— Ты хочешь рассказать мне, что происходит, — спросил Джек, — или мы будем продолжать говорить загадками?

— Хочу рассказать, — проговорил Кид и кивнул с таким видом, будто принял решение. — И скажу. Скоро. Я уже многое понимаю, но мне надо еще кое-что выяснить. Потом я расскажу тебе все.

— Отлично. А пока что нельзя ли мне прекратить бег? Похоже, я скоро грохнусь в обморок.

— Давай-ка я расскажу тебе одну историю, — сказал Кид, когда Джек перешел на обычный шаг. Теперь он говорил спокойно, и это даже можно было расценить как попытку извиниться за нежелание откровенничать о личной жизни. — Когда я в старших классах играл в футбол, как-то раз у нас была встреча с командой качков. Я говорю «качков», потому что их игрок в среднем весил фунтов двести восемьдесят, а наш, наверное, двести двадцать пять или двести тридцать. Мы думали, нас по полю размажут. Но наш тренер сказал, что мы можем победить. Он сказал: если мы продержимся до четвертого тайма, заработают наши навыки, полученные на тренировках по аэробике. Он говорил, что мы в лучшей форме, что они выдохнутся и, несмотря на то что они такие здоровяки, мы сможем их переиграть, как только они начнут уставать. И знаешь что? Он оказался прав. Мы их сделали. В четвертом тайме мы растоптали всех этих накачанных парней.

— Очень интересно. Может быть, мне стоит записаться в старший класс и попытать счастья в футбольной команде?

— Я просто хочу сказать, что бег очень важен. Нельзя предугадать, каких результатов добьешься с его помощью. — Кид говорил еще тише и спокойнее, его голос звучал словно бы издалека. — Никогда нельзя предугадать, против каких здоровяков придется играть.

Вот и она, ни о чем не подозревающая.

С ней не надо было даже знакомиться, стоило только на нее взглянуть — и сразу ясно: хорошая, милая женщина. Что-то в ней было такое теплое и приятное. Такое симпатичное. Она явно была любящая и заботливая. Это у нее на лице было написано, это было заметно по ее походке. Она весь мир была готова обнять своими костлявыми руками. Любо-дорого поглядеть. Прямо даже радостно.

А с ней, наверное, ее муженек. Тоже с виду симпатяга. Шел с палочкой. Что же это с ним стряслось? Несчастный случай, поди. А может, это после Вьетнама. Он сильно хромал. И хрипел. Да только ноге от этого никакого толка. Толстый. Мог бы уж сбросить несколько фунтов. Но, наверное, он был из таких, кому до лампочки, как они выглядят и как они хреново хромают.

У нее был радостный вид. Да и с чего бы ей огорчаться? Денек выдался погожий, морозный и ясный, а у нее такой славный муженек, встретил ее на автобусной остановке, когда она возвращалась с работы, и пошел с ней домой пешком, хотя у него больная нога. Сейчас ведь такую парочку редко когда встретишь, правда? Не часто, что и говорить. Люди стали другие, не такие, какими должны быть. И то, что следовало сделать, казалось неправильным. Но сделать это было необходимо. Почему только этой милой парочке можно быть счастливой? Разве они тоже не заслуживали счастья? Заслуживали, уж вы поверьте. А разве все на свете не пытались отобрать у них счастье? Еще как пытались. Ну, может быть, не все на свете. Может быть, это уж слишком — насчет всех на свете. Насчет всех на свете утверждать, пожалуй, не стоит. Но лучше перебдеть, чем недобдеть. Неплохой лозунг, верно? Да нет, не лозунг. Как это раньше называли? Поговорка. Ну да, может, и поговорка. Нет, девиз! Вот что это такое. Отличный девиз. Лучше перебдеть, чем недобдеть.

Чернокожая парочка поравнялась со старушкой-негритянкой, вышедшей из дома. Старушка сказала: «А я только что к тебе стучала, Матильда». А Матильда так расстроилась, что ее не было дома, когда к ней в дверь тарабанила эта старушенция, и говорит: «Ну, теперь мы весь вечер дома, так что можешь стучать, когда пожелаешь». Старушка сказала, что так и сделает, а потом чернокожие супруги быстро поднялись по трем широким бетонным ступенькам и зашагали к симпатичному домине — красный кирпич, этажей, наверное, двенадцать, третий от Ленокс-авеню.

Стало быть, тут они и проживали.

Вот как все просто получилось.

Проще не придумаешь.

Легко и просто было запарковать черный «пэтфайндер» на Ленокс-авеню в шесть утра на следующий день. Рановато, конечно, кто спорит, но лучше перебдеть, чем недобдеть.

Легко и просто было заметить Матильду и ее супружника. Они нарисовались в 7.30. Легко и просто было проехаться следом за ними три квартала до автобусной остановки. Не составило особого труда подождать, пока они расцелуются. Потом одышливый муженек похромал домой.

Легко и просто было ехать следом за автобусом по Пятой авеню, а потом пришлось, правда, обогнать, потому что и так ясно было, куда направлялась славная Матильда. Даже парковку особо искать не пришлось. Сплошное везение. Одна тачка, запаркованная на Мэдисон, отъехала, и «пэтфайндеру» хватило места туда вписаться. На счетчике еще аж тридцать минут осталось.

Легко и просто было прождать на углу ровно восемь минут, пока не подъехал тот самый автобус, а потом легко и просто было пойти следом за Матильдой, увести ее — ну, ладно, ладно, не увести, завести в Центральный парк, начинавшийся всего-то в нескольких шагах от автобусной остановки.

Никто не обратил на это никакого внимания, так что было очень даже легко и просто затолкать ее за кусты и перерезать ей глотку, а она даже толком допетрить не успела, что происходит.

Легко и просто было вынуть денежки из ее кошелька. И не только легко и просто — это было очень даже умно, потому что теперь все выглядело как ограбление.

Но самое лучшее — то, как легко и просто было пошарить у нее в кошельке и найти именно то, что требовалось.

Ну, если честно, это уж слишком, пожалуй. Это, в общем-то, не понадобится.

Но мало ли. Может, и пригодится.

И кроме того, всегда неплохо иметь лишнее волшебное приглашение. Еще один шанс окончательно удостовериться в том, что их мечта сбудется.

Лучше перебдеть, чем недобдеть, а?

Нет, девиз потрясный.

— Странно, — сказал Джек и, поймав недоуменный взгляд Кида, спросил: — Который час?

— Самое начало десятого. Черт, мне пора. У меня занятия в «Хэнсон».

— Что за «Хэнсон»?

— Это спортзал в Сохо. Иногда я провожу там тренировки с клиентами. Неплохое место. — Он широким жестом указал на тренажеры Джека. — Не у всех дома, знаешь ли, такие классные тренажеры.

— Я волнуюсь. Это не похоже на Мэтти — так опаздывать.

— Наверное, она заболела.

— Она бы позвонила.

Кид пожал плечами.

— Может, что-то с транспортом.

В десять часов Джек, уже не на шутку встревоженный, достал свой карманный компьютер «Палм пайлот» и прикоснулся стилусом к имени Мэтти Стрикленд. Затем набрал номер на беспроводном телефоне. А когда ему ответил женский голос, он спросил: