– К нам много кто прибывает, – вздохнул араб. – Но к сегодняшнему дню внимания заслуживают около десятка человек, за всеми ними ведется плотное наблюдений. Да, кстати, мистер Оуэн, – обратился он к новозеландцу, – недавно прилетел ваш земляк, некий Рейли Джонсон. Мы хотели бы запросить информацию о нем.

– А чем вас заинтересовал этот человек? – спросил тот.

– Понимаете, он в совершенстве знает и арабский, и фарси, и урду, и даже сомали. С каждым встречным заговаривает на его родном наречии. Необычно для европейца, не находите? Вот я и прошу выяснить, являлся ли Джонсон полиглотом раньше. Если нет, то все ясно.

– Вы правы, сегодня же выясню, – обеспокоенно пообещал Оуэн. – Если он тот, о ком мы думаем, то от имени моего правительства даю вам полный карт-бланш в его отношении.

– Благодарю, – вежливо наклонил голову араб. – Поиски Фатиха мы продолжим. Думаю, если Джонсон его замок, то он приведет нас к своему напарнику. Поэтому предлагаю не сразу его ликвидировать, а немного подождать.

– Мы так и сделали в случае с Берином, – язвительно возразил Хуцман. – Результат налицо. Лучше уничтожать их поодиночке, вместе они становятся сильнее и опаснее. В крайнем случае, не подпускайте их ближе, чем на сто метров, друг к другу.

– Не учите меня! – Араб брезгливо покосился на израильтянина.

– Подождите, господа! – прекратил начинающуюся склоку Халед. – Давайте продолжим. Итак, что мы имеем в итоге? Установлены три пары в точности. Известен еще один ключ и под подозрением находятся двое – Рейли Джонсон и Николай Солнцефф. Если последний является ключом или замком, то он к кому-то идет, и этот кто-то, скорее всего, находится в Штатах. Кем он может быть, мы не имеем ни малейшего понятия. Но уверен, что он вскоре объявится. А теперь прошу вас, Майкл, озвучить свои выводы.

– К сожалению, я пока мало что могу сказать, – отозвался Лорино. – Во-первых, стало ясно, что ключи и замки смертельно опасны для нашей цивилизации, гораздо опаснее самих ясноглазых, поскольку последние еще дети, да и число их увеличивается именно после открытия очередного замка. Во-вторых, повторяю слова уважаемого господина Хуцмана – у каждой пары свои паранормальные способности, это можно утверждать твердо. К счастью, телепортацией владеет только пара Гольдман-Лазарев. Рагнар-Сашими, скорее всего, способны ставить защитное поле, что и произошло во время попытки ликвидации. Чем владеет пара Берин-Мартинес еще неизвестно. Помимо этого, все ключи и замки абсолютные полиглоты – это признак, по которому их можно вычислить. К сожалению, неизвестно, является ли полиглотом Солнцефф, поэтому я не могу со стопроцентной уверенностью утверждать, что он один из них, хотя сам факт его побега говорит о многом. Да и внимание к нему ясноглазых очень подозрительно. По поводу Джонсона все станет ясно, как только мистер Оуэн получит данные из своей конторы. Пока у меня все.

– Ваши рекомендации? – пристально посмотрел на него Халед, по виду аналитика понявший, что тот что-то недоговаривает.

– Решение принимать, конечно, вам, но я рекомендую не прекращать охоту, а наоборот, привлечь дополнительные ресурсы. Ключи и замки необходимо уничтожить любой ценой, даже если ради этого придется взорвать над населенным городом ядерный заряд. Не могу пока объяснить, но уверен, что все еще хуже, чем мы думаем.

– С последним утверждением согласен, – заговорил Новицкий. – Мне очень не нравится то, что делает Лазарев – он периодически объявляется в разных концах России, после чего исчезают люди, причем, чаще всего никому не нужные неформалы. Ролевики, барды, «маги» и прочая шушера. Не знаю, для чего ему это нужно, но у меня нехорошие предчувствия.

