- Не надо ничего объяснять, Демид, - бесцветным тусклым голосом. – Ты уйдешь из моей жизни. Навсегда, - не выдержала, всхлипнула. – Прямо сейчас.

- Не уйду, - по слогам произнес. В это время застонал Игнат, видел боковым зрением, что он пытается подняться.

- Я не хочу с тобой быть, - ее слова убивали, выжигали мне сердце расплавленным металлом. – Никогда не появляйся в моей жизни… умоляю.

- Это невозможно, Мэнкс, - мотая головой и скрипя зубами.

Я отвлекся на Игната, которого качнуло в нашу сторону. Яна в этот момент схватила со стола пистолет, который лежал за ноутбуком, приставила его к виску.

- Дема, он заряжен! – крикнул Игнат, в его голосе слышались панические нотки.

- Я спущу курок, если ты не дашь слово, что уйдешь из моей жизни. Навсегда, - голос дрожал, но во взгляде решимость.

Я дох. Прямо в этот момент я умирал. Палец на курке дрогнул.

- Яна, не надо. Все можно исправить, - нервно произнес Игнат.

Мэнкс смотрела только на меня и ждала ответа. Ее палец чуть сильнее нажал на курок, я боялся дыхнуть, чтобы не напугать.

- Маленькая, положи пистолет… Стреляй лучше в меня, - ее жизнь дороже всего на этом свете, а сейчас вижу как тухнут ее глаза, в моей душе гаснет свет, впереди темнота, которая меня пожирает. Я из нее больше никогда не выберусь. От меня остается бездушная оболочка боли и пустоты…– Я даю тебе слово, - выдавливаю из себя, потому что вижу в ее глазах решимость. Она нажмет… - Обещаю исчезнуть из твоей жизни…

******** ********

Яна

Перед глазами до сих пор стоит картина убийства, почему есть твердая уверенность, что это из-за меня. Я уже давно подозревала, что мое спасение Громову дорого обошлось, и я сейчас не о деньгах. Мне еще нужно переварить эту информацию, понять, как к этому относиться, но определено точно могу сказать, не хочу, чтобы Демид сидел в тюрьме. Может моя любовь вводит меня в заблуждение, но я слепо верю, что он не убийца. Почему на этой записи он стреляет в человека, я не знаю, но должно быть объяснение, которое я теперь вряд ли услышу. Закончив мне угрожать, Эльдар подходит к окну. Я дрожу, словно в лихорадке. Надо взять себя в руки, нужно думать о ребенке, не прощу, если с ним что-нибудь случится.

- Закончишь здесь, - командует Эльдар Игнату и уходит.

В глаза Беликова мелькает страх, но он резко отворачивается. Через минуту в квартире появляется Громов. Мне больно, хочется все выяснить, поговорить, но этого нельзя делать, на кону жизнь нашего малыша и жизнь Демида. О себе я не думаю, мне кажется, что я уже умерла.

Я нахожу в себе силы разорвать отношения с Демидом. В душе пусто, но почему же тогда так больно. В какой-то момент, я думала, захлебнусь этой болью, готова была нажать на спусковой курок, чтобы не гореть в этой агонии. Мой малыш… наш малыш никогда не узнает папу. Жертвую всем, чтобы Громов мог жить дальше.

Он дает обещание, которое я вырвала шантажом. Пистолет выпадает из ослабевшей руки, бьется о плитку, отбивая край керамики. Внутри ничего не происходит, я спешу к выходу. Все. Финал…

Наверное, мне не стоит сбегать. Я вижу в глазах Демида такую ярость, что мне действительно становится страшно. Этот гнев направлен на Игната. Демид обязательно его выплеснет. Все может закончиться печально.

- Я не хочу, чтобы ты еще кого-нибудь убивал, - выдаю безжизненным голосом, проходя мимо него. Громов вскидывает голову, будто я в него выстрелила этими словами. Его боль в глазах пробивает меня, не могу больше. Бегу из квартиры, хватая по дороге сумочку.

