– Последнее время туристов к нам очень мало. Сам знаешь, процесс получения разрешения ужесточился. Единицам нужны такие хлопоты ради банки «Протоки» и Зеленого под облаками. Тоже по пальцам пересчитать. Конечно, наших обычников мы потрясем. Хоть какая-то зацепка. Но сомневаюсь, что она выстрелит…

И тут меня осенило, и я поспешил поделиться догадкой с Ником.

– А когда к нам Ваня Бедуин нового ишибаши доставил?

– Так несколько недель назад вроде, – озадаченно ответил Красавчег.

– А что ты про него знаешь?

– Про Бедуина?

Кажется, с виски нашему шерифу пора завязывать или хотя бы хорошо отоспаться после тяжелой недели. Но покой нам только снится.

– Про нового ишибаши.

– Да почти ничего. Парень вроде хороший. На Большой земле мотался от одной работы к другой, но все больше разнорабочим. Вредных привычек как будто нет. Я его толком-то и не видел.

Красавчег внезапно умолк, его лицо преобразилось, и он спросил:

– Ты думаешь?

– Вариант, – ответил я.

– Тогда надо бы проверить.

– Поехали.

– Что, прямо сейчас?

– Подбрось да выбрось, а чего время тянуть.

Выпили мы по чуть-чуть, поэтому от полета решили отказаться. Красавчег сел за руль моего красного Бьюика Роадмастера 1954 года выпуска. Он шериф, ему все можно.

Первым делом мы отправились к Ване Бедуину. Адреса нового ишибаши ни я, ни Красавчег не знали. Можно было, конечно, в участке справки навести, только вот с Бедуином тоже поговорить надо. Он мог что-то знать, а сейчас любая информация пригодится. К тому же любопытно, из-под какого камня отрыл Бедуин нового ишибаши.

В столь поздний час старого упыря Ваню можно было найти либо дома, либо в «Зажигалке». Мы решили начать поиски с бара. Все-таки это место казалось нам более правдоподобным. Как водится, в «Зажигалке» было полным-полно народа и очень шумно. Разноголосый гомон, топот, веселый и пьяный смех, но больше всего шума издавал столик возле окна, где Зеленый мерился силами с каждым желающим. По мере того как он прикладывался к очередной банке «Протоки № 3», шансы победить его возрастали. На столе также росла гора монет и бумажных денег, выставленных на заклад.

– Опять Зеленый чудачит? – кивнул я в его сторону.

– Какое там, говорят, он сейчас на мели, вот и пытается подзаработать, – поделилась новостью Катька Провокация, местная стриптизерша, которая неведомо как нарисовалась рядом с нами.

– Помнишь, мы Зеленого возле конторы Паровоза поймали? – спросил Красавчег. – Кажется мне, Зеленый подзаработать приходил. Я видел бумажку у Джека Брауна. Прошение на Большую землю. Лет сто не ездил, а тут родственников проведать решил.

– Вполне вероятно. Но Зеленый мог сам не ведать, во что вписывается. Так что пусть живет. Тем более он свои проблемы, похоже, решил, пусть и на время.

Ваня Бедуин сидел вместе с троицей братьев Шу. При виде нас они молча поднялись и ушли. Ребята трудились на Обчество, и лишний раз светиться в компании преподобного и шерифа их не радовало. А вот Бедуин был счастлив нас видеть, он расцвел, словно куст сирени, пьяно что-то залепетал и уронил голову на стол.

– Кажись, парень готов, – с сомнением в голосе сказал Красавчег.

– Может, все-таки удастся раскачать, – предположил я, хотя, признаться, сам в это не верил.

Ник сел справа от Бедуина. Я попытался сесть на свободный стул напротив, но, как оказалось, стул был занят. Раздался визг, стул отлетел в сторону, и обиженный пьяный голос заявил:

– Чего бузите, преподобный? Не видите, что ли – занято.

Судя по голосу, это был Дима Стекляшка. Как обычно, пьян вдрызг и невидим.

– Прости, – сказал я и сел рядом.

Как ни раскачивал Красавчег Ваню Бедуина, привести его в чувство не получалось. Традиционные методы не помогали. Стекляшка даже сбегал за ледяной водой, которую мы тут же за шиворот Бедуину вылили. Не помогло. Я знал один верный способ, но копаться в пьяном сознании – работа не для слабонервных. Другого выхода не оставалось, поэтому я коснулся сознания Бедуина и как следует его встряхнул. Такое чувство, что в выгребную яму с головой нырнул. Но зато возымело эффект. Ваня поднял голову, громко икнул и сказал:

– Спасибо, преподобный.

После короткой беседы (на большее Бедуин был неспособен), мы узнали об ишибаши все, что возможно. Звали парня Семен, ему было около тридцати лет, и к Бедуину он сам напросился. Прознал, что на Большом Истоке существует такая традиция, приехал на границу, провел собеседование с инквизиторами и стал дожидаться, когда появится кто-то из альтеров. На Большой земле Семен влез в серьезные долги и решил спастись от кредиторов на закрытой территории. Больше Бедуин ничего о прошлом Семена не знал. Семен показался ему толковым мужиком, и после двух-трех бутылок водки Ваня решил, что на роль ишибаши он подходит. Обговорили условия, подписали контракт – и в поход на Большой Исток. Обычно Ваня все-таки более разборчив в выборе кандидата.

Последнее, что удалось узнать у Бедуина, прежде чем он вновь опьянел и вырубился тут же на столе – точный адрес проживания Семена Ишибаши.

* * *

Жил он на Тополиной горе, которая возвышалась на окраине Большого Истока. Далеко же забрался, подбрось да выбрось. По дороге мы завели разговор об ишибаши и Ване Бедуине.

– Даже если Семен и имеет какое-то отношение к смерти Паровоза, только он не мог никак его убить, – сказал Красавчег.

– Безусловно. И Паровоз и его подельники погибли весьма необычно. Тут явно альтер руку приложил. Но ишибаши определенно при деле. Не будем скидывать его со счетов. Лучше проверить.

– А кто из наших мог такое сотворить?

– Я уже думал. Кандидатур несколько. Но что самое интересное, Паровоз погиб одной смертью: обратился в пепел. Хворый горел заживо, а Глотка захлебнулся. Впрочем, это наведенные иллюзии, определенно, и их создал неизвестный мастер иллюзий. О котором мы ничего не знаем.

Мы остановились возле дома ишибаши, выбрались из машины и зашагали вверх по улице, обсаженной тополями. Ишибаши жил в многоквартирном доме, снимал угол, можно сказать. Дом построили несколько лет назад, селиться так далеко от центра мало кто захотел. Лишь в нескольких окнах горел свет, правда, и время позднее.

– Что будем делать? Ломимся сейчас или до утра отложим? – спросил я.

Красавчег был настроен решительно.

– Он с подельником до утра может еще кого приговорить, так что пойдем разбудим мерзавца.

Шестнадцатая квартира находилась на втором этаже. Подниматься пришлось в темноте, на лестничной площадке все лампочки оказались разбиты. Дорогу Красавчег подсвечивал тусклым огоньком, который извлек из большого пальца правой руки. Он был способен и на большее, вероятно, силы берег.