Больше всего надежд самураи возлагали на службу в новой армии. Начало военно-морскому флоту было положено в 1855 г. при содействии голландских офицеров. Сёгуны построили под руководством французов большую военно-морскую базу в Йокосуке около входа в Токийский залив. Их паровой флот сначала ушел в Хакодатэ на Хоккайдо, где оказал сопротивление власти Мэйдзи. Он был побежден в 1869 г. и включен в состав нового имперского военно-морского флота — уже под жестким командованием «лордов адмиралтейства» Сацумы.[206]

Британские офицеры в том же году помогли организовать военно-морскую школу, некоторое число кадетов которой отправились для дальнейшей углубленной, продвинутой подготовки в Англию.[207] Подражание королевскому флоту выразилось, в частности, в фонетической адаптации английских палубных команд в японском языке.[208] В 1872 г. был учрежден Военно-морской департамент, и через три года Япония спустила на воду свой первый железный военный корабль, после того как закупила за рубежом семнадцать небольших боевых судов грузоподъемностью менее тысячи тонн. Двадцать лет спустя, когда наступило время уничтожить военно-морскую мощь Китая, императорский флот состоял из двадцати восьми линейных кораблей с полностью обученными и дисциплинированными экипажами.

Новая армия приняла лозунг «Фукоку Кёхэй», означающий «богатая страна, сильная армия». Во Францию была послана военная миссия, но, прибыв в момент полного поражения Наполеона III, она вполне логично обратилась за советами к Мольтке и Бисмарку. Омура выступил против использования феодальных воинов в качестве национальной армии. Враги убили его, но Ямагата Аритомо, сменивший его, энергично выполнял закон о воинской повинности, которая заложила основы модернизированной армии. Самураи, потеряв монополию на ведение боевых действий, с ненавистью относились к воинской повинности, которой вначале сопротивление оказывали также суеверные крестьяне.[209] Когда их суеверие было преодолено, простые люди гордились, что они «носят униформу императора», и кланялись низко перед его подарком — магазинной винтовкой, вспоминая, что их предкам запрещалось носить какое-либо оружие, кроме заостренных кольев.[210] Были определены шесть военных округов, в каждом из них насчитывалось 17 тысяч солдат с полевой артиллерией, они подкреплялись отборными войсками (15 тысяч солдат) императорской гвардии. Специалисты оценивали, что по уровню подготовки японцы не уступали европейцам. Внутри страны государство поддерживало порядок с помощью полиции, насчитывавшей 23 тысячи человек.

Ждать первого испытания в бою пришлось недолго. Целых тринадцать восстаний самураев произошли после отмены пенсионной системы. Некоторыми руководили бывшие высокие должностные лица, другие присоединились к периодическим восстаниям крестьян. Тысячи самураев, стойко воспринявших потерю своих состояний, восстали, придя в ярость, когда в 1876 г. было запрещено ношение мечей и они утратили свою «стальную совесть» и эмблему престижа.

Люди Сацумы двинулись на запад в последний раз вдоль Токайдо с мечами, завернутыми в хлопковые сумки. Сайго компенсировал свою отставку, открыв колледж, где обучал учащихся хорошему владению мечом и кодексу поведения самурая в обществе, самурайской морали — бусидо («путь воина»), а также современной военной тактике. На Кюсю возникли сто двадцать четыре филиала этой школы. Ее выпускники начали контролировать префектурные администрации. Когда правительство подняло тревогу, сторонники Сайго захватили армейский и военно-морской арсеналы Кагосимы.

Сайго отсутствовал, когда вспыхнуло восстание, но он не отрекся от своих людей. Он возглавил 40 тысяч воинов Сацумы, марш к Токио, где поклялся изложить жалобы своего клана и спасти императора от «порочных советников». Его дальнейшее продвижение было остановлено у крепости Кумамото (Центральный Кюсю), где он задержался на пятьдесят дней, и национальная армия получила достаточно времени, чтобы сконцентрироваться и снять осаду крепости. К началу июня 1877 г. дело Сацумы было проиграно, и в конце августа Сайго погиб, сражаясь на холме Сирояма (название которого можно перевести как «гора-крепость»), возвышающегося над Кагосимой.

Победа спасла Японию от сацумского сёгуната. Так как восстание осуществлялось во имя императора, клеймо позора в незначительной степени запятнало честь его участников. Муцу Мунемицу, например, работал в правительстве уже менее чем через десять дней после освобождения из тюрьмы, куда был посажен за связь с мятежниками. В Японии Сайго были возданы почести как патриоту.[211] Сац-Тё продолжал управлять, потому что сацумские офицеры возглавляли национальные силы в борьбе против собственного княжества. Хотя учебные заведения Сайго исчезли, влиятельные семьи с севера продолжали посылать своих сыновей для обучения в «духе Кюсю». Однако по крайней мере один вопрос был решен: от старого способа ведения войны отказались, и больше ни одна конница, вооруженная мечами, никогда не сразится с ударными частями армии императора.

Война Сацумы оказалась очень тяжелым бременем для финансовой системы Мэйдзи, которая не могла абсорбировать поток бумажных денег — около 45 миллионов долларов, — необходимых для покрытия военных расходов. Цены на основные продукты питания поднялись почти вдвое. Муцухито пришел к власти, имея в запасе сумму денег, достаточную для содержания своего двора в течение лишь нескольких недель. Первые официальные расходы были покрыты за счет конфискации поместий Токугава[212] и захвата общинных земель. Полученных доходов было недостаточно для закупок вооружений, индустриализации и заселения Хоккайдо. К земельному налогу добавились налоги на рис, вино, табак и соевые бобы.