Но история о том, как Кремер по прозвищу «Али» ушел под Фритауном от орудийного огня, глубинных бомб и тарана со стороны «Крокуса» – это только часть опасных приключений, которые выпали на долю подводников в тех водах.

Действуя в тумане против конвоя близ Азорских островов, другая подводная лодка наскочила в надводном положении на эсминец и подверглась тарану. Ситуация казалась безнадежной. Командир уже приказал:

– Надеть спасательные жилеты! Приготовиться оставить корабль!

Приказ был тут же исполнен младшим офицером и матросом, находившимися на мостике, которые, когда эсминец своим острым форштевнем врезался в корму лодки, прыгнули за борт, не ожидая дальнейших приказаний, считая, что лодка обречена. Вынырнув и оглядевшись по сторонам, они увидели, что лодка, с зияющей пробоиной в корме, стремительно погружается и в то же время эсминец, с сильным креном и развороченной носовой частью, «отползает» в сторону, винты его наполовину хватают воздух. Через несколько секунд эсминец исчез в тумане.

Волны неспокойного моря швыряли офицера и матроса туда-сюда. Может, корвет вернется, чего не бывает? Но туман сгущался, и не было видно ничего кроме волн.

У матроса отказали нервы, он стал кричать, звать на помощь. Офицеру, сделанному из более крепкого теста, удалось успокоить товарища. Некоторое время они держались на воде в молчании.

– Бесполезно, – сказал матрос, – мы все равно утонем, сейчас или позже. Уж лучше сразу.

– Сейчас не холодно, – ответил офицер. – Я могу держаться и не собираюсь тонуть раньше времени.

Они проплыли какое-то расстояние. Ветер усиливался, рассеивая туман, который мелкими каплями опускался на море. Внезапно в просвете тумана они увидели темный предмет, двигавшийся прямо на них – спасательный плотик. С трудом они добрались до него и вскарабкались на покрытый рачками и ракушкой борт. Плот, очевидно, принадлежал какому-то погибшему судну и долго проплавал в океане в полупогруженном состоянии, но их двоих он держал. По мере наступления темноты волны становились все выше и выше, они кидали плот из стороны в сторону. Острая ракушка рвала одежду, царапала ноги и руки. Оба были голодны и измождены. Дважды плот переворачивался, и оба раза офицеру удавалось заставлять своего впавшего в апатию товарища снова взбираться на плот. На третий раз, однако, попытка не удалась и офицер остался один.

С первыми утренними лучами ветер снова посвежел. Вокруг видны были лишь высокие волны с пенными гребешками. Сильной волной плот вырвало из-под офицера. Когда офицера вознесло на гребень волны, он увидел плот в десятке метров и понял, что ему уже не догнать плот, и стал дожидаться конца.

Но что это? Внезапно на расстоянии броска камнем океан раздался – и на поверхности появилась подводная лодка! Случилось нечто небывалое и невероятное. На всем бескрайнем пространстве Атлантического океана лодка выбрала точку на поверхности, где тонул человек.

Командир поднялся на мостик и оглядел горизонт. Он уже готов был дать команду пустить дизеля, когда услышал слабый крик и увидел человека, прыгающего на волнах как поплавок. Он тут же развернул лодку и подобрал его.

Командир дал положенное сообщение своему командующему, и на этом история, казалось бы, заканчивалась. Но в тот же вечер другая лодка передала, что потеряла двух человек, после того как была протаранена, но спаслась в результате срочного погружения. Берег назначил рандеву двух лодок, и спасшийся офицер, переселившись на свою прежнюю лодку, вскоре оправился после пережитого кошмара и направился на базу вместе со своими товарищами.

Этот необычный рассказ об игре случайностей породил множество размышлений на базах подводных лодок. Говорили, что не обошлось без особого вмешательства Всевышнего, который озаботился тем, чтобы подобрать человека в бушующем океане и возвратить его на свою маленькую подводную лодку.

К концу 1942 года пошла уже отливная волна в Сталинграде и Северной Африке, но успехи подводных лодок в борьбе против конвоев противника продолжались. Команды подводных лодок вступили в четвертый год войны с непоколебимым духом и уверенностью, что сумеют преодолеть все усиливающиеся контрмеры. Им не сообщали официальные итоги германских потерь, но они и без того знали об опасностях, которые им приходилось преодолевать, и при каждом возвращении в порт они не могли не заметить брешей в рядах своих товарищей. Очень немногие из тех, кто выходил в море в 1939 году, оставались среди них.

Дениц знал о настоящих потерях, и в августе 1942 года он получил приказ сообщить обстановку с потерями в штаб-квартиру фюрера. Эти цифры выглядели следующим образом:

Это было эквивалентно потере 38% действующего личного состава каждый год.

Подводники могли гордиться своими достижениями во многих водах, от Карибского моря до Западной Африки, от Арктики до Южной Атлантики. Но по мере того, как 1942 год близился к концу, они все меньше верили в то, что успехи на море смогут предотвратить кризис в высшем командовании, который напрямую затронет и их командующего.

22 декабря Гитлер с обычным вниманием заслушал сообщение адмирала Редера о ситуации в Средиземноморье. Когда Редер обратил внимание Гитлера на серьезную нехватку стали для военно-морского строительства, фюрер проявил понимание и подробно объяснил причины, мешающие ему выделить больше средств на эти цели. Проконсультировавшись перед этим со Шпеером, он не видел ближайших перспектив помочь флоту, но выразил надежду на лучшее будущее. Все его поведение свидетельствовало о наличии у него доброй воли. Хотя Гитлер любил напрямую контролировать все и вся, он редко вмешивался в военно-морские вопросы, глубоко уважая ум и проницательность Редера. Гитлер рос и воспитывался вдали от моря и морских дел и не понимал этой темы и не чувствовал себя уверенно в ней. «На суше я герой, а в море трус», – однажды сказал он.

Отношения между главой государства и командующим флотом были откровенными и прямыми, но такое положение не сохранилось до конца года. После нового года планировалась объединенная атака подводных лодок и надводных кораблей на конвой в Мурманск, подобная атаке на конвой «PQ-17» летом предшествующего года. Из-за полярной ночи участие люфтваффе исключалось, но операция «Радуга» – так ее назвали – имела перспективы на успех. Подводные лодки обнаружили конвой, и тяжелый крейсер «Адмирал Хиппер» с «карманным» линкором «Лютцо» и шестью эсминцами вошли в соприкосновение с конвоем утром 31 декабря.