там на ночь.

— Чтобы поберечь мою ранимую психику, Лиззи, ты должна ночевать вместе со мной.

— Ой, да брось. Неужели ночь с подругой — такая страшная перспектива? Мы не будем шляться по барам. Просто пообщаемся, выпьем вина и съедим все шоколадные запасы Мари.

— Мне это не нравится.

— Боже мой, да ты Мавр!

— Нет, просто не хочу спать без тебя. У меня выработалось что-то похожее на зависимость. Ты мне нужна в нашей постели. Подойди сюда.

Улыбаясь, я встаю с кресла и направляюсь к вытянутым рукам Томаса. Сейчас он такой милый и очаровательный, что нет сил противиться его шарму. Присаживаюсь мужчине на колени и целую в мягкие и нежные губы. Чувствую себя каким-то желе, или растаявшим мороженым, просто млею от чертового Томаса Кента.

— Проведите вместе вечер, посплетничайте, сделайте друг другу причёски, накрасьте ногти…

— Что? Ты думаешь этим обычно занимаются девушки, когда собираются вместе?

— Ну, возможно, вы ещё дерётесь подушками в одном белье.

— Томас! Ты невыносим! Нам не по четырнадцать, чтобы плести косички и делиться секретами макияжа. И, драка подушками, серьезно? — засмеялась, не веря в его слова. Как можно быть таким дураком?

— Это лучше, чем представлять двух пьяных девушек, обсуждающих парней и запихивающих в себя шоколад.

— Томас, — хлопнула рукой по его плечу, — не будь таким.

— Каким?

— Невыносимым, глупым, противным. Просто прими то, что я ночую у подруги.

— Нет.

— Как это — нет? — искренне удивилась. Неужели он это серьёзно?

— Ты ночуешь дома. Можешь пообщаться с Мари весь вечер, пол ночи, но уснуть ты должна в моих объятиях. Я хочу быть с тобой. Я хочу просыпаться с тобой, — понизил голос мужчина и заглянул в мои глаза. Крепче обнял меня и нежно погладил по щеке, продолжая гипнотизировать взглядом.

Ничего не смогла с собой поделать, а потому глупо улыбнулась и ответила:

— Ладно. Под утро точно буду дома. В твоих объятиях.

— Спасибо.

— Пожалуйста.

— Люблю, когда ты признаёшь во мне альфу, — засмеялся Томас.

— О, боги, ты придурок! — разразилась хохотом я, и поцеловала Кента.

Попробовала встать, чтобы отправиться к своему столу, но Томас ещё сильнее прижал меня к себе.

— Не пущу.

— А, что мы будем делать? — подняла брови и глупо улыбнулась, хлопая ресницами. Вела себя, как стопроцентная блондинка, но именно этого, похоже, и хотел мой самоуверенный альфа. Альфа! Вот же умора.

— Мы запрём дверь кабинета и разденемся.

— Зачем, мистер Кент?

Томас порочно улыбнулся и прошептал:

— Будем смотреть кино.

— Кино?

— Да. Вот в том аквариуме, — указал пальцем в сторону, — если разложить тебя на этом столе, можно смотреть увлекательное кино.

— Прости, Томас, но если это то кино, о каком подумала я, то смотреть его будут только рыбы в том аквариуме. Они у тебя немного озабоченные?

— Я ещё не знаю.

— Ты предлагаешь проверить? Вряд ли это будет одним из тех воспоминаний, которым можно было бы поделиться с внуками.

— Скажу одно, Лиззи: снимай нахрен свою одежду, пока я запираю дверь.

— Ладно, ладно. Кино, так кино, — засмеялась я и начала расстёгивать блузку.

Может, это одно из тех условий замужних женщин для ночных посиделок с подружками? Если ради того, чтобы провести время с Мари — мне придётся заняться с Томасом сексом, я не буду возражать. Черт, да, я всеми руками “за”!

***

Наконец-то я в своих любимых джинсах и удобной футболке. Как бы я не была прекрасна и очаровательна в костюмах и на каблуках, именно повседневную одежду предпочитает моё тело. Иногда меня печалит тот факт, что, если я приду на работу в рваных джинсах и кедах, меня не впустят даже в само здание. Нет шансов прорваться мимо нашего охранника Гарри к лифтам, если твоя одежда не соответствует дресс-коду. Конечно, нашим денежным клиентам позволены любые наряды и, видели бы вы моё несчастное и завидующее выражение лица, когда один из братьев Трамплов заявился на сегодняшнее собрание в джинсах. Козел. Ненавижу их.

Расхаживаю по гостиной Мари босиком, с бокалом вина, и громко воспроизвожу самые тупые и примитивные фразочки братьев. Подруга молча за мной наблюдает, не проронив ни слова.

— Представь, и этот хмыкающий извращенец мне подмигнул! Подмигнул мне, когда я рассказывала ему и его брату о том, куда уходят их вложенные деньги. Какого хрена? Трамплы-идиоты! Напыщенные извращённые придурки!

— Может Дэвин и такой, но его брат другой, Лизз, — практически рявкнула Мари.

— Что?

— Да, Кантер, он другой. Ты просто его не знаешь. Слухи опережают людей, и мы не можем относиться к ним без осуждения, но Кантер не такой. Совсем.

— Он клеился ко мне больше пяти раз! Конечно, в сравнении с Дэвином это мелочи, но все же. Его тактика менее нахальна, но я прекрасно понимаю, что он просто хочет сорвать эти кружевные стринги, — указала на свои джинсы, на что Мари скептически подняла брови и скорчила рожицу. — И что с того, что у него смазливая мордашка? Я должна растаять от его напористости? Он прислал мне колье из белого золота! Будто меня можно купить! Ты слышишь себя? Оба брата напыщенные индюки.

— Просто, к сожалению, ты ему понравилась.