И, знаете что?

Сейчас у меня родилось именно такое же желание, как в детстве: желание спрятаться в каждый из огромных шкафов, что я вижу. То-то Томас удивится… Я даже могу представить выражение его лица, когда он отправится на поиски пропавшей жены, и обнаружит её в шкафу, играющей самой с собой в Нарнию. Умора! Ну, да ладно, я обязательно сюда ещё вернусь и осуществлю свой странный план, а пока мне подойдёт вот эта голубая рубашка. Это намного лучше, чем ходить в одеяле.

Стаскиваю выглаженную льняную рубашку с вешалки и одеваю её, словно это мой персональный халат. Все поровну, Кент, это я хорошо запомнила!

На кухне меня ждёт аппетитный завтрак, стакан апельсинового сока и красавец-муж. Я в раю. Однозначно. Присаживаюсь за стол и, чувствуя себя семейной и заботливой женщиной, накладываю еду из сковороды в тарелку Томаса и в свою. Можно даже представить, что это я была той самой домохозяйкой, что приготовила поесть… Но вряд ли удастся в этом убедить Томаса. Ну и ладно. Главное, что сейчас я наконец-то поем! Должна признаться, что парень умеет выматывать и нагонять аппетит. Чертов Томас Кент!

Мы сидим молча. Никто не заводит светскую беседу о погодных условиях или нестабильности на биржевых рынках. Тишина. Только наши голодные рты, поглощающие еду, и наши внимательные глаза, воспламеняющие лишнюю одежду. Весь завтрак мы посылаем друг другу сексуальные взгляды и едим так, будто ласкаем наши возбужденные тела. Это горячо и опасно. Опасно потому, что можно подавиться или и того хуже — не съесть весь завтрак, накинувшись друг на друга. И горячо, реально горячо, будто кто-то включил отопление на максимум. Подношу стакан с соком ко рту, делаю небольшой глоток, и решаюсь нарушить наше сексуальное молчаливое напряжение, пока все здесь не рвануло.

— Итак, — смотрю на Томаса, ожидая, что он сам придумает, чем можно нарушить эту тишину.

— Итак, — ставит локти на стол и смотрит мне в глаза. Отлично! Он явно не желает облегчить мне задачу.

— Очень вкусно.

— Согласен.

— Я про сок, — закатываю глаза, пытаясь спустить с небес на землю этого самоуверенного мужчину.

— Сделаю вид, что поверил.

— Сделаю вид, что мне очень важно знать, что ты по этому поводу думаешь, — смеюсь, поднимаясь с места, чтобы убрать лишнюю посуду со стола.

— А у тебя отличное настроение, да? — спокойно спрашивает Томас, хватая меня за коленку и начиная её медленно поглаживать.

— С утра мне кто-то испортил настроение своими грубостями, — скидываю его руку и отношу посуду в раковину.

— Должен заметить, что и ты бываешь часто со мной груба.

— Но тебе это нравится, — улыбаюсь, прекрасно понимая, что права.

— И тебе это тоже нравится, — поднимает брови, улыбаясь.

— Ты слишком самоуверен, — тяжело вздыхаю и сажусь на место.

— Ты слишком много говоришь.

— Не затыкай мне рот, Томас, — тычу в него пальцем, угрожающе.

— Милая, у меня столько идей, как и чем заткнуть твой рот, — произносит он и целует мой палец.

Краснею, представляя горяченькую порно-сцену с нашим участием.

— Скажи, о чем думаешь, и я воплочу твою развратную идею, — вот же Шерлок Холмс! Все-то он знает!

— Я ни о чем таком не думала, — нагло вру, ещё сильнее краснея. — Тебе сегодня нужно на работу? — необходимо срочно перевести наш разговор в другую сторону, а то я и так вся заведённая.

— У нас выходной.

— Здорово. Чем займёмся? — делаю ещё один глоток прохладного сока, пытаясь немного остыть.

— Будем трахаться.

Тупо давлюсь жидкостью и начинаю кашлять, разбрызгивая напиток через нос и рот. Очень милая и крайне эротично-возбуждающая картина вышла… Вот же паразит, снова умудрился выбить меня из колеи! Чертов Томас Кент!

— Сначала слюни на моей подушке, теперь слюни на моем столе. Лиззи-Лиззи, — качает головой Томас.

— Ах, ты ж гад! — вскакиваю с места и пытаюсь дать затрещину этому наглецу, но парень быстро зажимает меня в объятия и целует.

— Обожаю тебя, слюнявая Элизабет Купер!

Лиззи

Иногда я ненавижу Томаса Кента.

Сволочь. Негодяй. Гад.

Ведь можно было предположить, что раз мы вместе и занимаемся сексом, как кролики все свободное время, он сделает мне послабление на работе. Но, черта с два, Томас облегчил мою жизнь. Работы у меня совершенно не убавилось. Даже наоборот. Ведь теперь я занималась Трамплами, а это, хоть и не отнимало все время, но заставляло меня уставать вдвойне. Фактически, я исполняла указания свыше, просто числилась хозяйкой этих извращенцев. Мне приходилось созваниваться с ними время от времени, чтобы отчитываться по важным вопросам, проводить совещания с этими озабоченными богачами, и следить за общим положением дел. А ещё, что казалось уже вошло в привычку, мне приходилось ходить по нашему зданию каждое утро, чтобы передарить очередной присланный мне букет. У меня даже отношения с коллективом немного улучшились, ведь невозможно игнорировать человека, если он дарит тебе и твоим подругам по букету. Может, эта маниакальная привычка Трамплов сыграла мне даже на руку. А начиная с прошлой недели, мне стали приходить странные письма: в конвертах лежали билеты в театр, иногда в кино, на выставки, и даже на благотворительный ужин. Адресат не подписывался, но всегда на визитке было написано одно: “Тебе, колючая и злая”, а потому я прекрасно знала от кого эти подарки. Поэтому моим коллегам перепадало от меня и по билетику. Я такая щедрая и добрая! Возможно, что в недалеком будущем, мне даже начнут улыбаться в ответ на моё приветствие. Ага. Букеты и билеты — это не залог того, что взгляды станут мягче. Просто отрицательных слухов немного поубавится. Теперь я, в глазах наших сплетниц, не просто подстилка Томаса Кента, теперь я — добрая и щедрая подстилка Томаса Кента! Но впервые за долгое время, я с гордостью носила это грязное звание. Если бы они только знали! Точнее, если бы я только захотела выбросить на них мою бомбу! Они бы просто сдохли все. Гы.

Я строила совершенно никому не нужный, но обязательный график в ворде, когда услышала мужские громкие голоса. Сам директор удостоил своим вниманием наш отдел. Он направлялся в офис Томаса с каким-то мужчиной, забалтывая его очень профессионально, ведь было видно, что тот чем-то недоволен.

— Элизабет, — обратился ко мне директор и я выронила леденец изо рта от неожиданности. Ко мне реально редко обращались начальники лично, предпочитая отправлять письма с заданиями по почте. А тут вообще: начальник всех начальников. Клайд Браун. Боже, что я сделала не так? — Ришар приехал на несколько часов и его нужно ввести в курс дела, но нам нужен переводчик. Его английский плоховат.

— Не плохой, не идеальный, — промурчал мужчина с жутким акцентом. Точно француз, не только эти глаза говорили о его национальности. Это явно не ко мне, надо звать Эмбер.