Куда идти? Своим подругам не могу обо всем рассказать. Просто брожу по городу, слезы заливают лицо. Замечаю заинтересованные сочувствующие взгляды прохожих, но никто не решается подойти, спросить. Наверное, думают, что плачу из-за того, что меня бросил парень. Они почти близки к истине.

Оставаться в квартире Сергея не могу, там все напоминает о Громове. Наши счастливые украденные у жизни дни. А работа? Надо подумать, все взвесить. У меня будет ребенок, мне нужен стабильный доход. К матери я не вернусь…

Стараюсь не думать о Демиде, потому что до сих пор сердце кровоточит, но надолго переключиться на другие мысли не получается. Продолжаю задаваться вопросами, что сейчас с ним происходит? Мне действительно страшно, если он убьет Игната. Как бы я не ненавидела Беликова и Эльдара, не хотела, чтобы Громов марал их кровью свои руки.

Теперь я действительно одна. Одна в этом мире. Моего мужчины, который все эти годы был надежной стеной и опорой в моей жизни больше не будет…

Слезы градом льются из глаз. Я жалею себя, жалею нашего ребенка, но больше всех мне жаль Демида, он не заслужил… Эльдар просто мразь, который уничтожает собственного сыны в угоду своих интересов. Я оказываюсь на тихой улочке недалеко от дома, в котором родилась. Ноги сами принесли. Нет, к ней я не пойду…

- Яна? – удивленный голос мамы прилетает мне в спину.

- Здравствуй, - сухим голосом, потому что очень хочу пить. Она удивленно смотрит на меня. В глазах читаю кучу вопросов, которые в любой момент могут начать на меня сыпаться. – Я пойду, - не даю ей возможности обрушиться на меня лавиной, прохожу мимо.

- Яна, ты почему плачешь? - не успеваю отойти, она меня догоняет, хватает за локоть. В голосе родительницы тревога, но я не собираюсь ее успокаивать, хочется убежать. – Этот… тебя обидел?

- Да что ты к нему пристала? Ты же прекрасно знаешь, что Демид не виноват в смерти Жени, - боль, что сейчас кипела во мне, рвалась наружу.

Чтобы там не говорил Эльдар, я это прекрасно знаю. Он действительно не разрешал трогать Женю, потому что она вся была изломана, врачи подтвердили, что раны были несопоставимы с жизнью.

- В тот день ты могла потерять двух дочерей, одну из них Демид спас. Ты даже не представляешь, какую цену ему за это пришлось заплатить, - я уже кричу, слезы вновь катятся по щекам, думал их уже не осталось. – Где хоть немного благодарности? Я ему жизнью обязана. Да что я тебе объясняю, ты всегда была эгоисткой. А меня и вовсе не любила, ведь я живое воплощение твоих пороков! – вырываю руку.

Пора уходить, пока на нашу ссору не собрались «добрые» соседи. Видно, что мама хочет возразить, но осматривается по сторонам. Ей тоже приходит на ум, что нас могут слышать. Успела сделать несколько шагов, она меня вновь догнала.

- Так, прекрати истерику. Захочешь, расскажешь, что у тебя случилось, не захочешь, лезть в душу не стану. Идем домой, умоешься, приляжешь, - в ее голосе растерянность и беспокойство.

Если бы мне не было так плохо, вряд ли я согласилась, но сейчас мне хочется зарыться в какую-нибудь коморку никого не видеть и не слышать. Мне нужно, чтобы меня оставили в покое. Успокоиться, подумать. Уйти всегда смогу, никто меня удержать не сможет.

Опускаю голову, чтобы никто не увидел заплаканного лица. Доходим быстро. Я не иду в ванную комнату, сразу прохожу в свою. Здесь чисто, мама поддерживала порядок, ни пылинки. Раньше она так следила за комнатой Жени…