Зорко и не без волнения следил за «Встречей на Эльбе» с союзными войсками Верховный. «Как поведут себя офицеры и солдаты в контактах с ними? Будут ли братания или трения?» Читал Сталин ежедневно сводки политорганизации и СМЕРШа о происходящих событиях на Эльбе. Встречи с американскими войсками проходят в торжественной обстановке. Вот что происходило во время встречи генералов: командира 58-й сд Русакова и командира 69-й американской пехотной дивизии Рейнхардта… Тосты, речи, подарки, «ура». Начальник политотдела 5-й гвардейской армии Катков сообщает, «…что на этой встрече американцы старались заполучить на память в качестве сувениров звездочки, погоны, пуговицы…» Генерал писал, что «…советские солдаты удивлены тем, что у американцев трудно отличить генерала от рядового. У всех одинаковая форма. То ли дело у нас: генерал виден издалека…»

Сталин в душе был согласен с советскими солдатами. Ведь он сам любил маршальскую форму и теперь не расставался с ней, нередко задерживаясь на минутку-другую у зеркала. «Американцы со своей гнилой демократией не понимают: в обществе должна быть иерархия. В форме она сразу видна для всех…» «Кстати, на встрече, — пишет Катков, — был писатель Константин Симонов. «Неплохо пишет о войне, — отметил попутно про себя Верховный — Сейчас вот братаются, а сколько сил стоило наладить сотрудничество!»

Но не только внимание Верховного в те дни занимала встреча на Эльбе, его большим вопросом оставалась армия. По данным Ставки, уже произошли случаи печального столкновения советских и американских самолетов, есть убитые и раненые.

В последние дни апреля — начале мая Антонов ежедневно докладывал Сталину о встречах наших частей с союзниками. Для Верховного Главнокомандующего это была та сторона войны, с которой у него (да и не только у него) связаны долгие ожидания, надежды, разочарования, вновь надежды и, наконец, военное сотрудничество. На столе Сталина лежит целая папка донесений: штаба 58-й гвардейской стрелковой дивизии, штаба 1-го Белорусского фронта, командующего 61-й армией, командующего 2-м Белорусским фронтом, начальников политотделов 5-й гвардейской и 13-й армий, штаба 3-го Украинского фронта, политического управления 2-го Белорусского фронта, других штабов и политорганов. Сталин специально запросил эти донесения. Он хотел почувствовать непосредственные настроения генералитета, офицеров, сержантского и рядового состава, узнать о поведении союзников, выверить свой курс по отношению к ним в будущем. Ведь война заканчивалась только на Западе. Лидеры союзников, протянув друг другу руки в Тегеране, Ялте (и вскоре в Потсдаме), сделали тем самым несколько крупных шагов к тому, чтобы обеспечить долгожданный мир. Тогда, весной 45-го, казалось, что союз бывших недругов прочен и долговечен. При всей ортодоксальности Сталина во имя антифашистской коалиции он пожертвовал Коминтерном, далеко отодвинул в сторону идеологические постулаты, закрыл глаза на антисоветизм Черчилля и западных демократий в целом. В самые критические, переломные моменты на первый план у Сталина всегда выходили прагматические соображения. Обычно Верховный Главнокомандующий читал лишь сводки Генштаба, донесения фронтов, доклады представителей Ставки. А сейчас, в дни приближающегося триумфа, он просмотрел немало сводок иного содержания.

Василий Аскаленов, казак, в Гражданскую войну служил в военной армии Буденного. В 1937-м был арестован за «неуважение к ДОСАФ» (Добровольное Общество Содействия Армии и Флоту). По доносу осведомителя, бросил купленную им марку ДОСАФ в урну. Повезло: через несколько месяцев выпустили. Ходили слухи, будто заступился за него сам Семен Михайлович Буденный.

Оставили в армии. Отечественную встречал полковником. Командовал 173-й стрелковой гвардейской дивизией под Сталинградом. Дошел до Берлина. Было присвоено звание Героя Советского Союза. Закончил войну генерал-майором. Участвовал во встрече на Эльбе с союзниками. В СМЕРШ поступил донос: «уж больно улыбался генерал американцам». Доложили Абакумову, а тот — Верховному. Товарищ Сталин сказал: «Надо пощупать».

Василия Аскаленова арестовали. И так «пощупали», что сделали казака морально и физически полуживым, а затем отпустили. Домой его привезли на носилках, а через пару недель он умер…

23 апреля Ставка Верховного Главнокомандования издала Директиву № 11 075, где были изложены инструкции войскам о действиях во время встреч с земляками. В соответствии с ней маршал Жуков подготовил и разослал в войска Директиву, в которой четко было обозначено, как себя вести, что говорить, о чем молчать, «инициативу» организации встреч на себя не брать, обо всем докладывать тут же наверх, «никаких сведений о наших планах и боевых задач наших войск никому не сообщать…»[49]

Что самым главным было для Сталина в те исторические дни: проследить, чтобы союзные армии не пересекли свою зону «оккупации», установленную на Крымской конференции — по реке Эльбе. Общим сигналом для советских войск была установлена красная ракета, для американцев — зеленая. Вышло все не так…

В книге С.Я.Лавренева и Н.М.Попова подробно рассказано, что в те апрельские дни во время встречи на Эльбе «было так и что было не так…»[50]— взгляд с Запада и взгляд с Востока.

В нынешнее время как смешно и глупо выглядят опасения советского начальства и его оценки поведения союзных войск, в каждом вопросе, заданном американцами, советские офицеры и генералы тогда видели чуть ли не коварный замысел, попытки раскрыть какие-то мифические тайны и секреты Советской Армии. Обо всем этом подробно рассказано в приведенной книге.

В одном из примеров, подтверждающих или сказанных выше, уж очень подозрительной показалась советскому начальству энергичная деятельность журналистки американской газеты «Пост Дишаг» из Сент-Луиз Викении Урвин. Она попыталась уехать из полка, принявшего американцев, но ее «завернули» обратно, а затем отправили на западный берег. Американская журналистка взяла интервью у санитарки медсанбата 58-й гвардейской стрелковой дивизии старшего сержанта Лизы Парниковой. В одном из политдонесений она подробно сообщает: американская журналистка, надев на нее автомат, сфотографировала отважную санитарку, которая проявила бдительность и на вопрос: «в какой части она прибыла на встречу с американцами», ответила, «что прибыла из санитарного учреждения»… Кстати, американская армия не скрывала от немцев номера своих воинских частей (армий, дивизий, полков). Считая, не надо делать секрета из этого, противник все равно будет знать, какая часть с ним воюет. Из Советской Армии, как мы знаем, с начала войны и до ее окончания все это оказывалось под единым названием некое боевое подразделение… Между тем немцы точно знали номера воевавших с ними частей.

Встреча на Эльбе между союзниками продолжалась до 17 мая 1945 года. Она подробно описана во многих газетах и журналах, показана в кинохрониках как на Западе, так и на Востоке. Завершилась она встречей И.С.Конева, командующего 1-м Украинским фронтом, и Омара Брэдли, командующего 12-й группой американских войск. В своих мемуарах, выпущенных после войны, Омар Брэдли подробно рассказал об этих встречах, чего, к сожалению, не сделал И.С.Конев в своих воспоминаниях.