– Пожалуй, вы правы, – хмуро произнес Халед. – Лазарев явно делает это неспроста, он что-то замыслил. Боюсь, придется вводить чрезвычайное положение во всех наших странах, причем, не слишком афишируя это. Прессу мы попридержим. Вам, полковник, советую держать возле каждой группы неформалов ваших хваленых волкодавов, пусть при виде Лазарева сразу стреляют на поражение, причем из крупнокалиберного оружия, не считаясь с потерями среди населения.

– Так и сделаю, – кивнул тот. – Мало того, я арестую самых известных неформалов, как приманку для Лазарева, и посажу их в простреливаемые в любом направлении спецкамеры. Если бы я изначально поместил Лазарева в такую, то никакой Гольдман не смог бы его оттуда вытащить.

– Пожалуй, – во взгляде координатора скользнуло уважение, русский нравился ему своей решительностью. – На этом, мы, пожалуй закончим, господа. Если появится какая-нибудь новая информация, все вы будете немедленно уведомлены.

Экраны отключились, а присутствовавшие лично потянулись к выходу. Кроме Макла Лорино, двинувшегося к Халеду. Тот посмотрел на всегда невозмутимого аналитика и удивился – его лицо было буквально серым и явственно подрагивало. Координатор перевел взгляд на руки Лорино и увидел, что они мелко трясутся.

– Что с вами, Майкл? – удивленно спросил он.

– Мистер Халед, мне нужно с вами поговорить наедине, и срочно, – запинаясь, произнес тот. – Мне пришла в голову одна догадка, страшная догадка. Чистой воды мистика, но в свете случившегося в последнее время, может быть уже все, в том числе и это…

– Вот как? – Халед покосился на последнего выходящего из конференц-зала. – Говорите, нас никто не услышит.

– Замок открывается за замком, – с трудом выговорил Лорино. – Или, может, печать срывается за печатью?..

Теперь побледнел координатор, сразу понявший, куда клонит аналитик.

– Мистика! – с надеждой возразил он. – Невозможно! Мы же трезвые люди…

– Да, мистика, – затравленно посмотрел на него Лорино. – Я тоже на это очень надеюсь. Но предположим на мгновение, что я прав…

– Не дай Господи! – выдохнул, сжав кулаки, Халед. – Идите и никому ни слова об этом!

Когда аналитик закрыл за собой дверь, координатор рухнул в кресло и с ужасом уставился на собственные руки. О, Боже! Семь печатей Апокалипсиса! Нет, не может быть! Он судорожно выхватил из кармана маленькую фляжку с виски и залпом опорожнил ее. Потом обессиленно откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.

А открыв их, координатор позвонил секретарю и приказал подготовить его самолет, затем договориться с Папой Римским о срочной аудиенции.

* * *

Чего стоят слова тех, кто устал!

Жизнь ждать не будет – ты всегда это знал,

Так газ до отказа и в ночь – обогнать этот мир!

Сбывается то, что предрешено,

Ад или рай на пути – все равно!

И плевать, что слово «свобода» затерто до дыр!

Ольви

На пустой трассе нарастал рев моторов. Вскоре из-за поворота показался огромный черный трайк[14], расписанный черепами, ятаганами, змеями и совсем уж ни на что не похожими символами. За рулем восседал громила с большим пивным пузом, он был одет в кожаные штаны и кожаную же безрукавку, обильно усыпанную заклепками. На голове его красовалась красная бандана. Позади примостилась на широком сиденье вульгарно разрисованная черноволосая девица в блестящем мини и едва заметном кожаном лифчике. Она прихлебывала из банки пиво и скучающе поглядывала по сторонам. Трайк промчался мимо яркого рекламного щита, вслед за ним пронеслось около десятка разномастных мотоциклов, от спортивных до тяжелых. Их хозяева тоже выглядели очень живописно, вызывая своим видом ступор у водителей встречных машин.