Она подошла, укрыла его покрывалом, села на небольшую скамью перед ним. Он молча смотрел в ее темно-карие глаза, и те же чувства переполняли его, как это было когда-то давно в Киеве, когда он смотрел на Раду.

– Вам уже лучше? – спросила девушка.

– Да, – ответил Мечеслав.

– Это хорошо.

– Как я здесь оказался? – спросил он.

– Ваши друзья привезли вас к нам. Тот, красноволосый, и еще один, большой. Они сказали, что если повезут вас дальше, то вы умрете, поэтому они надеются только на нас. Моя мать, помня, что́ вы сделали для нас, взялась за ваше лечение, она обладает даром исцелять людей. Все селяне ходят к ней, и даже люди из других мест обращаются к ней за помощью. Этот дар передался ей от предков, – девушка улыбнулась. – Вот так вы оказались у нас. Воины, доставившие вас сюда, сказали, что когда они будут возвращаться, то заедут за вами. Они оставили все, что принадлежит вам, – оружие, одежду, доспехи, кошель с монетами.

– Я не знаю, как отблагодарить вас и вашу матушку, я даже не знаю ваших имен, – сказал Мечеслав.

– Вы уже отблагодарили нас, когда выгнали из нашего дома насильников, – сказала она, смущенно опустив глаза. – Матушку мою зовут Минодора, она гречанка с острова Крит, а меня при крещении назвали Фессалоникией, но вы можете называть меня просто Мануш, так зовет меня моя матушка, так называли меня отец и брат.

– А где они сейчас?

– Мой отец происходил из знатного армянского рода. Мой дед прогнал из дома моего отца, когда узнал, что он женился на моей матери, бедной гречанке. Хотя случалось, что даже базилевсы брали в жены женщин незнатного происхождения. Например, Анастасия, дочь харчевника, принявшая имя Феофано, стала женой императора Романа, а затем Никифора Фоки. Деда это не убедило. Он нашел отцу богатую невесту из влиятельного рода, но отец пошел наперекор ему и лишился дома, поддержки семьи и наследства. Тогда он поселился вместе с матерью неподалеку от города Клиат, на озере Ван, построил дом, поступил на службу в войско базилевса и многого добился. Он был большим другом Варды Склира, который высоко ценил его как воина и советника и даже называл его вторым Птолемеем. Но Варда Склир поднял мятеж против Василия и Константина, и наша семья была вынуждена искать спасения в этом селении. Отец погиб в битве где-то под Лампаском, сражаясь на стороне мятежников, а брат был убит на границе в стычке с арабскими всадниками. Их клисура попала в засаду недалеко отсюда, там, за горами, но теперь, когда агарян прогнали еще дальше, жить станет спокойнее, – вела девушка свой рассказ.

«Может быть, там, на полях сражений, воюя на стороне базилевса Василия, я был причиной гибели отца этой девушки и мужа ее матери», – с горечью подумал он.

– Тебе плохо, Мечеслав? – спросила Мануш.

– Нет, хорошо! – ответил, улыбнувшись, он. – А откуда ты знаешь мое имя?

– Так называл тебя твой красноволосый друг, – ответила она.

* * *

Шли дни. Мечеслав, просыпаясь, с нетерпением ждал появления Мануш. Когда она, освободившись от работы по дому и хозяйству, приходила к нему, начинались долгие беседы, сближая их с каждым разом все больше и больше. С увлечением рассказывали они друг другу о своей жизни, о местах, где бывали, о том, что видели и слышали. Мануш с восхищением и интересом слушала рассказы Мечеслава о далекой земле, называемой Русь, о лесах и удивительных животных, их населяющих, о людях, живущих в этих местах, и их обычаях. Он рассказывал ей о древлянах, называемых так, потому что строят они из древа грады свои в лесах дремучих, о полянах, живущих по соседству с полем Диким, где кочуют воинственные печенеги, о дреговичах, живущих на болотах, называемых дрягвами. Поведал Мечеслав и о граде Киеве, в котором живет базилевс руссов Владимир, женившийся на сестре императора Василия Анне. Узнала она из уст славянина о широкой и могучей реке Днепр с ее порогами, через которые люди севера, называемые варягами, а иногда варангами, да и сами славяне перетаскивают по суше, на катках, свои суда и через Понт Эвксинский добираются до Константинополя. Рассказывал он и о самом Царьграде, в котором Мануш никогда не была, о его чудесах, красоте, величии, о великолепных храмах, об ипподроме, о соревнованиях и представлениях, которые там происходят, о жизни в городе и во дворце императоров. Поведал также о других краях, где побывал в походах. Умолчал он только о кровавых сражениях, грабежах, жестокостях и насилии, о лишениях, ранах и смерти.

