не успела она сделать и шага, как дверь открывается и на пороге появляется, словно призрак, Кэтлин.

Призраком она кажется для Рей из-за неестественной бледности кожи, да к тому же последний раз она видела Кэтлин падающей с обрыва. Все это время Рей думала, что та мертва. Но если Кэтлин жива, то может быть и остальные тоже? В душу Рей закралась маленькая надежда.

— Так, так, так, — с порога начала Кэтлин. Одета она была особенно пышно, а ее высокую прическу сейчас украшали драгоценные камни. — Ты наконец-то оказалась там, где и должна была быть.

— Ты жива?! — Рей не поверила своим глазам.

— Живее чем когда-либо!

Та подошла к Рей и прямо перед ее лицом обнажила свои длинные острые когти. Потом ее рука потянулась к ее шее, но к счастью, рядом находился Лука:

— Мисс Кэтлин, Рей сейчас моя пациентка и вы не должны вредить ей.

— Ты должен уже научиться звать меня госпожой, — обратилась она к Луке, который в этот момент подумал: «Он еще даже не сделал ей предложения, а она уже ведет себя здесь как хозяйка». Теперь Кэтлин снова обратилась к Рей: — Пациентка?! Так ты оказывается у нас больная! Ха-ха-ха!

— А другие? Они живы? Моя соседка — Клеманс, она… — скрывая свое смущение, обратилась к той Рей.

— Как они могут быть живы?! Их раны были не совместимы с жизнью. Лишь я, благодаря заботе хозяина стала вампиром, — последнюю фразу она произнесла с особой гордостью.

В этот момент вмешался Лука:

— Госпожа Кэтлин, я сейчас же должен взять образцы крови у Рей. Попрошу вас покинуть лабораторию, дабы не возникло никаких проблем.

Фыркнув, она добавила холодным тоном, после чего заторопилась к выходу:

— Я стала сильнее и быстрее, чем когда-либо. Я очень хорошо помню, как ты скинула меня с обрыва и я отомщу тебе. Так что если этот доктор не замучает тебя до смерти своими экспериментами, я в любом случае смогу найти способ уничтожить тебя. Ты в любом случае умрешь. Я о том, что бойся теперь встретиться со мной в темном коридоре, Рей!

***

Глен сейчас сидел в своем кабинете и задумчиво смотрел в окно. Перед ним на столе лежало множество бумаг, которых он должен был изучить уже давно, однако его помыслы на данный момент были далеко от этого места. И в этот самый момент эту умиротворяющую тишину прерывает внезапно раскрывающаяся дверь и на пороге появляется еле сдерживающий свой гнев Себастьян, что заставило Глена резко развернуться в сторону выхода.

— Ты же обещал, что отдашь мне эту девчонку, когда станешь хозяином замка, — в тоне Себастьяна слышались нотки разочарования и скрытой угрозы. — И что же я вижу, ты до сих пор не сдержал своего обещания, так еще и присвоил ее себе!

— Пойми, — мягко начал Глен, пытаясь немного утихомирить назревающую бурю, — сейчас ее кровь может помочь в нашем с тобой выживании. Я не могу отдать ее тебе, чтобы ты просто убил ее. Возможно потом, когда мы найдем лекарство…

— Я не могу столько ждать. К тому же она может просто-напросто не выжить после твоих экспериментов!

Глен на это просто развел плечами:

— Тогда в таком случае какая разница кто именно убьет ее?

— Я не хочу убивать ее прямо сейчас, мне нужно кое-что выяснить у нее сначала. Дай мне просто поговорить с ней.

— Нет, я же сказал, я не могу так рисковать, — устало произнес Глен. — А сейчас я немного утомился, не мог бы ты оставить меня одного?!

На этот раз Себастьян больше не мог сдерживать свое негодование:

— Что? Ты даже не позволишь мне задать ей парочку вопросов?! Да если бы не я, ты бы никогда не стал хозяином этого замка! Я обещаю тебе, ты еще пожалеешь о своем решении!

Себастьян вышел из его кабинета хлопнув дверью. После чего головная боль Глена только еще больше усилилась.

Глава 32. Ночь темна перед самым рассветом

Наступала теплая осень. Она приближалась мягко, почти незаметно. Лишь взглянув на красочные листья вокруг и едва продрогнув от холодного воздуха по ночам, можно еще было догадаться, что сезон уже сменился и лето, хоть и стоит пока в дверях, однако в совсем скоро оно тоже покинет нас, может быть даже с грустью в сердце. Не оттого ли осенью мы, то и дело, испытываем непреодолимую тоску, что кто-то, кого мы успели полюбить и к кому уже успели так привязаться, должен будет покинуть нас в скором времени?!

Рей тоже догадывалась по заледеневшим с утра рукам и ногам, что сезон возможно уже сменился. Но она не могла видеть все то очарование снаружи или слышать мягкое шуршание листьев под ногами и меланхоличное пение пролетающих мимо птиц, потому как все свои дни и ночи она проводила в темнице замка. Темница же полностью оправдывала свое название, так что Рей большую часть времени находилась в полной темноте и тишине, нарушаемую, правда, временами попискиванием и топотом маленьких крысиных лапок. Девушка каждый раз вздрагивала, когда до ее слуха непременно долетали эти неприятные звуки. Она даже боялась закричать, думая при этом, что если они заметят ее, то обязательно накинутся и загрызут. Но тем не менее они и правда будто бы не замечали ее, вальяжно прогуливаясь прямо перед ее клеткой.

Таким образом, единственной ее связью с внешним миром был Лука — доктор, который ставил над ней эксперименты. Она действительно начала ощущать себя какой-то лабораторной крысой: ее день начинался с одних анализов, а заканчивался уже другими. Изо дня в день этот вампирский доктор, казалось, так скрупулёзно изучал ее, будто она была самым настоящим монстром.

Однако, несмотря на все это, она не отчаивалась. Наиболее важным для нее сейчас казалось, как ни странно, это поговорить с Винсентом. Что-то случилось с ней во время того путешествия в прошлое. Именно тогда она смогла взглянуть на Винсента по-другому. Тогда она смогла познакомиться с совсем другим вампиром. Воспоминания о столь разных характерах, заключенных в одном теле, все еще тревожили ее мысли.

Какое-то время девушка все никак не могла понять чем же эти два Винсента отличались друг от друга. Однако много времени проведенные в тишине и покое были сродни медитации. В темноте темницы в голову Рей лезли разные предположения, но лишь когда она смогла достаточно сосредоточиться, ей в тот же миг будто бы пришел ответ, который, казалось, уже давно лежал на поверхности. Эта была одна ненавязчивая мысль, которая будто