– Свист! Ой, Свистунов! Привет!

У Киры даже дыхание перехватило от обуревающих ее чувств. Свистунов ей позвонил! Сам! И еще спрашивает, что у них произошло! Может быть, жизнь вовсе и не такая ужасная штука? Может быть, еще не все потеряно и у нее тоже есть шанс? Но тут же Кира вспомнила, кто, собственно говоря, интересуется ее жизнью, и восторг быстро пошел на убыль. Все-таки Свистунов хоть и чертовски милый, но он наркоторговец. Честное слово, уж лучше бы он был продавцом нижнего белья.

«Чем занимается ваш муж?» – «Он продает женские лифчики».

Унизительно, но не смертельно. С этим Кира бы еще как-то смирилась. Но лгать, когда начнут интересоваться бизнесом Свистунова, а начнут обязательно, и, скорее всего не обыватели, а правоохранительные органы, было для Киры невозможно.

Поэтому она поумерила обожание в голосе до приемлемого градуса и равнодушно произнесла:

– Привет.

– Ты чего? – удивился Свистунов. – Только что вся сияла, как я позвонил. А теперь вдруг скисла? У тебя критические дни? Настроение скачет туда-сюда?

– Вовсе нет! – мгновенно обозлилась Кира. – И вообще, как ты смеешь задавать мне такие вопросы? Мы еще даже не целовались, а ты уже спрашиваешь меня, нет ли у меня менструации!

– Во-первых, мне нет никакого дела до твоего лунного цикла. А во-вторых, мы с тобой целовались.

– Когда?

– Тогда!

И у Киры даже дух перехватило. Да! В самом деле, целовались!

– Чувствую, что дыхание у тебя снова сбилось, – усмехнулся Свистунов. – Не пытайся меня обмануть, девочка. Я читаю по тебе, словно по открытой книге.

И что тут скажешь? Верно, читает. Кира промолчала. А потом не нашла ничего умнее, как спросить:

– Как дела?

Почему-то этот дурацкий вопрос прозвучал как нельзя кстати. И Свистунов охотно принялся рассказывать ей, как у него дела. И никакой неловкости словно и не было вовсе. Это позвонил он, по-настоящему родной и близкий. Господи, как же он может при этом торговать всякой дрянью?

А Свистунов тем временем, не подозревая про вновь обуревающие Киру мысли, говорил и говорил.

– Я допросил своих ребят. Они мамами клянутся, что держали язык за зубами. Да и не могли они меня сдать. О том, что не поеду, я и сам не знал.

– Как не знал?

– Сначала я собирался.

– А почему не поехал? Что случилось?

Свистунов помолчал. А потом каким-то другим изменившимся голосом тихо произнес:

– Я увидел на улице тебя.

– Так ты это подстроил не специально? – удивилась Кира.

– Это была случайность.

– Ничего случайного не бывает.

– Ты права. Случайно ничего не бывает. И наша встреча не была случайностью.

Тон, которым он это произнес, снова заставил Киру задохнуться от смущения и восторга. Но больше ничего такого проникновенного Свистунов не сказал. А как ни в чем не бывало начал рассказывать о своих делах дальше.

– И так как ребята до самого конца не знали, что поедут без меня, то и предать меня они не могли.

– А когда узнали?

– Когда узнали, они уже все сидели в машине. Никто никуда не выходил. Так что позвонить и предупредить ту бабу было нереально.

– Может быть, условный знак?

– Ты все усложняешь. Они же у меня не в контрразведке обучались. Обычные пацаны.

– И что ты решил?

– Решил, что сдал меня кто-то со стороны.

– Ты имеешь в виду меня?

– Вообще-то у меня мелькнула такая мысль. Но я отбросил ее как недостойную.

– Очень рада это слышать.

– Не может такая девушка, как ты, вести двойную игру. Ты прозрачная, словно вода. И видна насквозь.

Это Кире не слишком понравилось. Приятней думать, что ты вся такая из себя таинственная и загадочная, прямо как Незнакомка у Блока. Но, кажется, Свистунов вовсе не считал, что Кире чего-то не хватает.

– Поэтому я решил, что во второй раз поеду сам.

Размышляя о собственной открытости, Кира прослушала, какими путями он пришел к этому решению. И не нашла ничего лучше, чем спросить:

– Куда поедешь?

– Ну, ты даешь! Ты меня совсем не слушаешь?

– Слушаю. Ты сказал, что собираешься ехать сам и во второй раз. Стой! Уж не собираешься ли ты?..

– Вот именно!

– Ты поедешь на встречу с этой Люськой?

– А что мне остается?

– Она тебе звонила?

– Да.

– Когда?

– Сегодня. Буквально полчаса назад.

Кира замолчала и прислушалась к своим ощущениям. Ощущения были самые неприятные. По спине полз холодок. А в душе плясали мурашки. Так с ней бывало всегда, когда надвигались неприятности. Собираясь на свидание, Кира уже твердо знала, будет оно удачным или провалится с треском. Если, прихорашиваясь перед зеркалом, она чувствовала, что руки холодеют и совсем ее не слушаются, можно было смело даже не идти никуда. Все равно ничего хорошего не выйдет.

– Ты не должен идти! Это ловушка!

– Но что же мне делать? – растерянно произнес Свистунов. – Товар у нее. Я должен его забрать.

– Зачем?

– Как зачем?

Свистунов растерялся еще больше:

– Я связан обязательствами с другими людьми. Тут замешаны большие деньги. И если я их потеряю, то мне не жить.

Боже, о чем он говорит?! И как она сама могла забыть, с кем имеет дело?

– Но эта встреча – это так опасно!

– Жизнь вообще опасная штука!

С этим Кира была целиком и полностью согласна. Но все же считала, что в их силах сделать так, чтобы опасностей стало чуточку поменьше. Хотя кому она это говорит? Сама вечно впутывается в разные нехорошие истории. А Свистунова теперь упрекает.

– Я поеду с тобой! – твердо заявила она ему.

– Даже не думай! – действительно испугался тот. – Встреча будет происходить за городом. В лесу. Тебе туда соваться не нужно.

– Но я…

– Если ты будешь рядом, то мне придется думать не только о себе, но еще и о том, как прикрыть твою голову. Согласись, это будет трудно.

Он все говорил правильно. И Кира пообещала, что будет умницей и никуда не поедет. И будет преданно ждать звонка Свистунова. Или кого-то из его ребят, если Свистунов ей позвонить уже не сумеет.

– Почему это не сумеешь? – удивилась Кира.

Свистунов промолчал. А Кира похолодела окончательно. Его же могут убить! И он так спокойно об этом говорит! Ужасный человек! Невыносимый!