– Господа, это битва между двумя королями, между ними одними. Каждый на них претендует на землю и территорию другого. Этот бой разрешит все противоречия. Все остальные должны стоять в стороне и позволить бою между повелителями произойти.

Тем временем Пвилл в обличье Аравна приблизился к Хафгану. Они сошлись на середине поля. Пвилл поразил Хафгана копьем, да так, что оно в щепы раскололо его щит, его доспех и смертельно ранило короля, перелетевшего через круп коня и упавшего на землю.

– О господин, – вскричал он, – какое право ты имел убивать меня? Я не причинил тебе вреда, я не знаю, почему ты должен был убить меня. Но раз уж ты начал, то заверши свое дело.

– Ах, господин, – сказал Пвилл, – я могу сожалеть о том, что сделал с тобой. Но я не нанесу еще один удар.

– Подданные мои, – снова вскричал Хафган, – унесите меня отсюда, потому что моя смерть пришла, и я не смогу больше поддерживать вас!

– Люди, – произнес Пвилл в обличье Аравна, – посоветуйтесь друг с другом, и пусть те, кто станут моими подданными, перейдут на мою сторону. Те, кто перейдет добровольно, будут с радостью приняты, а тех, кто не подчинится, убедит сила мечей.

– Господин, – ответили воины, – в Аннувне нет другого господина, кроме тебя.

И принесли они ему клятву верности. Пвилл в обличье Аравна пошел по королевству Аннувна, и везде ему подчинялись те, кто до недавнего времени были подчиненными Хафгана, так что теперь обе части королевства находились в его власти.

После этого Пвилл отправился на встречу с Аравном. Когда он пришел на поляну в лесу, король Аннувна был уже там. Они очень обрадовались друг другу.

– И пусть, – сказал Аравн, – небеса вознаградят тебя за то, что ты сделал для меня. Когда ты вернешься в свои владения, – продолжал он, – то увидишь, что я сделал для тебя.

Аравн, король Аннувна, вернул Пвиллу его облик, а себе – свой. Аравн отправился обратно в свое королевство Аннувн, а Пвилл, принц Диведа, отправился в свою страну и стал снова правителем семи частей Диведа.

Прибыв в свои владения, он начал расспрашивать своих приближенных о том, что случилось за год.

– О господин, – сказали они, – твоя милость никогда еще не была так велика, ты никогда не был столь добр к своим слугам, никогда так щедро не расточал даров, и твоя власть никогда не была справедливее, чем в этот год.

После этого Пвилл поведал им все.

– Поистине, господин, – сказали они, – надо возблагодарить небо за то, что ты приобрел такого друга.

И после этого короли укрепляли свою дружбу, посылали друг другу и коней, и борзых, и соколов, и все, что они считали желанным и приятным друг для друга. И по причине того, что Пвилл жил год в Аннувне и правил там столь удачно и объединил два королевства в один день своим мужеством и отвагой, его стали называть не Пвилл, король Диведа, а Пвилл, государь Аннувна.

Король Аравн отправил Придери, сыну Пвилла, в подарок стадо свиней. Тогда Придери правил на юге, а Мат, сын Матонви, на севере. К Мату, сыну Матонви, пришел Гвидион.

– Господин, – сказал Гвидион, – слышал я, что на юге появились звери, не виданные на этом острове.

– И как же их зовут? – спросил тот.

– Свиньи, господин.

– И что же это за звери?

– Это небольшие звери, но их мясо вкуснее, чем говядина.

– И кто же ими владеет?

– Их хозяин – Придери, сын Пвилла; их прислал ему Аравн, король Аннувна.

– Хорошо, – сказал король, – и как же нам их добыть?

– Я сам, господин, отправлюсь к нему с дюжиной спутников под видом бардов и выпрошу свиней.

– Что ж, – сказал Мат, сын Матонви, Гвидиону, сыну своей сестры, – тогда иди.

Но целью Гвидиона были не свиньи, принадлежащие сыну Пвилла, его целью была хитрость, задуманная по отношению к Мату, сыну Матонви, именно поэтому Гвидион вызвался идти во двор Придери. Дело было в том, что брат Гвидиона влюбился в деву, которая всегда была рядом с Матом, и единственным средством, благодаря которому брат смог бы обладать ей, было втянуть Мата, сына Матонви, в войну.

Дело в том, что Мат, сын Матонви, не мог прожить без того, чтобы, когда он сидел, ноги его не покоились на коленях девушки, за исключением времени, когда он отправлялся на войну. Девушку, что была тогда с ним, звали Гэвин, и в Арфоне она была красивейшей из дев того времени. Гилфайтви, сын сестры Мата и брат Гвидиона, приметил ее и влюбился так, что не находил себе места, и так изменился от любви к ней, что его трудно было узнать.

– О юноша, – спросил Гвидион, – что случилось с тобой?

– Почему ты спрашиваешь? Что ты видишь во мне? – спросил Гилфайтви.

– Я вижу, что ты худ и бледен.

– Брат мой, – ответил тот, – я не могу открыть никому причину охватившей меня тоски.

– Но что же это, друг мой? – спросил Гвидион.

– Ты ведь знаешь Мата, сына Матонви, – сказал тот, – если самый тихий шепот двоих будет подхвачен ветром, он услышит его.

– Это так, – сказал Гвидион, – тогда лучше молчи, ибо я знаю твои мысли.

Гилфайтви, когда брат сказал ему это, издал самый тяжкий в мире вздох.

– Погоди вздыхать, друг мой, – сказал Гвидион, – может статься, с моей помощью ты добьешься своего. Я устрою войну, которая разделит Мата, сына Матонви, с девушкой.

Именно после этого Гвидион отправился к Мату, чтобы попросить у него разрешения отправиться за свиньями к Придери.

Итак, он вместе с Гилфайтви и десятью другими людьми отправился в путь. Они приняли вид бардов и шли с песнями и музыкой. Они пришли ко двору и были радостно встречены Придери, сыном Пвилла. И той же ночью Гвидион явился к Придери.

– Я буду рад, – сказал Придери, – услышать от вас какую-нибудь историю.

– О господин, – ответил ему Гвидион, – по нашему обычаю, когда мы приходим к столь знатному мужу, в первую ночь с ним говорит главный бард. Я с радостью поведаю тебе те удивительные истории, которые знаю.

И Гвидион развлекал короля и его свиту историями и беседами так, что все были очарованы им, и сам Придери говорил с ним. Спустя некоторое время Гвидион сказал Придери:

– Выслушай мою просьбу, отдай тех животных, что прислали тебе из Аннувна.

– Не было бы ничего проще, – ответил Придери, – если бы не договор с моими людьми, которым я обещал никому не отдавать этих животных, пока их число не удвоится.

– О господин, – возразил Гвидион, – Не отдавай мне свиней сейчас, но и не отказывай мне.

Так Придери не отдал свиней, но и не отказал Гвидиону.