заплаканные глаза. Синяк на щеке. Его кулаки сжимаются. Вены на руках вздыбливаются. Мужчина делает шаг назад и пропадает из виду. Я дёргаюсь за ним, выбегаю в коридор и вижу своего мужа, распластавшегося на лестнице. И моментально понимаю, что намерен сделать Вадим.

Сейчас он убьёт его.

Пусть убьёт его, чёрт возьми!

Вадим спускается вниз и встаёт над телом Сергея.

Муж с трудом, но дышит, и даже приходит в себя. Садится.

– Что, нашёл её, да? – скалится окровавленным ртом. – Герой ты наш… Думаешь, спас её? Да ни черта ты не спас… Ты её замарал… собой!

Вадим хватает его за грудки, рывком поднимает на ноги. Но только для того, чтобы вмазать по лицу с такой силой, что Сергей падает обратно.

Безумные глаза Вадима вновь находят меня на самом верху лестницы. Он цепляется взглядом за синяк на моей щеке. И бьёт Сергея кулаком в то же место несколько раз, превращая его лицо в кровавое месиво.

Кажется, муж готов опять отключиться, но не успевает это сделать, потому что Вадим вдобавок ломает ему правую руку. Ту самую, которой этот ублюдок меня ударил.

Он вопит на весь дом, прижав руку к себе.

Боже… Я не могу смотреть… Во мне нет столько жестокости. И я не могу позволить Вадиму совершить непоправимое.

Бросаюсь вниз по лестнице. Протискиваюсь мимо Сергея и падаю в объятья Вадима, обняв его за крепкий торс. Уткнувшись ему в грудь, начинаю судорожно шептать:

– Всё… хватит… Ты отомстил за меня… Спас меня… А теперь нужно вызвать полицию и упечь этого больного урода за решётку.

Вадима всё ещё трясет от ярости, и он даже не обнимает меня в ответ. Словно что-то в нём окончательно сломалось… Словно он больше не контролирует своё тело, которое жаждет и дальше избивать этого недочеловека.

Вадим вновь дёргается к Сергею, и мне приходится приложить неимоверные усилия, чтобы не дать ему сдвинуться с места.

– Вадим… Пожалуйста! Не надо больше пачкать об него руки! Пусть им занимается полиция! – мой голос срывается на жалобный писк. – Мне нужно в больницу, слышишь?..

Но он, похоже, меня совсем не слышит. Мягко отрывает от себя. Видимо, решил завершить начатое… И тогда его точно посадят.

Боже…

Я вновь бросаюсь к нему, обнимаю за талию.

– Я беременна… Мне нужно в больницу!

Вадим замирает. Не знаю, услышал ли он меня, поэтому повторяю ещё раз:

– Я беременна. Пожалуйста, давай вызовем скорую… и полицию.

Пошатнувшись, он отходит от меня. Бросает дикий взгляд на Сергея и тут же идёт вниз по лестнице. Я спускаюсь за ним. Хватаю домашний телефон, набираю 112… Сбивчиво объясняю диспетчеру, что случилось.

Вадим выглядит ошеломлённым и каким-то потерянным. Садится прямо на полу гостиной. Костяшки его пальцев разбиты, а руки в крови. Это кровь моего мужа. Что с нами со всеми будет теперь?

Я опускаюсь рядом с ним. Вадим тяжело дышит и смотрит прямо перед собой.

– Чей это ребёнок, Саша? – произносит отрешённо.

Я буквально задыхаюсь от такой твердолобости! Со злостью вмазываю по его плечу. И тут же выпаливаю с рыданием:

– Он твой! Конечно же, он твой!!

Боже… Почему он такой непробиваемый? Неужели не видит, что я полюбила его?

Вадим переводит взгляд на меня и тут же сгребает в свои объятья. И меня тут же накрывает невероятным чувством нежности и покоя, которые разливаются по всему телу из моего сердца.

– Я так виноват… – шепчет он, прижимаясь лицом к моей щеке. – Я так виноват… Саша…

Его голос наполнен отчаянием. Судя по всему, он винит себя в том, что сделал мой муж. Но ведь я сама уехала с ним!

– Нет… Ты не виноват, – отвечаю сдавленным шёпотом. – Ты ни в чём не виноват, Вадим. Слышишь? Ты же спас меня!

Пытаюсь посмотреть в его лицо, но он словно прячется, вжимаясь в мои волосы, и по-прежнему дрожит всем телом. Словно борется с самим собой, чтобы не пойти и не закончить начатое.

На улице уже слышен вой сирены. Значит, очень скоро всё закончится…

Я остаюсь в объятьях Вадима до тех пор, пока в дом не врывается полиция. За ними следом приезжает скорая.

В итоге Вадима забирают в полицию, а этого ублюдка – моего мужа – грузят в скорую. И это так несправедливо, чёрт возьми! Я пытаюсь не позволить полицейским увезти Вадима, поэтому мне вкалывают какое-то сильное успокоительное. И в машине скорой помощи я отключаюсь…

Глава 34

Я открываю глаза и сначала даже не понимаю, где нахожусь. Всё вокруг меня белое! Такое сияюще белое, что даже глаза щиплет от яркости этого цвета и от солнца, бьющего в глаза.

Зажмуриваюсь.

А когда вновь открываю глаза, перед моим лицом появляется лицо девушки, которая улыбается мне.

– Александра Ивановна, как Вы себя чувствуете?

– Нормально, – отвечаю пересохшими губами. – Пить хочется…

– Вы можете потихоньку сесть? – задаёт вопрос девушка. Видимо, это медсестра. – Давайте я помогу Вам.

Она помогает мне приподняться, взбивает подушку за моей спиной. С облегчением откидываюсь на неё. Всё тело кажется мне каким-то чужим и непослушным.

Медсестра протягивает стакан с водой, и я жадно выпиваю всё до последней капли.

– Вадим… Он здесь? – с мольбой смотрю на неё.

Но девушка, кажется, не понимает, о ком идёт речь. Осторожно произносит:

– Там, в коридоре, ожидает следователь. Он хочет поговорить с Вами. Но если Вы пока не готовы или плохо себя чувствуете…

– Нет-нет, я хочу дать показания прямо сейчас! – перебиваю её.

Намереваюсь встать с больничной койки, но медсестра хватает меня за руку и отрицательно качает головой.

– Вы истощены и обессилены. Вам лучше оставаться в постели. Я позову следователя сюда.

Я согласно киваю. Наверняка он знает, где сейчас Вадим и что с ним.

Ад заточения для меня закончился, но наступил новый – неизвестности. И я не знаю, какой из них хуже.

– Александра Ивановна, давайте я Вам укольчик успокаивающий сделаю? – доброжелательно предлагает медсестра, но я отрицательно качаю головой.

Хватит с меня уколов. Они же наверняка могут навредить ребёнку. Непроизвольно накрываю живот ладонью. Девушка сразу замечает это и говорит с улыбкой:

– Мы сделали Вам анализы… Но Вы ведь уже знаете о беременности, верно?

– Да, я почувствовала, – отвечаю шёпотом.

Ком подбирается к горлу, и я с трудом проталкиваю его, чтобы не потерять голос.

Медсестра приглашает следователя в палату. Он садится возле моей кровати. На колени кладёт планшет с листами бумаги и ручку. Сразу после этого начинается долгий пересказ тех событий,