- Мэнкс, я люблю тебя, - подошел и опустился на край кровати, покачиваю люльку. - В моей душе наступает мир, когда ты рядом.

- Я тебя люблю.

Несколько дней назад я и не надеялась, что мы когда-нибудь будем вместе. А теперь, я буду бороться за свою любовь и никому не позволю встать между нами…

******** ********

Демид

Рай и покой в душе – Мэнкс и наша дочка. До сих пор не верилось, что это не сон. Не будет больше в ее руках пистолета приложено к виску. Никто больше не посмеет встать между нами. Голыми руками порву любого, кто приблизится, чтобы обидеть. Больше не отпущу. Лучше сдохнуть, чем без нее. Эти годы были каторгой, а последние месяцы адом.

Судьба дала шанс прикоснуться к счастью. Вкусил, захотел жить… а потом потерял. Хотел умереть, когда наша связь грубо оборвалась. Ненавидел себя за то, что принес Мэнкс боль и страх.

- Ты очень красивая, - в груди все сжималось от переполнявших меня эмоций.

Не могу выплеснуть все, что на душе. Привык закрываться от всего мира, но с Мэнкс хотелось быть предельно честным и открытым.

Когда смотрел на Яну, отчетливо понимал, что она моя слабость, зависимость. Я весь мир могу поставить на колени, но сам упаду на колени без нее.

Мэнкс кормила нашу дочку. Лучи проникающие в окно падали на нее под таким углом, что казалось, Яна вся светилась. Малышка жадно причмокивала. Мои губы не привыкли столько улыбаться, но наблюдая за своими девочками, я чувствовал, как меняюсь. Расслабляется узел, что все эти годы пытался скрутить меня и утащить в темноту.

- Ты тоже красивый, - улыбнулась мне Мэнкс.

- Для мужчины это не главное.

- А что главное?

- Каждому свое. Для меня это ты. Твоя любовь.

- Без тебя эти месяцы были мукой, - призналась она, меняя положение и помогая малышке вновь ухватиться за сосок.

- Больше мы не расстанемся, - твердо произнес.

- Мы так и не решили, как назовем дочку, - подняла на меня взгляд Яна.

- Думаю, ты уже придумал ей имя.

- А ты не думал?

- Думал, но мне понравится твой вариант.

- Откуда ты знаешь?

- Чувствую.

- Может Даша?

- Я же говорил, что мне понравится.

Поднялся, обошел постель и присел рядом с ней. Притянул к себе, но так, чтобы не потревожить дочку. Нам настолько хорошо друг с другом, что не нужно говорить много слов, убеждать, доказывать. Я чувствую Мэнкс каждой частицей своей души. Моя… теперь только моя.

У меня есть одно незаконченное дело. Необходимо разобраться, пока моих девочек не выпишут из больницы. Они поедут со мной в Москву, оставить работу не получится. Нужно содержать семью, там перспективы. Екатерина Юрьевна вряд ли обрадуется этой новости, с ней нужно поговорить без свидетелей, не хочу, чтобы Яна слышала разговор и расстраивалась. Мэнкс больше не дня не будет без меня…

После обеда я отправился к женщине, которая много лет меня ненавидела. Будь не все так плохо между нами, купил бы цветы, но сейчас ограничился конфетами. Она мать любимой женщины, чтобы я не думал, но дала жизнь Яне, только из-за этого должен относиться к ней уважительно.

Екатерина Юрьевна была дома, я слышал, как подошла к двери, посмотрела в глазок. Не открыла. Нажал еще раз на звонок.

- Зачем ты пришел? – резко открылась дверь.

- Екатерина Юрьевна, здравствуйте. Нам нужно поговорить, - не терпящим возражения голосом произнес я.

- Не о чем мне с тобой говорить!

- Яна с Дашей поедут со мной в Москву, - твердо, она растерялась, обмякла, словно из шарика выпустили весь воздух. – Я не буду запрещать вам видеться с дочкой и внучкой, но для всех будет лучше, если мы сможет придерживаться определенных рамок общения. Для меня нет ничего важнее счастья моей семьи, я никому не позволю их расстраивать. Предлагаю договориться.

- Деньги будешь предлагать? – отступила она в сторону, но я не спешил заходить в гости, хоть и общаться на лестничной площадке было неудобно.

- Даже не думал. Я свою семью не продаю и не покупаю, - камень был брошен в ее огород. – Если вы станете моей дочери настоящей бабушкой, не будете пытаться вставлять нам палки в колеса, то нуждаться перестанете. Попробуйте стать членом нашей семьи и мое отношение к вам изменится.

- Не верю я тебе. Ты меня ненавидишь, – поджав губы, выдала она. Подобных чувств я не испытывал, но и доказывать что-то не собирался.

- Мои чувства не имеют значения. Для меня ничего нет важнее счастья вашей дочери, или мы в одной лодке, или вы остаетесь на берегу. Думайте…

Демид

13 лет спустя

- Дема, пусти, - смеясь в моих объятиях, Мэнкс пыталась сбежать из постели.

Я естественно не пускал. Сама виновата, зачем будила спящего хищника?

- Ты ведь первая меня поцеловала, - опуская бретельку сорочки, я целовал нежную кожу, спускался все ниже.

- Хотела пожелать тебе доброго утра, - с губ Яны сорвался легкий стон.

- Пожелала. Теперь моя очередь поздороваться, - сорочка болталась где-то на талии, а я спускался поцелуями следом.

- Гром, детям нужно завтрак приготовить, - предприняла слабую попытку достучаться до моей совести, но я напомнил:

- Твоя мама уже вторую неделю гостит у нас и с обязанностями повара справляется очень хорошо. Я ей доверяю, мои губы целовали низ живота.

- Она их ба-лует, - голос Мэнкс срывался.

- Для этого она и бабушка…

А дальше не осталось места разговорам. Только жаркие стоны, звуки страсти…

Мы слышали, что дети уже поднялись. Яна поспешила в душ. Бабушка командовала небольшим отрядом из трех бойцов. Дарья и Димка уже большие вроде, тринадцать и одиннадцать лет, но все равно ждут, чтобы мама проводила их в школу. Я детей понимаю, сам такой. Без утренних поцелуев меня на работу не выгнать. Ксюша у нас ходит в садик, ей недавно исполнилось четыре года. Если бы не бабушка, она бы уже ломилась в нашу дверь.

За эти годы мы не стали близки с Екатериной Юрьевной. Придерживались вежливого общения, но напряжение оставалось. Тогда, тринадцать лет назад она меня услышала и уступила, поэтому и приезжала к нам в гости каждые несколько месяцев, оставалась иногда на месяц, но всегда возвращалась к себе. Последнее время она стала говорить о переезде в Москву. Яна предложила купить поблизости домик или квартиру, чтобы бабушка проводила время с внуками. Удивительно, но с внуками ей удалось наладить контакт. Они чувствовали ее любовь и заботу. Все, что она давала когда-то Жене, теперь дарила нашим детям. Яна давно простила мать, но отношения близкими не стали. Они не шушукаются вечерами за чашкой чая, не обнимутся, когда хочется почувствовать душевное родное тепло, но все равно они мать и дочь и в эти отношения я стараюсь не вмешиваться, но они знают, что я всегда буду на стороне Мэнкс…