Глаза седого адмирала цепко смотрели на Локоса с экрана небольшого монитора. Спустя минуту командующий сказал:

– Майор, у меня плохое предчувствие. Ты уверен, что наш канал связи не обнаружат?

– Так точно. Абсолютно уверен. Сигнал чрезвычайно слаб, к тому же замаскирован под помехи сенсорного оборудования корабля.

– Так что там с этим богом?

– Сейчас он в лазарете, сэр. Проходит интенсивный курс восстановления мозговой деятельности. Позвольте сообщить свое мнение: вряд ли из этого что-то выйдет. Если даже не принимать во внимание того факта, что его мозг не подает признаков активности уже месяц, еще неизвестно, станет ли он прежним в случае, если курс терапии что-то даст.

– Известно ли, что послужило причиной столь быстро развившейся недееспособности?

– Нет, сэр. Но считаю, что он надорвался. Когда «Сердце Эльвы» вошел в ту планетную систему, я лично видел миллионы тонн металлических обломков, никто, кроме него и его мутантки, не выжил. Выходит, что он один уничтожил весь флот Инспектора.

– «Сердце Эльвы», – задумчиво произнес адмирал. – Снова этот корабль… Кажется, я знаю, кто этот бог, о котором ты говоришь.

– В самом деле, сэр? Адмирал, не соблаговолите назвать его имя? Меня оно очень интересует.

– «Кролик». Мы звали его просто «кролик»…

Позади Локоса послышался душераздирающий скрежет. Испуганный майор схватил энл-фал и резко обернулся, чтобы захватить момент, когда кусок стальной переборки с оглушающим грохотом упадет на пол.

Но вместо ожидаемого появления демонов оттуда вышли три бабы в боевых доспехах. В их руках были короткоствольные автоматы, нацеленные точно в лоб майора. А за плечами четвертой и пятой виднелись объемные ранцы с кабелем, подключенным к ручным лазерным пушкам.

Локос опустил энл-фал, затем уронил его вовсе; поднял руки и задрал подбородок: что бы ни случилось, он ни о чем не жалел. Не каждому человеку выпадает такой же шанс послужить Родине.

– Я арестован? – спросил он коротко.

Вместо ответа одна из баб сняла шлем и покачала головой. Ее лицо, в общем, было даже ничего, но в глазах застыл лед. Баба поглядела на экран, все еще транслировавший изображение седого адмирала, и вновь покачала головой:

– Нет, с предателями у нас разговор короткий. Расстрелять.

– Я никого не предавал! Я верен делу твоего бога, но Федерация имеет право знать…

Стволы автоматов дернулись в едином порыве, их дула изрыгнули снопы яркого огня. Капитан Круз повернулась спиной к экрану, который продолжал бесстрастно транслировать изображение сгорбленного старика в адмиральском мундире. Его лицо было обильно усеяно крапинками алой крови.

– Одним мешком гнили меньше, – бросила она перед уходом. – Вырубите связь.

Лазерная пушка в руках боевой сестры чиркнула оранжевым лучом в блок связи. Лицо седого адмирала исчезло, но на экране по-прежнему висели крапинки крови.

Еще через две недели, проведенных в непрестанных трудах, колосс преобразился. Засиял. Теперь его корпус был гладок и блестел, как умасленная кожа молодой красавицы; внутри стало идеально чисто, светло, а климат во всех частях корабля поддерживался в строго оптимальном режиме. Дисциплина оставалась на высоте, команда подчинялась Круз безоговорочно. А Эльва была просто вне себя от счастья: будь у нее руки, она бы просто носила на них своего капитана. Как же мало нужно этой машине. Всего лишь капельку ухода, немного внимания и самую малость опрятности.

Правда, когда СНИЖ называла ее исполняющей обязанности капитана, сердце Круз замирало, но в следующий раз Эльва говорила просто – мой капитан, и тогда лицо Круз озаряла улыбка.

В последние дни на капитана навалилось множество проблем: в основном рутинная, никому не заметная работа, но были и приятные моменты. Например, такой, как сейчас.

Круз в окружении большой свиты вышла из вагона монорельса и направилась к главным шлюзам станции. Сразу за ними ее ждала беснующаяся толпа. Рабочие, инженеры и все, хоть как-то участвовавшие в создании первого корабля-гиганта, встречали капитана «Сердца» овациями и взрывами пробок от шампанского.

Капитан подняла взгляд, и у нее перехватило дыхание. Гордый эсминец возвышался над людьми, как автобус над муравьями. И насколько же «Эльва» была невероятна, если в ее верфи умещалась такая громадина?

Обтекаемые бока и плавные линии новенького эсминца величественно сияли, освещаемые только идущим отовсюду рассеянным светом. Грозный нос стремительно переходил в раздававшееся вверх тело. Торпедные шахты, подобно пушкам древних морских кораблей, тянулись в два ряда до самого хвоста, а вид вживленных прямо в корпус лазерных и ракетных турелей завораживал исходящей от них мощью.

Круз гордо выпрямила спину, взошла на трибуну и произнесла пламенную речь:

– …И хотя мое сердце обливается кровью оттого, что с нами нет Сияющего, но все же меня наполняет гордость от сознания великой чести дать имя венцу работы тысяч людей. Вы все, каждый из вас, присутствующих здесь и наблюдающих за церемонией у мониторов, так или иначе, приложили силы к созданию первого корабля класса «гигант»! Я дам ему имя того, кто наполнил наши сердца счастьем и кто сейчас нуждается в наших молитвах больше всего! Я называю корабль в честь павшего, и имя ему «Сияющий»!

Белый чехол слетел с лазерной установки по мановению ее руки. В воздухе раздался электростатический треск, и пушка испустила яркий лазерный луч, который начал вырезать на корме эсминца красивые завитушки.

Крики и грохот оваций заполнили док, Круз улыбалась счастливо и гордо, однако одна из боевых сестер, ставшая сейчас ее личным телохранителем, нахмурилась под забралом шлема. Она хорошо знала подругу и видела у нее в глазах мрачную тоску, особенно странную в этот радостный миг.

Круз перерезала золотыми ножницами красную ленту между двумя декоративными столбами, установленными у носа эсминца, а потом разбила бутылку шампанского о его борт. На этом официальная часть закончилась, и она поспешила назад, на капитанский мостик. А люди продолжали веселиться, словно не было на свете большей радости, чем проводы корабля в черную бездну.

Вот он, первый ударный корабль ее флота. Но что с ним делать? Что делать ей? Круз не хотела воевать и участвовать в кошмарных космических сражениях, она не понимала смысла вторжения в самый центр ОСА, захвата планеты-крепости Лилис и какой-то гребаной станции связи. Сияющий все напутал, все усложнил; божественная сущность ошиблась, выбрав эту оболочку… Но люди ничего не знают, а узнав, не поймут. Если она попытается раскрыть им глаза, ее первую поднимут на вилы…

– Эльва, – сказала она, когда прибыла на мостик, – предоставь последнюю сводку данных о загруженности перерабатывающих комплексов.

– Хорошо, подруга.

Перед глазами высветились колонки цифр, но Круз на них не смотрела.