Россия, Рашн Федерэйшн. Однако Хуссейн удовлетворился, только когда услышал слово Руссия. И он будет далеко не последний.

Оказалось, что в руках у Хуссейна была местная валюта, а он – здешний банкомат. Он менял эту самую макулатуру у него в руках на американские зеленые всем нуждающимся. С этими пачками в руках он выглядел так, будто был обеспечен на всю жизнь. Достаточно опасно находиться с такими деньгами рядом с тремя бедными студентами с горящими глазами. Надо сказать, что он появился очень кстати, ибо иранских денег у нас не было совсем. Было крайне интересно, сколько воображаемых иранских денег мы получим при обмене. 150 долларов в ожидании перешли Хуссейну, а нам – целых полторы пачки их местной валюты! В каждой пачке было не меньше 100 бумажек со значением в 100 000 риал. Получается, что в наших руках находилось 15 миллионов риалов. Процитирую из великого фильма: «В этой стране шикарный обменный курс!»[59] Мы быстро ввели данные в мой конвертор валют и поняли, что должны были получить в 2,5 раза меньше. И по сей день интересно, почему же в гугле один доллар составляет 42 000 риалов, а на практике – 100 000. Сделка была заключена, поэтому мы с Хуссейном и Димой решили закрепить это иранским чаечком. Разумеется, банк угощал. Несмотря на это, Федор остался неизменен «Шантараму», а мы пошли задавать каверзные вопросы настоящему иранцу и пить чай по всем канонам.

Жара уже поглотила все улицы, температура была порядка +30 градусов, выживать становилось все сложнее. Хуссейн привел нас к какому-то трейлеру с сетчатой дверью, как в американском кино про Техас. Мы вошли единственным путем – через кухню, где облизались на холодные банки с кока-колой. В стену был вмонтирован шумный вентилятор, а вокруг сидели сплошные иранцы и ели непонятные цветные блюда. Мы начали расспрашивать Хуссейна обо всем: о жизни в Иране, образовании, культуре и, разумеется, девушках. Мы с Хуссейном, как два порядочных джентльмена, покозыряли друг перед другом фотографиями своих красоток и остались счастливы. Дима был счастлив перманентно, поскольку сам мог сойти за бородатую красотку.

Хуссейн учит пить чай по-ирански

Нам принесли три кружки чая и поставили на пластиковые скатерти. Хуссейн взял руками кусок из сахарницы, положил себе в рот, а потом запил. Мы пристально наблюдали и начали повторять ту же последовательность действий. Надо отметить, что сахар в Иране очень твердый и не так просто рассыпается, как наши кубики. Он кругловатый и плотный, похож на леденец. С каждым нашим глотком кусочки сахара становились все меньше, а улыбки все больше. Однако у горячего чая в жарких странах есть и практическое назначение – помощь в борьбе с жарой. Чай повышает температуру тела, а также заставляет обильнее потеть. Пот испаряется и забирает излишки тепла. Как говорится, «клин клином!».

Есть для меня отдельное удовольствие в познании обычаев разных культур. Даже сейчас, пока я рассказываю вам эту историю, у меня во рту чай обмывает кусочек сахара, пусть это и российский кубик. Здорово возвращаться в разные моменты своей жизни не только с помощью воспоминаний, фотографий, постов, музыки, но и с помощью вкусов, запахов и других всевозможных способов. Мелочь, а приятно.

После еще пары чашек чая мы отправились обратно к машине, а Хуссейн – спекулировать ценными (нет) бумагами. Экипажи Монгол Ралли уже уехали со своими Карнетами, а Федя даже не изменил своей позиции. Разумеется, мы с ним поделились добытой информацией и продолжили заниматься своими делами.

Через какое-то время к нам вернулся человек, занимавшийся нашими документами, и попытался нам что-то объяснить на фарси. После 5 минут позора и раздражения он открыл свою раскладушку и набрал номер англоговорящего коллеги. Голос из трубки представился Хуссейном, что резко увеличило концентрацию Хуссейнов в нашей жизни. Он оказался начальником компании, которая делала разрешения машинам, о которых мы вычитали на наскальных рисунках в Интернете. Дальше состоялся один из лучших диалогов этой поездки, который я перескажу на русском.

– Ну что, ребята, сделаем вам разрешение за 450 баксов, – на что Дима парировал:

– Только что ребята перед нами из Монгол Ралли проехали за 250 баксов.

– Ну у вас ведь Toyota Land Cruiser? – спросил Хуссейн с полной уверенностью. Дима изменился в лице. После секунды ступора он улыбнулся и очень четко выдал вещицу в своем стиле:

– Нет. Вообще не угадал.

Дима принялся объяснять, что наша машина только на практике – Toyota Land Cruiser, однако выглядит она как дедушкина девятка. После длительных переговоров цена была опущена аж на 50 баксов, что по меркам Ирана и трех бичей вроде нас было очень существенно. Осталось только ждать нашу бумажку. Ждали мы недолго, так как Хуссейн к нам вернулся через час, но с печальными новостями.

По законам Исламской Республики Иран невозможно сделать разрешение на въезд на машину, которая не является собственностью водителя. Или в нашем случае водителей. Надо было ждать главного таможенника и решать вопрос с ним. Человек-раскладушка удалился, а мы конкретно присели. Статус нашей ситуации: скверный. В этот момент наше будущее было настолько туманно, что сейчас становится не по себе. Мы принялись обсуждать варианты. Первый вариант был самый радужный – нам дают разрешение на въезд, мы добираемся на девятке до юга Ирана, находим паром, переправляемся в Дубай и едем дальше по маршруту.

Второй вариант был грустнее – нам не дают разрешения на въезд, мы оставляем машину на здешней парковке, собираем рюкзаки и едем автостопом по Исламской Республике Иран. Третий вариант совсем печальный, хоть и не такой дикий, как второй, – мы сваливаем из Ирана и нормально обкатываем Среднюю Азию. Однако это означает полный провал проекта «Бауманцы. Жигули. Дубай».

Спустя какое-то время к нам вернулся человек-раскладушка и объяснил, что все решено. Разрешению на въезд и выезд с одной и той же границы быть, однако для этого придется одарить пограничника еще 50 баксами. Мы поняли, что решено не все. Я начал объяснять, что дело обстоит немного иначе. Выехать из Ирана нам надо на другой границе – из ОАЭ. Более того, потом заехать обратно. Голос в телефоне крайне неодобрительно объяснил, что это невозможно ни при каких условиях. Въезд и выезд по этому разрешению возможен только на одной и той же границе. Помимо закона, это обосновано еще и логикой. Если нам удалось договориться с пограничником на этой границе, то при въезде из ОАЭ в Иран ситуация может сложиться совершенно иначе.

Я пустил в ход самое сильно оружие – правду. Я