Мануш приносила ему новости о том, что происходит за пределами комнаты. Она рассказывала ему о погоде, про то, что делается в селении, о том, что созрел виноград и скоро будет сбор урожая, что их коза родила маленького беленького и очень забавного козленка. Сообщила, что войска базилевса снова разбили арабов, и граница империи отодвинулась еще дальше. Говорила и о своей семье, вспоминала времена, когда они были все вместе, война – где-то далеко, все были живы, и было им радостно и весело. Часто с грустью вспоминала она Гектора, щенка, привезенного отцом из Анатолии, со временем выросшего и превратившегося в огромного и сильного пса, к которому она была очень привязана. Ворвавшиеся в селение арабы убили собаку, пытавшуюся защитить двор и хозяев. Рассказывала она и смешные истории, заставляя улыбаться Мечеслава, представлявшего, как хозяйская коза прогнала со двора пришедшего по делу соседа, старика Георгия, или слушая истории о другом их соседе, старом Мардарии. Особенно нравилась Мечеславу одна из них.

Как-то раз Мардарий собрался на рыбалку, о чем известил свою старуху. Взяв снасти, он решил прихватить с собою вина и спустился за ним в погреб. Пробуя вино, Мардарий так увлекся, что после обильных возлияний уснул в пустой винной бочке, возомнив себя Диогеном Синопским. Старуха Мардария, не знавшая, что ее муженек расположился в погребе, спустилась туда, чтобы взять круг сыра. И вот когда она оказалась в погребе, Мардарий захрапел, старуха, услышав рычание, раздававшееся из бочки, от неожиданности завопила. Мардарий пробудился от крика, он был весь в паутине и запутался в рыболовной сети, которой укрывался. Кряхтя, чихая и откашливаясь, он полез из бочки. Увидев, что из нее выползает невиданное существо, издавая страшные звуки, старуха еще больше испугалась. Метнув в него круг сыра и кувшин с кислым молоком, выбежала из погреба и призвала на помощь соседей. Сбежавшимся на крик сельчанам она рассказала о страшном чудовище, поселившемся в их погребе. Соседи, вооружившись тем, что попалось им под руку, собрались у входа в погреб, и когда они были уже готовы ворваться внутрь, перед ними внезапно предстал грязный, запутавшийся в сетке, облепленный паутиной и облитый кислым молоком Мардарий. Лицо старика было в крови от раны на лбу, нанесенной глиняным сосудом, брошенным в него перепуганной старухой. Соседи попятились от страшилища, но затем опомнились, и самый смелый из них, старик Георгий, размахнувшись, со всей своей старческой силой нанес удар по чудовищу, которое повалилось на землю и голосом старого Мардария стало проклинать растерянного Георгия. Старуха, признав в неизвестном существе своего мужа, бросилась к нему, старик же, узнав, кто виновник его бед, кинулся к ней, но уже с палкой, которую вырвал у старика Георгия. Соседи, смеясь, еле успокоили старого Мардария, гонявшегося за женой и грозившего утопить ее в пифосе с вином. Вскоре он, помытый и переодетый в чистое, сидел со своими друзьями за столом, воздавая должное вину, которое так подвело его.