Когда за Сиском захлопнулась дверь, переливчато и весело затренькал звонок. Стоявший за одним из застекленных прилавков худощавый, элегантно одетый молодой человек поднял глаза, окинул вошедших ленивым и задумчивым взглядом и продолжил драить богато орнаментированную серебряную лампу. Вещица, явно антикварная, выглядела так, как будто ее, еще дымящуюся, только что выхватили из рук самой Шехерезады.

Де Роуэн пытливо оглядел помещение. Возможно, уподоблять Кембла дешевому карнавальному фокуснику несправедливо, когда на самом-то деле он, похоже, скупил все карнавальные пустяковины на корню и забил ими свою лавку. Впрочем, каждая такая безделица стоила столько, что не подступись. На прилавках в беспорядке были разбросаны безделушки из опала, нефрита и венецианского стекла. Фламандские гобелены и турецкие ковры закрывали стены. Под потолком висело индийское опахало, а прямо под ним – маленький мраморный столик, уставленный чудного вида вазами, драгоценными камнями, калейдоскопами. Марокканское серебро, китайский фарфор, старинные драгоценности были бережно и с любовью выставлены в витрине.

Де Роуэн только принялся разглядывать блестящие рыцарские доспехи, стоявшие в одном из углов, как откуда-то из недр лавки вынырнул Кембл и заспешил к гостю.

– Прелесть, правда? – восторженно воскликнул он, с нежностью проводя пальцами по серебристому доспеху. – Четырнадцатый век, Дания. Обрати внимание на гульфик. Впечатляет, а?

Де Роуэн не смог удержаться от смеха.

– И что ты, черт возьми, собираешься с ним делать?

Кембл сардонически улыбнулся.

– Да продам его какому-нибудь богатому городскому бездельнику, – ответил он, неопределенно поведя рукой. – Они все падки на родовитость, мнят себя рыцарями.

Взгляд его упал на продолговатый ящик, что неловко держал под мышкой Сиск, И циничное выражение на его лице уступило место восторженному предвкушению.

– Господи, – выдохнул он, – ты их уже принес?

– Ну да. Нам что, нужно было их оставить валяться посередине Куин-сквер, так, что ли? – пробурчал Сиск.

Де Роуэн заранее предупредил владельца лавки о том, что они придут к нему по секретному делу, и Кембл теперь не мог устоять на месте от нетерпения.

– Я готов, – заговорщически прошептал он, – идемте ко мне в кабинет.

Нарочито не обращая внимания на констебля, Кембл провел их в глубину помещения к двери, которая явно вела в заднюю часть лавки. Де Роуэн раздвинул тяжелые занавеси и шагнул в хорошо освещенную комнату. Высокие, безупречно чистые окна выходили на аллею. Широко раздвинутые портьеры впускали послеполуденный свет, который беспрепятственно лился в помещение. На рабочем столе около окна стояло две лампы, а рядом с ними аккуратным рядком на длинной бархатной подушечке лежал набор блестящих инструментов.

Примостившись на высоком стуле, Кем подкрутил фитили у обеих ламп. Затем он махнул рукой Сиску, чтобы тот поставил принесенный ящик на стол, после чего хозяин кабинета молча раскатал длинную бархотку и, открыв ящик, довольно бесцеремонно вывалил его содержимое. Бесценная коллекция драгоценностей Джулии Маркэм-Сэндс рассыпалась мерцающей радугой всех оттенков.

– Какая красота! – воскликнул Кем и тут же принялся рыться ловкими длинными пальцами в поблескивающей горке бижутерии.

Де Роуэн завороженно смотрел, как его приятель расторопно раскладывает драгоценности по трем кучкам, то пренебрежительно швыряя кулоны и шляпные булавки, то вертя какую-нибудь вещицу перед глазами и что-то увлеченно бормоча себе под нос. Время от времени он хватался за какой-нибудь инструмент, лежащий перед ним, и принимался то·скрести по камню, то измерять размеры, а то и довольно сильно постукивать по нему. Раза два он снимал с лампы стеклянный круглый колпак и, прихватив брошь или сережку длинным пинцетом, несколько раз проводил ими через пламя.

Наконец он взял ювелирную лупу, вставил в орбиту глаза и принялся разглядывать по очереди каждую из принесенных драгоценностей. Когда он закончил, то развернулся на стуле к де Роуэну и самодовольно ухмыльнулся.

– Ну, что скажешь? – проворчал де Роуэн.

Улыбка Кема стала еще шире.

– Подделка, старина! – радостно сообщил он. – Все, от первой до последней штуки, – подделка!

Первым сорвался Сиск.

– Какая, к черту, подделка! – громогласно возмутился он. – Да ты что, парень, это же драгоценности самой графини Сэндс! Они не могут быть фальшивыми!

Кем сочувственно пожал плечами.

– Констебль, да чьи бы они ни были, – прокудахтал он, – вся коллекция не тянет на цену одного топаза в булавке на моем галстуке.

Де Роуэн молчал, обдумывая услышанное. Слова Кембла не стали для него полной неожиданностью. Он с самого начала чувствовал, что здесь что-то не так. Такое случается сплошь и рядом. Все же он не удержался и подхватил со стола самую большую брошь – золотой овал, украшенный рубинами, – и провел по ней кончиком пальца.

– Выходит, подделка?

Кембл презрительно фыркнул.

– Ни одной стоящей вещи.

– Что за черт? – озадаченно уставился Сиск на де Роуэна.

Кембл взял одну из своих металлических штук, наклонился и легонько постучал по небольшой царапине, которую он процарапал на задней стороне рубиновой броши.

– Видишь? Под позолотой мягкая медь. Хорошая подделка – должно быть; из сплава меди и цинка. – Он возвел глаза к небесам. – Чистый страз!

Сиск ухватился за подбородок мозолистой рукой.

– Я не верю, что они все такие.

– Ну, есть тут и настоящие экземпляры, – признался Кембл, пренебрежительно тыча в шляпную булавку с опалом и в браслет из жемчужин и жадеита. – Но они не стоят того, чтобы их копировать.

– Но лорд Сэндс говорил мне, что большая часть драгоценностей досталась ему по наследству, – заметил де Роуэн, – а остальное его подарки жене.

Кем задумчиво покусал нижнюю губу.

– Тогда она сделала с них копии, – предположил он, качая головой. – Обычное дело, между прочим. Великосветская леди обнаруживает, что ей не по силам рассчитаться с долгами, и закладывает или продает свои драгоценности.

– Де Роуэн тоже говорил про такую уловку, – с ехидцей в голосе проворчал Сиск, – но мне с трудом верится.

Кембл сердито на него посмотрел.

– Во всяком случае, констебль, оттащите эту кучу барахла любому модному ювелиру на Сент-Джеймс-стрит, если сомневаетесь в моей правдивости! – отрывисто предложил он. – Но я настоящий знаток, уверяю вас.

– Вот оно как, – протянул Сиск, – кто бы говорил ...

Кембл окинул испепеляющим взглядом одежду констебля и мстительно улыбнулся.

– Мистер Сиск, – вкрадчиво спросил он, не сводя пристального взгляда с его жилета, – вам никто не говорил, что вы забрызгались горчицей?